Книга Твари в бархатных одеждах - Джек Йовил

С недавнего времени он пристрастился к «ведьминому корню», который нетрудно было достать в окрестностях университета или на улице Ста Трактиров. Сны, которые навевало это зелье, не были ни жестокими, ни устрашающими.

По расчетам Вольфа, прошлым вечером он сжевал несколько корешков… Молодой человек напряг память.

Они с Труди спустились под землю, в старые туннели дварфов, чтобы принять участие в шумной вечеринке. Была музыка, танцы, горели цветные фонари. Ото Вернике, председатель Лиги Карла-Франца, пригласил Вольфа на праздник, посвященный памяти какого-то героя. Лига являлась самым старым студенческим обществом в университете, и, будучи братом выборщика, Вольф должен был вступить в ее ряды сразу после того, как сдаст первые экзамены. Вернее, если сдаст. Хотя раз помешанный на вечеринках Ото справлялся с учебой, то почему Вольф должен был потерпеть неудачу? Юноша помнил, как танцевал с Труди, как их тела двигались в такт музыке, которую исполняли эльфийские менестрели. Все, что произошло потом, скрывала завеса тумана…

Вольф протянул руку к ночному столику и нащупал мешочек с «ведьминым корнем». Он был полным, хотя вчера опустел более чем наполовину. Следовательно, Вольф навестил одного из своих поставщиков, Филиппе из «Пивоварни Бруно» или Мака Ругера из «Персей Мирмидии».

Сев на кровати, молодой человек достал корешок из мешка и принялся его разглядывать. Корень был разрезан ножом пополам, и место среза уже подсохло.

Труди пошевелилась и обняла своего возлюбленного.

Вольф познакомился с девушкой в первую неделю после приезда в город, и с тех пор они не расставались. У него были женщины раньше - и кто знает, чем он занимался в годы скитаний, однако Труди стала его первой настоящей подружкой. Она работала служанкой в «Приюте странника», и, хотя ее нельзя было назвать скромницей, она в лучшую сторону отличалась от распутных уличных красоток.

Труди была молода и, естественно, неграмотна. Иногда она просила научить ее читать, но обычно презрительно относилась к науке. Девушка считала, что книги не имеют ничего общего с реальной жизнью. Вольф, который месяцами не прикасался к учебникам, был вынужден с ней согласиться.

Молодой человек откинулся на спину, и девушка придвинулась к нему, оказавшись в его объятиях.

- Я не слышала, как ты лег. Наверное, ты припозднился… - сказала она.

Молодой человек не стал говорить ей, что сам ничего не помнит.

- Но я догадалась, что ты здесь, когда ты разбудил меня… - со смешком продолжала Труди.

Ее мягкие бедра плотнее прижались к нижней части его туловища, а пальцы пробежали по его груди, играя с завитками волос.

Тело юноши откликнулось на призыв. Вольф приподнял подбородок девушки и поцеловал ее в губы, почувствовав налет на ее зубах.

- Какой ты ненасытный,- пробормотала Труди, откинув волосы с лица, и сонно прищурилась. - Погоди, дай мне проснуться. Ульрик милостивый! Наверное, полдень давно миновал.

У Вольфа пересохло в горле. Он разломил половинку «ведьминого корня» надвое и предложил часть подружке, но она лишь отмахнулась. Тогда юноша сунул в рот оба куска и старательно разжевал их.

Труди провела рукой по его боку, затем нагнула голову и стала целовать его плечи и шею. В ответ Вольф погладил ее длинные светлые волосы.

Он почувствовал, как грезы проникают в его мозг, и принялся жевать еще интенсивнее. Комната стала огромной, а его сознание сжалось.

Вольф вытянул руку, и внезапно она превратилась в когтистую лапу, которая обрушилась на голову Труди, разодрав ухо и пол-лица.

Юноша вздрогнул и моргнул.

- Что случилось, милый?

Его рука снова вернулась в нормальное состояние, и Труди была цела и невредима.

Девушка приникла к губам Вольфа, и молодой человек языком протолкнул разжеванный «ведьмин корень» ей в рот. Труди проглотила зелье, и их видения смешались.

Они потеряли ощущение времени, но продолжали медленно изучать друг друга.

Наконец Труди потянулась и начала снимать сорочку. Она стянула ее через голову. Светлые волосы девушки рассыпались по плечам. Она положила руки на грудь любимому и осторожно шевельнулась.

Вольф смежил веки и провел ладонью по ее шее и груди…

Что-то было не так. Молодой человек открыл глаза и пригляделся. Труди, млевшая от удовольствия, смотрела перед собой широко распахнутыми глазами, но ничего не замечала.

На теле девушки виднелись четыре красные полосы, которые шли от подмышки к ребрам и заканчивались на животе. Царапины были неглубокие и уже покрылись корочкой.

Вольф примерился, но расстояние между линиями было слишком велико. Только растопырив пальцы, юноша смог прикоснуться ко всем четырем сразу.

Труди вздрогнула от боли и наслаждения. Когда рука любовника скользнула по ее животу, ей стало щекотно, и она рассмеялась.

- Вольф,- сказала девушка.- Прошлой ночью ты вел себя, как дикий зверь.

6

- Наконец-то, - послышался голос сверху. - Она приходит в себя.

Розану привел в чувство резкий запах табака, заполнивший ее ноздри. От зловония горло саднило, и она помотала головой. Ее шарфик свалился, и волосы растрепались.

В своем видении Розана вернулась в родную деревню. Она вдыхала запах дыма, который шел от очистительного огня, и слышала, как шипят, сгорая, зеленые ветки. Там были ее отец, и мать, и сестры. И лишь она стояла в одиночестве, тогда как ее родные вместе с остальными деревенскими жителями пили теплое вино с пряностями, чтобы согреться. Сквозь потрескивание костра она услышала голоса, шептавшие: «Ведьма!» - и вспомнила, каким наказаниям раньше подвергали девушек, наделенных особым даром. Тетю ее дедушки, последнюю провидицу в их роду, сожгли по приказу инквизиции. Розана выжила только благодаря заступничеству сигмаритов, которые взяли ее под защиту, как только местный жрец доложил о ее талантах. С ранних лет девочку готовили к служению в Альтдорфском храме. Ее замерзшие пальцы были до крови исколоты толстыми иглами, поскольку она долгие часы проводила за шитьем, притворяясь, что может стать швеей. Розана умела читать мысли окружающих и знала, что ее семья будет довольна не меньше остальных, когда она уедет. Ей были известны все их секреты. Порыв ветра направил дым в ее сторону, и на глаза девочки навернулись слезы. Затем дым рассеялся, и наваждение исчезло. Розана снова была в Альтдорфе.

Кто-то держал дымящуюся трубку перед ее носом.

- Уберите это, - послышался другой голос, - а то вы ее отравите.

Розана села на мостовой и обхватила себя руками. Вокруг нее стояли трое мужчин: два стражника и человек приятной наружности, облаченный в зеленый плащ придворного. Один из стражников - капитан, одетый не в форму, а в гражданскую одежду - размахивал трубкой.

«Дикон,- вспомнила Розана.- Дикон из портовой стражи». Он успел представиться прежде, чем ее захлестнула волна ощущений.