Книга Орлы императрицы - Лев Полушкин

Как показало время, ни Екатерина, ни А. Орлов не пытались опровергнуть слухи об убийстве, в которых императрице отводилась роль заказчицы, а Алексею — исполнителя. Но чем объяснить поразившее всех через девять лет устное публичное заявление графа А. Орлова на приеме у посла в Вене Д. М. Голицына о том, что в Ропше он действовал по приказу? И как в таком случае совместить приказ об убийстве с документально подтверждаемыми опасениями Екатерины за жизнь Петра?

Первые вознаграждения Орловых

В день переворота Григорий, как уже говорилось, получил, несмотря на сопротивление, титул действительного камергера «с содержанием по чину» и Александровскую ленту. Но это было только начало.

В августе 1762 г. Екатерина II объявила манифест о высочайших наградах лицам, способствовавшим ее восшествию на престол, и первыми в перечне награждаемых названы были трое Орловых — Григорий, Алексей и Федор. К тому же награды были столь щедрыми, что тут же появилось множество завистников, посчитавших себя обделенными. Троим Орловым было пожаловано среди прочих даров по 800 душ крестьян. Григорию отошло село Ильинское Серпуховского уезда с близлежащими деревнями.

А в сентябре Григорий вперед двора выехал в Москву для приготовлений коронации новой императрицы, состоявшейся 22 сентября. Орловы были в числе организаторов всех коронационных мероприятий, Григорий во время церемониального обеда в Грановитой палате Кремля выполнял обязанности форшнейдера, «исправляя функцию при столе». В день коронации Орловы получили графское достоинство, Григорий был «произведен в генерал-поручики и пожалован в генерал-адъютанты».

Федора Екатерина II наградила орденом Святого Александра Невского и камергерским ключом. 27 апреля 1763 г. Григорий удостоен ордена Андрея Первозванного, в июле ему выдается наградной портрет императрицы, осыпанный бриллиантами, а затем он получает по просьбе государыни от германского императора Франца диплом князя Римской империи с присвоением титула светлости. Подлинник княжеского диплома от 21 июля 1763 г. бережно хранился в семейном архиве Орловых в селе Отрада. В канун нового 1764 г. государыня открывает Григорию кредит в 15 тысяч рублей на 10 лет. Выдача диплома князя Римской империи до поры содержалась в тайне, дабы избежать кривотолков о якобы готовящемся бракосочетании Орлова и Екатерины. Из русских звание князя Римской империи имели всего четверо: А. Д. Меншиков при Петре I и трос фаворитов Екатерины Великой: Г. Орлов, а позже Г. Потемкин и П. Зубов. Звание графа Российской империи дано было Екатериной также сравнительно немногим, и среди них всем пятерым братьям Орловым.

После переворота Г. Орлов, оставив за собой «штегельмановский» дом, поселился во дворце, рядом с покоями императрицы.

Екатерина посещала его дом во время праздничных дней, в день именин дарила любимцу деньги, картины. Впоследствии посещала она и соседствующую с Царским Селом Гатчину, отданную Г. Орлову, где проявлялись ее наклонности к садоводству. Катенька, как называл императрицу Григорий, стремилась поднять малообразованного любовника до соответствующего ей уровня, старалась привить ему любовь к чтению, к наукам, рекомендовала те или иные книги. Иногда государыня просила послать от ее имени письмо, написанное его рукой. Возможно, она таким способом стремилась научить фаворита грамотной переписке. Но Григорий был увлекающейся натурой, не доводя до конца, бросал начатое дело, чтобы ухватиться за другое. Любил производить всевозможные опыты, которые за отсутствием ясной цели оканчивались, как правило, безрезультатно.

Новые заговоры

Не прошло и нескольких месяцев после переворота, как начал назревать новый заговор, направленный уже против Орловых, и в первую очередь против Григория. Ходили слухи, что он хочет стать мужем государыни. Одни заговорщики видели императором Павла, другие — законного наследника престола Иоанна Антоновича, заточенного Елизаветой Петровной в Шлиссельбургскую крепость, но все сводилось пока к одним разговорам. Слухи о предстоящей женитьбе Г. Орлова на Екатерине усиливались; граф Бестужев и многие другие знатные дворяне составили челобитную на имя государыни, в которой проявляли свое беспокойство слабым здоровьем наследника (Павла) и просили ее о заключении брака. Между тем доктор Димсдаль, осмотрев цесаревича, признал его совершенно здоровым.

Как говорили иностранные дипломаты, до заключения брака оставалось сделать один лишь шаг, уже для Григория определен был «штат» телохранителей, пажей и камергеров, уже якобы готовы были экипажи для отправки в ссылку противников этого предприятия, основными из которых называли Н. И. Панина, канцлера М. И. Воронцова и З. Г. Чернышева. Но, как свидетельствует швейцарец Пиктэ, в последний момент состоялся двухчасовой разговор императрицы с канцлером Воронцовым, после чего мысли о бракосочетании были оставлены. Государыня удалилась в свои покои, а Орлов, собираясь к себе, спросил у находившегося здесь Пиктэ: «Что вы думаете о Екатерине?», и тот ответил: «Она колеблется, она сомневается, одним словом, она — женщина» [21, 128].

В это время Григорий, не исключавший возможности женитьбы на императрице, возможно, примерялся и к роли отчима, так как порой наведывался к наследнику Павлу, который поначалу с нетерпением ждал его прихода. С ним можно было на время отвлечься от нотаций скучного Н. Панина и повеселиться — поиграть в солдаты, попрыгать через стулья, покататься в манеже на лошадях, а то и навестить вместе с ним прекрасных фрейлин в их комнатах. Юный Павел нередко выражал свое восхищение прелестницами, и уже тогда присмотрел пользовавшуюся впоследствии особым его вниманием Чоглокову.

Слухи о фаворе Орловых будоражили двор, разрастаясь все шире. Весной 1763 г., когда императрица посетила Москву, а затем отправилась в Ростов Великий и Ярославль с заездом в Воскресенский монастырь, А. Орлов остался в Москве наблюдать за ситуацией — витающие слухи о готовящейся против Орловых враждебной партии принимали угрожающий характер.

Особую опасность для братьев представляли офицеры братья Рославлевы, Ласунский, Барятинский и Хитрово, в числе которых оказались и бывшие их единомышленники. Главенствующую роль в деле 1763 г. играл Ф. Хитрово, привлекавший к себе новых заговорщиков уверениями о предстоящей женитьбе Григория на государыне. В его планы входило и убийство Орловых. Крамольный замысел был раскрыт с помощью В. Суворова (отца великого полководца), виновных наказали. Хитрово сослан был в свое имение, а остальные получили отставку. Истинная причина заговора проясняется в письме от 25 февраля 1763 г. Екатерины Олсуфьеву: «Ты имеешь сказать камергерам Ласунскому и Рославлеву, что понеже они мне помогли взойти на престол для поправления непорядков в отечестве своем, я надеюсь что они без прискорбия примут мой ответ; а что действительная невозможность ныне раздавать деньги, тому ты сам свидетель очевидный».

Той же весной ростовский митрополит Арсений Мацеевич открыто выступил против светской власти (но уже по другой причине), совершив обряд предания анафеме. На его допросе вместе с императрицей, Шешковским и Глебовым присутствовал и Г. Орлов. В 1768 г. адъютант Опочинин, выдавая себя за сына английского короля, якобы организовывал заговор в пользу Павла Петровича путем истребления Орловых и свержения Екатерины. Эту мысль, по его словам, внушил ему некий корнет Батюшков, который говорил: «Больше мне досадно на графов Орловых, что они не помнят милости отца моего и сестру мою Кропотову выгнали из дворца, а меня против воли моей отставили от службы». Впоследствии Батюшков признался, что он был зачинщиком всего этого дела.