Книга Техподдержка - Олег Дивов

Он ее узнал.

Внизу стояло и мило улыбалось из-под алого козырька такое обстоятельство непреодолимой силы, с которым обычному человеку не справиться по умолчанию.

Никакой крокодил не достанет тебя на шестиметровой высоте. А эта, стоит ей захотеть, взлетит на башню раньше, чем успеешь закрыться в кабине. Что там в руке? Нож? Пистолет?

Какое у нее задание на самом деле?

Леха стоял, вцепившись в край люка, и не дышал.

– Ты напуган, – сказала девушка. – Это нормально.

Она коротко шевельнула рукой – Леха даже не дернулся, впав в окончательный ступор, – и на край башни у него перед носом брякнулась маленькая пластиковая фляжка.

– Выпей. Всё пройдет.

Леха разжал пальцы и мешком рухнул в кресло.

Глава 5

Enemy at the Gates

5 ноября 2049 года, пятница

профессиональный праздник: День военного разведчика

время: утро – полдень

температура: +28 ˚С, без осадков

Лехе приснился кошмар.

Он увидел, как стучит в стенку ящика, подавая сигнал Ломакину; как отводит заказчика подальше, чтобы было лучше видно; как ящик начинает кряхтеть и шевелиться, будто живой… И подниматься вверх. Под ящиком вырастают суставчатые железные ноги коленками назад. Мерно переступая, слегка покачиваясь, ящик сходит с танковоза… И Леха говорит Директору Буке: «Вот она, русская Избушка на курьих ножках, The Hut on chicken legs! Инженерной системы, с керосиновым двигателем!»

Ящик во сне был сколочен не из гладкой доски, а из горбыля с остатками коры. Ни дать, ни взять, сарай на лапках. Спасибо хоть без неприличного слова на стене. Ходил он, поскрипывая: кря-кря-кря…

Леха проснулся в холодном поту.

Уже рассвело. За окном немелодично крякала в саду какая-то дрянь.

Доброе утро, Африка.

За завтраком Леха был хмур и задумчив, но идею принять рюмочку для профилактики отверг категорически. Ломакин, напротив, мило улыбался и поглядывал на бутылку виски.

– Вам нельзя, вы – за рулем, – мстительно сообщил Тёмкин. – А у меня выходной и моральная травма.

И налил себе.

Консул ехать на полигон и не думал. Во-первых, это не входило в его обязанности.

– …А во-вторых, – сказал он, – это вызовет окончательно нездоровый ажиотаж вокруг моей персоны. – И так глянул на Ломакина, что почти его смутил. – В-третьих, вдруг вы устроите еще какое-нибудь… художественное высказывание… и попадете в неприятности, и придется вас спасать. Как я буду спасать, если вместе с вами попаду в неприятности?

– Мы будем себя хорошо вести, – пообещал Леха.

– Надеюсь.

– Если хотите, я могу вам регулярно докладывать.

– Очень любезно с вашей стороны, однако трудновыполнимо. На полигоне есть мобильная связь, но вокруг него и почти по всей дороге туда – мертвая зона. И здесь такие зоны повсюду. Держите на всякий случай карту покрытия.

Леха принял карту покрытия местных провайдеров на свой планшет – и сразу убедился: несмотря на капусту и комаров, шикарный деловой центр и белые джипы – это натуральная Африка. На большей части Лимпопо и сопредельных карликовых государств всё, что ты мог, – определиться по ГЛОНАССу и GPS. Голосовые звонки были доступны в основном вдоль магистральных трасс. Полноценный интернет – только в городах.

– Василий гарантирует вашу безопасность. Да вы еще и личные гости Директора… Но как официальный представитель РФ, я обязан вас предупредить о некоторых особенностях местной политики. С Буки станется устроить пикник, любит он гульнуть на родной природе, а это чревато непредсказуемыми последствиями. От полигона недалеко до границы, километров десять через национальный парк, а граница у нас проходит по реке Лимпопо… Да-да, по той самой «зловонной мутно-зеленой реке Лимпопо, берега ее покрыты деревьями, которые нагоняют на всех лихорадку…» и так далее. В это время года река почти сухая, но местные знают, где осталась вода, и там можно хорошо посидеть. Заодно на крокодилов посмотрите. Только я вас прошу, уезжайте оттуда до темноты. Намекните, что вы люди государственные, у вас казенный борт в Москву, а Москва слезам не верит. Бука понимает эту поговорку даже по-русски и очень ее уважает.

– А что там бывает такое страшное, когда темно? – спросил Леха.

Тёмкин на миг задумался.

– Силы зла властвуют над миром, – буркнул Ломакин, жуя. Он с аппетитом уплетал огромную яичницу.

– И это тоже, – согласился Тёмкин. – А в общем, такая же скука, как везде. Пьют, нюхают, трахаются…

Леха подумал, что это не худший вариант. Девчонки тут попадались очень даже ничего – если ты не расист, конечно. Он вчера из окна машины насмотрелся на здешних красавиц. А уж в свите диктатора персонал наверняка подготовленный, замотивированный и с регулярным медосмотром. Будет потом, что вспомнить на старости лет. И пусть силы зла отдохнут.

– С поправкой на местную специфику, – добавил Тёмкин. – В том году на пикнике два майора утонули – начальник разведки и командующий ВВС. А главного интенданта кто-то так укусил в задницу, что тот бежал аж до самого Лондона и попросил там политического убежища.

Леха поежился. Только он представил себе небольшую скромную оргию – искры из костра, тени на стволах деревьев, лоснящиеся черные тела, – и тут воображаемый вечер резко перестал быть томным.

– Вам такого не покажут, конечно, всё будет культурно, – заверил Тёмкин. – Но обстановка напряженная. Возможны провокации. Не знаю, как вас инструктировали перед отъездом…

– В самых общих чертах, – дипломатично сказал Леха.

Консул горестно вздохнул.

– Я немного владею обстановкой, – невнятно подал голос Ломакин, не переставая жевать.

– И ваша оценка?..

– Всё плохо.

Тёмкин беззвучно похлопал в ладоши.

– Могу дать прогноз, – Ломакин покосился на бутылку.

– Ну-ну.

– Будет еще хуже.

Леха пригляделся к пилоту. Беда с ним: черта с два ты поймешь, шутит он или абсолютно серьезен.

– Олег, если вам так надо выпить на дорожку… – начал консул.

– Обойдусь. Мне еще пилить сегодня… Нет, вы не поняли. В прямом смысле. Не хочу случайно отрезать себе ногу.

Тёмкин сделал большие глаза.

– Простите мое любопытство – что вы собираетесь пилить на военном полигоне Народной Республики Лимпопо?

– Долбаный ящик. А как, по-вашему, я попаду внутрь?

– М-да…

Чтобы переварить эту информацию, Тёмкин налил себе еще на два пальца. Пригубил и умолк.