Книга Путешествие Сократа - Дэн Миллмэн

Но рядом с ней, в ловушке-растяжке, которую он протянул через звериную тропу, Сергей нашел полузадушенную ласку, наполовину подвешенную в воздухе, которая уже почти перестала биться. Он осторожно приблизился к животному. Сергей уже было протянул руку, чтобы схватить животное, но ласка неожиданно заурчала и щелкнула зубами, зацепив его ладонь.

С первобытным взрывом энергии он схватил ласку за загривок и рубанул по горлу лезвием ножа с такой дикой силой, что едва не снес зверьку голову, заодно чуть не разрубив себе запястье. Зверек дернулся, напоследок залив его руку кровью, пульсировавшей из разрубленного горла, и затих.

Казалось, сердце вот-вот выскочит у него из груди. Сергей едва сдержался, чтобы не разрубить силки, но аккуратно растянул петлю, ведь силки могут еще понадобиться. Наверное, вздохнул он, в следующий раз это будет легче, убить живое существо. Неожиданно он спросил себя — а должно ли убийство становиться легче? И есть ли у меня такое право, отнимать жизнь у живого существа? Нет, ответил он себе, такого права у меня нет. Есть только сила. Он поступил так, как вынужден был поступить, оказавшись в такой ситуации. Укус начинал болеть, но он не чувствовал враждебности к зверьку, который только пытался спасти свою жизнь. И сам Сергей убил только для того, чтобы выжить. Он поблагодарил ласку за ее жизнь, которая поможет спасти его жизнь. Он отобрал у нее жизнь не ради развлечения.

Убив ласку, он словно бы расстался с частью своего собственного детства. Он понял, что и его собственную жизнь могут отнять у него в одно мгновение. И тут не могло быть никакой игры по правилам — только игра случая. Если быть внимательным, если напрячь все свои способности и умения, он мог сделать так, чтобы этот случай работал в его пользу. Это был его первый настоящий урок выживания на дикой природе. Стараясь не шуметь, Сергей отправился дальше проверять следующие ловушки. Он думал о том, какие ловушки могут подстерегать его самого на его пути.

Третья ловушка была пустой — к ней даже никто не приближался. В четвертой и пятой тоже было пусто. А вот в следующей была белка, которую он постарался убить как можно быстрее, чтобы не мучить животное, одним ударом здоровенного камня. Оставшиеся силки тоже были пусты, только в последнем он нашел большого кролика. Значит, он будет с едой следующие несколько дней, и с обувью тоже.

Ранка от укуса ласки на его руке тем временем распухла и начала саднить. Сергей быстро сделал надрез лезвием ножа по ране, чтобы вытекла кровь и рана очистилась. Затем он стал промывать ранку в проточной воде, прочищая ее и выбирая все то, что могло попасть в неглубокий надрез, и присыпал его песочком из потока. В завершение он помочился на ранку, вспомнив рекомендации Казака, который говорил, что свежая моча помогает избежать заражения.

Затем Сергей увязал свою добычу гибкими прутьями, поставил последний силок и направился обратно в лагерь. Вряд ли стоило ожидать новой добычи сегодня утром, но вечером он все же выйдет, проверит все еще раз. На всякий случай.

Охота пробудила его инстинкты, обострила буквально все его чувства. Он возвращался в лагерь, слушая, как капает с распускающихся почек дождевая вода, подмечая взглядом каждый солнечный блик, каждый извив лесной тропы.

Закольев тоже успел вернуться и с хмурым видом занимался своей добычей. Только одна белка — достаточно, чтобы раз поесть и обуть одну ногу.

Едва ли Закольева могла обрадовать Сергеева обильная добыча, это Сергей прекрасно понимал. Но и спрятать ее от Закольева тоже было невозможно. Поэтому Сергей как ни в чем не бывало подошел к костру и к закольевской белке бросил еще одну свою, а затем ласку и кролика.

— Вот еще, тоже попало в наши силки, — дипломатично сказал он.

Закольев стал молча рассматривать все то, что принес Сергей.

— Ну и дает наш добренький Сережа, — наконец произнес он и дальше продолжил сдирать со своей белки шкурку. Сергей тоже взялся за свою добычу, с непривычки весь перемазавшись кровью и едва управившись. Правда, раньше, на учебных занятиях, ему уже приходилось свежевать оленя, но делать всю работу одному — это было совсем не то.

К обеду на ветках уже сушилось мясо. Они растянули кожи на рамах, сделанных из гибкой древесины. Шкура ласки была не слишком велика, этого было недостаточно, чтобы прикрыть Сергею плечи, но это было только начало. Когда же он подал Закольеву шкурку своей белки, со словами: — «Это тебе на вторую ногу», — «старший» их отряда взял ее, не обмолвившись и словом.

Вместе же они съели и кролика. Это была их первая еда почти за двое суток. Наполнив желудок, Сергей решил подправить свое убежище, сделанное накануне вечером наспех, и подлатать его лапчатником и гибкими ветками.

Когда наступил вечер, оба они, и Сергей, и Закольев, уселись каждый у своего костра, за весь этот день обменявшись лишь несколькими словами. Небо быстро темнело, и Сергей наблюдал, как одна за другой загораются звезды, искрившиеся, словно кусочки льда, на бархате неба. Белый дымок костра и языки пламени поднимались вверх, чтобы окончательно исчезнуть в ночи.

Глянув в сторону Закольева, который немигающим взглядом смотрел в пламя своего костра, Сергей в очередной раз подумал: почему Закольев выбрал именно его? И в очередной раз не найдя ответа, он забрался в свой шалаш, зарылся в голые ветки и провалился в сон.

Следующее утро оказалось не менее щедрым на добычу: под бревном падающей ловушки Сергей нашел почти совсем раздавленную белку, в другие силки попался енот — в те же силки, куда прежде поймалась ласка. Но вместо того, чтобы, изловчившись, хватать яростно шипевшего зверька, Сергей выломал тяжелую дубинку из засохшего ствола и сначала оглушил животное, прежде чем лишить его жизни.

Кроме того, уже на обратном пути в лагерь, Сергей нашел две рыбины в ловушке, которую он собрал в ручье.

Закольеву же попалась только одна дохлого вида белка, которая еще так-сяк сгодилась бы на шкуру, но никак не на еду. Заметив, сколько добычи принесла охота Сергею, он лишь проводил его взглядом, не говоря ни слова.

Поборов неловкость, Сергей сложил свою рыбу, белку и енота на плоский камень перед их «общим костром».

— Сегодня день выдался удачный, — сказал он, — так что будем с тобой отъедаться.

Покончив с едой, Сергей решил пройтись по окрестностям лагеря, чтобы получше изучить местность, и еще — чтобы побыть подальше от своего не слишком многословного спутника. Сделав за пару часов широкий круг, он вышел к ручью, осматривая места, где можно было соорудить еще ловушки для рыбы, затем вернулся в лес. Он уже собирался возвращаться в лагерь, как вдруг услышал, что где-то рядом тихо ступает какой-то крупный зверь. Он замер, стараясь не дышать, и стал ждать, весь обратившись в слух. Тишина... затем снова тот же звук... снова тишина. Сергей стоял против ветра от животного, и оно, не чуя его запаха, понемногу шло в сторону Сергея. Он пригнулся, медленно и тихо двигаясь ему навстречу.

Еще через пару минут он заметил где-то в двадцати шагах могучего оленя-самца, пощипывавшего молодую травку. Через каждые несколько мгновений олень прядал ушами, поднимал голову и осматривался. Сергей стоял совершенно неподвижно. Олень сделал еще несколько шагов в его направлении. И тогда-то Сергей понял, что он стоит сейчас на оленьей тропе, на его привычном пути к водопою.