Книга Большая книга ужасов 72 - Елена Арсеньева

Обернулся… да это Савва!

Пес резко встряхнулся — с него посыпались земля и мелкие синие цветочки, — а потом вцепился зубами в Сашину штанину и потащил за собой.

Саша, ничего не соображая, задвигал ногами — сначала медленно, потом быстрей, быстрей и через мгновение уже летел из парка во всю прыть, а сзади, прикрывая ему спину и порой грозно взрыкивая, словно отпугивая врагов, несся Савва.

* * *

Саша проснулся от яркого света, бившего в лицо, но некоторое время лежал с закрытыми глазами, вздрагивая от непонятного страха и пытаясь сообразить, где находится. Он чувствовал, что лежит одетый, на чем-то довольно мягком, но не мог понять, что это такое и почему он одет. Все произошедшее с тех пор, как он выбросил фотографии Аси в мусорный ящик в парке Кулибина, он начисто забыл.

Не без опаски пошарил вокруг. Похоже было, что лежит он на своем собственном диване, только без простыни, подушки и одеяла.

Тогда Саша наконец решился и открыл глаза.

Солнце светило прямо в не задернутое шторами окно, и он снова зажмурился.

Что происходило ночью?

Напряжение мыслей заставило его сильнее затрястись от непонятного, необъяснимого страха. И страх этот еще усилился, когда из коридора донеслись странные чавкающие звуки. Похоже, кто-то что-то грыз и давился этим сгрызенным.

Саша немедленно вспомнил читанную совсем недавно повесть известного творца ужастиков о том, как некое существо, а может быть вещество, а может быть и вообще пространство как таковое, пережевывало попавшегося ему медведя. Однако сейчас это существо-вещество-пространство, кажется, не чавкало, не давилось… и стонало!

Ну да, он отчетливо услышал стон… вернее, слабый визг, как будто собака скулила.

Саша вскочил.

Савва? Да нет же, Савва бросил его вчера в кремле. Но почему-то кажется, что потом пес вернулся и они вместе сломя голову мчались из парка Кулибина, а сзади, в кустах, осталась страшная клубящаяся тьма…

Или это приснилось?

Саша попытался мысленно отделить явь от сна, однако вновь раздавшийся слабый визг заставил его выглянуть в коридор — и замереть.

Савва! Савва лежал на полу, безжизненно вытянувшись, а из его пасти торчала… Сашина кроссовка. Правая.

Саша на миг зажмурился, отказываясь верить глазам, а потом бросился к Савве и начал трясти его, бормоча:

— Савва, ты что?! Да ты что, Савва?!

Голова пса вяло моталась из стороны в сторону, глаза были закрыты.

Саша приложил ухо к его боку. Бок был теплый, но биения сердца он не услышал.

— Савва!!!

Вспомнив, какое живительное действие совсем недавно произвела на измученного пса обыкновенная вода, Саша метнулся в ванную, набрал ковш, вернулся в прихожую и принялся брызгать на морду Саввы, набирая полный рот воды, такой холодной, что заломило лоб. Потом сбегал в ванную еще раз и еще, залил водой все в прихожей, но пес не шевелился.

Саша смотрел на него в отчаянии, ничего не понимая, не зная, что делать.

Если бы это был человек, Саша вызвал бы «Скорую». Но, может быть, они бывают и для собак?..

Рванулся было к компьютеру, чтобы выйти в Интернет и отыскать ветеринарную «Скорую» в Нижнем, но тут раздался звонок в дверь. Саша открыл — и отлетел в сторону, так стремительно ворвалась в прихожую Ангелина Богдановна, звеня браслетами, на ходу завязывая халат, из-под которого виднелась ночная рубашка в цветочек, и теряя шлепанцы, надетые на босу ногу. Ее седые кудряшки были взлохмачены.

Не обращая внимания на Сашу, соседка нагнулась над Саввой и, приподняв ему веки, заглянула в один глаз, в другой, потом в бессильно приоткрытую пасть…

— Так вот оно что… — пробормотала она, переведя взгляд на Сашу, а потом властно указала на злополучную правую кроссовку, стоявшую посреди лужи: — Дай мне! Быстро!

— Он грыз ее! — воскликнул Саша. — Но не может же быть, чтобы из-за этого…

— А из-за чего еще?! — прошипела Ангелина Богдановна. — Срочно нужно лекарство!

— Я сбегаю! — так и подскочил Саша. — Ветеринарная аптека недалеко, на Ванеева. Что купить?

— Ему нужен гелиотроп, — отрывисто бросила Ангелина Богдановна, разглядывая подошву кроссовки. — Помнишь? Синие цветочки, запах ванили… Гелиотроп растет в парке. Беги туда. Найди клумбу. Скорей!

Саша рванулся было вперед, но Ангелина Богдановна поймала его за край футболки:

— Обуйся сначала.

Он машинально сунул ноги в кроссовки, краем сознания удивившись, что в правой мокро. Ну да, сейчас она стояла посреди лужи, но ведь раньше он сто раз бегал в ней по лужам и она не протекала…

— Она протекает потому, что Савва выгрыз проклятый камень! — сказала вдруг Ангелина Богдановна. — Тот, который ты привез с Острова смерти.

Саша покачнулся:

— Что?!

— Долго рассказывать, — отмахнулась Ангелина Богдановна. — Беги!

Он выскочил из квартиры.

Саша мчался так быстро, что ноги заплетались, но ему казалось, что заплетаются они в какой-то нереальности, которой вдруг будто сорной травищей поросла его нормальная, пусть в последнее время и довольно печальная, жизнь. Нет, не только жизнь, но и память. Из памяти что-то пропадало, что-то в ней вдруг возникало — такое, какого быть просто не могло, — и от этого становилось страшно!

«Какой камень выгрыз Савва из кроссовки? При чем тут какой-то Остров смерти? Ангелина Богдановна Спиналонгу, что ли, имела в виду? Бред какой-то… А может быть, я с ума сошел? — вдруг подумал Саша. — С ума сошел от горя, потому что отец меня бросил, потому что у него есть другая семья, которую он любит больше, чем нас с мамой? Ну почему, почему они ему дороже, чем мы?!»

Саша вдруг замер, почувствовав: он знает, знает почему, точно знает почему — но не может вспомнить, не может, хоть головой об стену бейся!

Может быть, он так и поступил бы, потому что это ощущение застрявшего где-то в подсознании воспоминания было болезненным, мучительным, однако ни одной стены поблизости что-то не просматривалось: кругом стояли деревья да кусты, и Саша сообразил, что уже примчался в парк.

В парк Кулибина! Он прибежал сюда за синим цветком, который пахнет ванилью и называется «гелиотроп»! Цветок нужен, чтобы спасти Савву!

Почему его спасет этот цветок?

Неизвестно. Но так сказала Ангелина Богдановна, которая, кажется, знает кучу совершенно невероятных вещей…

Саша заметался по аллеям, дорожкам, тропкам парка, отчаянно разыскивая клумбу, на которой рос гелиотроп, но не мог найти. Клумб было немало, одна стояла вообще пустая, ничем не засаженная, на других в изобилии цвели астры, георгины, любимые цветы Сашиной мамы — космеи, еще какие-то лютики-цветочки, но только не гелиотропы.