Книга Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - Джоанн Флетчер

Арсиноя, претендовавшая на египетский трон, пожаловала в Александрию и, устроив интригу, добилась изгнания первой жены своего брата Птолемея II. После этого она сама вышла за него замуж в 275 году до н. э. и стала регентшей вместе с ним — первой в длинном ряду птолемеевских цариц, имевших равный со своими мужьями статус. Хотя некоторых греков привело в изумление если не совместное регентство, то такой брачный союз, Арсиноя II уже состояла в браке с единокровным братом Керавном. Браки между близкими родственниками были традицией у фракийских, эпирских и македонских правителей, а браки между братом и сестрой — обычным явлением в персидской царской семье и, конечно, для некоторых прежних царских династий в Древнем Египте.

Арсиною II, несомненно, вдохновлял пример Хатшепсут, ее предшественницы XV века до н. э., которая вышла замуж за своего единокровного брата и сама стала обладать фараоновской властью[50]. Арсиноя II присвоила себе эпитеты Хатшепсут «дочь Ра» — женский эквивалент традиционного фараоновского титула «сын Ра» — и «дочь Геба» — бога Земли и отца Исиды. Как и Хатшепсут, она носила характерную красную двойную корону Геба, украшенную рогами овна-Амона, перьями, а также коровьими рогами и солнечным диском Хатхор-Исиды. Головной убор с аналогичной символикой можно видеть и на ее портретах, выдержанных в греческом стиле. На большой камее с изображением свадебного торжества ее брат в греческом шлеме, а сама Арсиноя II с венцом Диониса поверх пучка светлых волос и под свадебной вуалью Геры, сестры-жены Зевса. Помимо светлых волос все отпрыски имели длинный нос, пухлые щеки и большие глаза, которые можно принять за признак экзофтальмического зоба, а скорее всего это — преувеличенная характерная черта, такая же, как у их мнимого дядюшки Александра. Это внешнее семейное сходство Арсиноя II эксплуатировала в своих политических целях. Активно навязывая имидж династии, имеющей божественное происхождение, супружеская пара представляла своих покойных родителей Птолемея I Сотера и Беренику I как богов-спасителей, которым поклонялись наряду с Александром на новом празднике Птолемейи, рассчитанном на то, чтобы продемонстрировать силу династии.

Проводившиеся раз в четыре года, Птолемейи, вероятно, были самым пышным празднеством из тех, что когда-либо устраивались в Древнем мире с таким невероятным расточительством, ставшим визитной карточкой Птолемеев. Во время этого фестиваля, основанного на традициях древнегреческих дионисийских мистерий, богом птолемеевского дома представлялся Дионис, возвращающийся из Индии подобно Александру с несметными сокровищами. Шествие продолжалось целый день. По свидетельствам очевидцев, в сверкающих на солнце доспехах проходили восемьдесят тысяч воинов, за которыми шли толпы людей в роскошных нарядах, вели слонов и верблюдов, нагруженных экзотическими товарами из Африки, Аравии и Индии. Не виданные до сего времени жирафы и носороги вызывали такой же испуг, как и большие механические фигуры, поднимавшиеся, чтобы получить выпивку среди моря вина. Проносили золотые статуи богов и огромных размеров золотые доспехи и короны. Украшенный драгоценными камнями миртовый венок диаметром сто двадцать футов[51] (в слово «венок» в древности вкладывали вульгарное понятие «женские гениталии») везли в сопровождении золотого фаллоса длиной восемьдесят футов со звездой на конце, что служило не слишком тонким намеком на механизм престолонаследия.

Вслед за родителями обожествлялись и их дети: греческое прозвище Арсинои II Филадельфия, то есть «любящая брата», полученное за якобы примерную любовь к мужу-брату, было перенесено и на Птолемея II в мужском варианте — Филадельф, и они, таким образом, стали богами-близнецами вроде Зевса и Геры. Им даже больше подходило сравнение с египетскими Исидой и Осирисом, поскольку богиня Исида выступала в качестве активной партнерши в их альянсе. Подобно тому как Арсиноя II, сокрушая все на своем пути, пробилась наверх, Исида присвоила роли всех других женских божеств, включая Хатхор, богиню любви, которую греки называли Афродитой. Рожденная из морской пены, Афродита была идеальной богиней для новой, расположенной на морском побережье столицы. Ее земное воплощение описывалось как «восходящая из сверкающего моря, смеющаяся и словно молнией поражающая своей красотой»[52].

Однако, вероятно, всемилостивая и всемогущественная Арсиноя не питала особого уважения к своим подданным и, предав забвению свой тщательно подобранный общественный имидж, относилась к ним презрительно. Вот как она, по свидетельству Афинея, отозвалась об одном из праздничных гуляний: «Отвратительное сборище черни, развлекающейся примитивным и неподобающим образом»[53]. Сама же она жила в исключительной роскоши и богатстве, в то время как большинство женщин Древнего мира не имели никакой финансовой самостоятельности. Верша финансовые и политические дела в духе своих предшественниц-фараонов, Арсиноя II, обладавшая выдающимся талантом правительницы, добилась важных результатов у себя в стране и во внешней торговле.

Создав строжайшую систему учета хозяйственных ресурсов, а также систему сбора и регистрации поступлений при наличии эффективно функционировавшей почтовой службы, введя царскую монополию на все — от полотна и папируса до парфюмерных изделий и растительного масла, монархия смогла накопить огромные богатства. Глава финансового ведомства — диойкет — совершал инспекторские поездки вверх и вниз по Нилу, а местные чиновники следили за повседневной деятельностью, начиная с тренировок греческих гимнастов и кончая ведением дел с ремесленниками и купцами. Они также привозили рабов из Палестины, Сирии и Нубии. Несмотря на низкий уровень развития рабовладельческой системы в Древнем Египте, греки полагались на эту форму труда в своем домашнем хозяйстве, в земледелии и на производстве. И конечно, они должны были платить подати и импортные пошлины за них. Расширились внешнеторговые связи благодаря возобновлению навигации по старому каналу, соединявшему Нил с Красным морем. Главный порт на канале — Береника — служил воротами в торговле с Аравией, Индией и Востоком. Птолемеи также имели деловые контакты с арабскими купцами, такими как Зейд бен Саид, который импортировал в Египет мирру и каламус для храмов в районе Мемфиса.