Книга Закрути роман с героем! - Юлия Фомина

– Я ненадолго отойду, хорошо? – шепнул Паша Алене на ухо.

– Да, конечно. – Малышкина кивнула и продолжила наблюдать за тем, как готовит его мать.

Орешкин пропал ненадолго, как и обещал, за это время Ольга Алексеевна пыталась научить Алену некоторым кулинарным приемам. Малышкина честно пробовала что-то повторить! Когда вернулся Паша, на кухне слегка повеяло сигаретным дымом. Алена недовольно сморщилась и заметила, как на мгновение погрустнела Ольга Алексеевна.

– Ну, как у вас тут дела? – задорно спросил Орешкин.

– Все чудесно, – натянуто улыбнулась Алена. Неодобрение пагубной привычки Паши глубоко поселилось в ее душе.

– Будем садиться за стол? – спросила Ольга Алексеевна.

– Сейчас позову отца.

Алена помогла расставить тарелки с супом и старательно разложила столовые приборы. Обед прошел в чудесной обстановке. Отец Паши, Николай Федорович, оказался очень смешным пожилым дяденькой с «пивным» животиком и забавными усами, которые на концах завивались в колечки. На протяжении всего обеда за столом текла увлекательная мирная беседа, Малышкина проявила себя перед родителями Паши как умная и воспитанная девушка, умеющая поддержать разговор. Только один внезапный вопрос Пашиного папы застал ее врасплох:

– Алена, – обратился он к Малышкиной. – А если бы девушек принимали в армию, ты пошла бы?

Орешкин поперхнулся, а Алена застыла с открытым ртом. Ольга Алексеевна укоризненно посмотрела на мужа и улыбнулась девушке:

– Наш папа помешан на военной теме.

– Дорогая, пусть Алена ответит! Пошла бы за Родину воевать, если бы война началась? Третья мировая! – Николай Федорович неодобрительно нахмурил брови и устремил взгляд на Алену.

Малышкина замялась. Каждый год на 9 мая на классный час приходили ветераны Великой Отечественной войны и рассказывали о своих подвигах, о том, каким жутким было время с 1941 года по 1945-й. Алена испытывала чувство глубокого уважения и гордости за то, что были такие люди в то военное время. Она не была уверена, что смогла бы так же отчаянно сражаться, как те, кто отстоял Советский Союз в борьбе с фашистами. Ей бы, наверное, не хватило смелости.

Алена покачала головой и неуверенно, опасаясь пристального взгляда отца Паши, ответила:

– Думаю, что… да… точнее, нет… Я по жизни трусиха, паникерша и, когда попадаю в экстремальную ситуацию, меня всю начинает колотить. Не думаю, что на войне от меня было бы много пользы. Я бы падала в обморок и мешала бы всем своим бестолковым присутствием.

Николай Федорович широко раздул ноздри:

– Вот как… Ну что ж, верно мыслишь, Алена! Женщинам на войне делать абсолютно нечего, ибо слабы они духом!

Вот тут Малышкина поспорила бы с отцом Орешкина, потому что была солидарна с тем, кто когда-то сказал: «Слабый пол сильнее сильного пола, в силу того что сильный пол слабеет перед слабым полом». Но начинать бессмысленную дискуссию ей не хотелось.

Закончился обед, Малышкина поблагодарила родителей Паши за радушный прием и вкусную еду. Алена и Паша вышли на улицу, на их счастливые лица тут же упали лучи почти весеннего солнца. Ребята застыли на пороге и посмотрели друг на друга. Улыбнулись. Алена сощурилась и сделала ладошкой «козырек» над глазами.

– Ты так красиво морщишь носик, – неожиданно сказал Орешкин.

Девушка засмеялась.

– А у тебя здорово получается делать комплименты! – Малышкина похлопала его по плечу.

– Я могу говорить их часами.

– Я тоже, – понимающе кивнула Алена. – Я люблю делать друзьям комплименты, мне не жалко слов. Мне нравится доставлять радость людям, нравится, как они порой смущаются, краснеют и глупо хихикают. За этим интересно наблюдать!

– А я нет, – отрицательно покачал головой Паша.

– Нет? – Алена удивленно вздернула брови. – Но ты только что сказал…

– От меня редко можно услышать комплимент. Я их берегу.

– Бережешь? – удивилась Малышкина.

Орешкин кивнул.

– Но для чего? Или для кого?

– Для одной. Для одной-единственной девушки.

– Почему только для нее?

– Потому что не хочу давать другим девушкам повод думать, будто я в них заинтересован.

Малышкина не знала, как на это реагировать. Она только пожала плечами:

– Первый раз в жизни слышу подобную…

– Чушь? – он не дал ей закончить мысль.

– Нет, – Алена улыбнулась. – Никогда бы не подумала, что бывает такое. Беречь комплименты для одной девушки. Но… Это же просто слова! Которыми ты делаешь приятное другим людям! Лично мне доставляет наслаждение, когда я вижу их улыбки.

Орешкин задумчиво уткнулся в пол.

– Нет, Ален, это не просто слова… когда-нибудь ты поймешь меня.

– Может быть.

Тут вдруг Алена поняла, что Паша делал ей комплименты. На протяжении всего их знакомства он делал короткие, но четкие замечания по поводу ее внешности. Сказал, что глаза очень красивые, что пальцы тонкие и изящные, когда они говорили о музыкальном образовании Алены. А сейчас и про носик! «Ты так красиво морщишь носик». Значит ли это что-нибудь? Алене очень бы этого хотелось…

– Пойдем прогуляемся? – Орешкин взял руку девушки в свою теплую ладонь.

– Пошли. – Малышкиной сразу стало тепло от его прикосновения, и морозный ветерок был ей нипочем. Она совершенно забыла о запланированном «ограблении».

Глава 6. Дурдом и сверху бантик

Алена вдруг почувствовала, как резким движением кто-то вырывает у нее из рук любимую замшевую сумочку, а вместе с тем уходит и земля из-под ног. Голова Малышкиной запрокинулась, девушка упала и больно ударилась о заснеженную глыбу льда. Последнее, что Алена видела перед полной отключкой сознания, это как ее ридикюльчик, подаренный мамой на Восьмое марта того года, исчезает вдали, болтаясь в руках парня в широких штанах и дутой синей куртке. Дальше – пустота.

Она очнулась от голосов:

– От тебя одни неприятности.

– Он подбежал сзади. Я не обладаю совершенным слухом, чтобы слышать, как по снегу подкрадывается человек, – оправдывался юноша.

– Это уже второй раз происходит, – собеседник не воспринимал его слова.

– Ко второму я точно непричастен. Не давал же я вору наводку!

– Кто тебя знает?..

– Девочки, не ссорьтесь, – сухими губами прошептала Алена, потихоньку приходя в себя.

– Ленка! – бросился к сестре Артем и приподнял ее голову, чтобы она попила воды из стакана. – Ты как себя чувствуешь?

– Ну, если скажу, что хорошо, вы мне поверите и перестанете ругаться?