Книга Мефодий Буслаев. Огненные врата - Дмитрий Емец

– Надеюсь, он убил хотя бы не всех сразу? – прорычал Барбаросса.

– Увы, нет. Гондир был зарублен дней пять назад. Шимелус – три дня назад. Бурф – сегодня на рассвете.

– Дуэли запрещены, – зачем-то напомнил Карл Австрийский.

– Да, друг мой! – пряча улыбку, вздохнул Лигул. – Дуэли якобы запрещены (хотя вы все равно деретесь), но в данном случае Виктор выполнял мой приказ. Завтра я отправляю его в человеческий мир, и мне хотелось узнать, чего он стоит. Он знает наши правила: Тартар может покинуть только достойный, и это право надо заслужить.

Сын Большого Крокодила щелкнул мощными челюстями.

– А если бы кто-то из троих… – медленно начал он.

– Оказался сильнее Виктора? – угадал Лигул. – Что ж, я признал бы, что ошибся и Большая Пустыня не принесла результатов. Меня печалит другое. Эти достойные бойцы могли погибнуть в битве со светом и многих утащить с собой. Но, увы, сам факт того, что они погибли, доказывает, что они не были лучшими. Кроме того, все трое втайне сочувствовали Арею. Один добропорядочный страж целый год записывал для меня их разговоры!

– Треть эйдосов переходит стукачу, – прошамкала бесстрашная Мамзелькина, знавшая, что ее некем заменить.

– Информатору, Аида Плаховна! – сухо поправил Лигул, поворачивая голову в сторону открывшейся двери. Вернувшийся Виктор Шилов неподвижно замер справа от стола.

– Успокоил птичку? – спросил Лигул.

Юноша кивнул и снова застыл. Глава мрака прислушался. В Канцелярии все было тихо.

– Забыл спросить. Хорошо, Аида Плаховна напомнила. Что там с дархами Шимелуса, Гондира и Бурфа? – озабоченно продолжал Лигул.

Молодой человек сунул руку в кожаную сумку и небрежно бросил на стол три сосульки. Дархи, сплетенные в смертельной схватке, безостановочно жалили друг друга острыми окончаниями. Бонзы разом склонились к столу. У двенадцатого, шестого и четвертого мечей мрака по определению не могло оказаться плохих коллекций.

– Ты их даже не разбил!.. А ведь могли и уползти! – зацокал языком Лигул.

– Один мог. Два или три нет. Все равно сцепятся, – со знанием дела сказал юноша.

Нетерпеливый Бельвиазер вскочил с места и, попросив разрешения у Лигула, кинжалом для дархов умело разделал все три сосульки, ссыпав эйдосы горкой. При этом собственный его дарх едва не придушил хозяина цепью, не желая смиряться с тем, что ему ничего не светит.

– Люблю этот момент, – хищно раздувая ноздри, сказал Бельвиазер и отвернулся, чтобы не терзать себя, глядя на эйдосы, которые достанутся другому.

Лигул ловко ссыпал грустно переливающиеся песчинки в контейнер. Вильгельм услужливо потянулся к крупному, отдельно лежащему эйдосу, сияющему, как далекая звезда, но Лигул вежливо отвел его руку.

– Я сам. Мне полезно двигаться… А доносителю на этот раз хватит и пятой части. Уж больно эйдосы хороши. А то дай ему треть – завтра он на каждого из вас накатает, – сказал глава мрака с быстрой обезьяньей ужимкой, на которую лицо молодого человека невольно отозвалось передразнивающей гримасой. От этих слов всем бонзам стало не по себе.

Лигул небрежно смахнул со стола осколки дархов. Контейнер с эйдосами он держал под мышкой, притворяясь, что не замечает, как тянется к ним его собственный дарх – предмет тайных вожделений всего Тартара по заключенным в нем богатствам. Когда же стало очевидным, что не заметить этого нельзя, глава мрака перекинул цепь с дархом за спину.

– Думаю, на сегодня мы уже все обсудили! – с улыбочкой сказал Лигул. – Конкретные распоряжения начальники отделов получат в ближайшее время. Аида Плаховна занимается валькирией и некромагом. Виктор Шилов отправляется в человеческий мир… – глава мрака помедлил, получая удовольствие от скрытого нетерпения, с которым слушал его юноша, – завтра вечером! – договорил Лигул и сделал шаг к двери, показывая, что никого не задерживает.

Юноша с внешним равнодушием кивнул, однако от бонз мрака и тем более от Лигула невозможно было спрятать, как он рад. Вырваться из Тартара! Из Большой Пустыни! Увидеть солнце! Ощутить, что ветер может быть не только затхлым, горизонт не только серо-свинцовым и сдавленным, а сероводородная вода из Гниющих Болот, возможно, не самая вкусная вода в мире.

Лигул искоса взглянул на юношу своими птичьими глазками.

– Ах да! – воскликнул он, ударив себя по лбу, будто о чем-то забыл. – Виктор!

Молодой человек тревожно остановился.

– Виктор, твоя большая птица меня тревожит. Ты оставляешь нас, поднимаешься в человеческий мир. Что ж, не смею тебя задерживать! Большому кораблю – большое плавание. Но что будет с ней?

– Как что? Я возьму Ара с собой.

Глава мрака сокрушенно покачал головой:

– Ай-ай-ай! Этого я и опасался. С собой его взять никак нельзя. Там человеческий мир.

Виктор Шилов погрустнел.

– Я боялся, что вы так скажете. Хорошо! Я отведу Ара в Большую Пустыню и отпущу на свободу. Если выехать прямо сейчас – я еще успею.

Лигул печально цокнул языком.

– Нет, Виктор. Это нехорошо! Экзюпери, которого так любят цитировать наши враги, говорит: мы ответственны за тех, кого приручили. Неправильно отводить птицу в Большую Пустыню. Ей там будет одиноко.

Шилов внимательно посмотрел на своего собеседника. Чувствовалось: он пытается понять, куда клонит глава мрака.

– Ар привыкнет. Он отлично умеет охотиться. Он добывал пищу себе и мне, – быстро сказал Виктор.

Лигул опять цокнул языком. На сей раз звук вышел совсем противным, точно он сосал дырку в зубе.

– Возможно. Но вдруг твоя птица на кого-то нападет?

– И что? Я открою вам секрет! Все обитатели Большой Пустыни нападают на любого, кого увидят!

– Нет, Виктор, – еще печальнее сказал Лигул. – В Большую Пустыню отпускать мы ее не будем. Боюсь, выход один.

– Какой?

– Самый очевидный. Тебе придется убить твоего Ара.

Юноша вздрогнул. Такого он не ожидал.

– Убить Ара? Вы серьезно? – недоверчиво переспросил он.

– Да, Виктор. Не думаю, что это будет трудно. Тебя птица знает и подпустит близко.

– А если я откажусь?

– Откажешься – возвращаешься в Большую Пустыню. В холод, в жару, в забвение. Без возможности когда-либо ее покинуть.

– А человеческий мир?

– Если ты не убьешь птицу? Никакого человеческого мира! Мне не нужны ослушники. Смерть птицы – мое условие и твой проездной билет! – жестко отрезал глава мрака.

Шепот смолк. Бонзы мрака ждали, переводя глаза с Лигула на юношу и обратно. Им, как никому другому, было известно, что этот момент ключевой. Знали они и то, почему он ключевой. Переступить достаточно один раз. Путь назад, если и возможен, только через огромную боль.