Книга Немецкий орден - Эрих Машке

Деревенскому священнику для его прихода выделено нами также в постоянное владение в черте деревни 4 гуфы земли, не облагаемые оброком, во славу Господа и доброго господина святого мученика Лаврентия, в честь коего мы эту церковь и утвердили.

Далее, надлежит владельцам облагаемых оброком земельных наделов платить нашему дому с каждой гуфы ежегодно в день святого Мартина по 15 пфеннигов местной чеканки и две курицы. От этого оброка освобождаем мы поселян на 15 лет, посему на 16-й год, в день святого Мартина, надлежит им заплатить нашему дому первый оброк. Каждому владельцу земельного надела надлежит также ежегодно, в день святого Мартина, выплачивать своему священнику с каждой гуфы четверик ржи и четверик овса; деревенскому старосте и его потомкам надлежит давать то же с их наделов.

Далее, по истечении вышеупомянутых свободных для деревни лет, надлежит старосте и его потомкам ежегодно, в день святого Мартина, платить оброк в марку пфеннигов обычной местной чеканки за деревенский трактир.

В закрепление и вечное подтверждение всего вышеперечисленного на это настоящее письмо навесили мы нашу печать. (Свидетели.) Это письмо передано нашему дому в Кристбурге, в год от Рождества Христова 1322, в день святого Луки-евангелиста, 18 октября.

РАСЦВЕТ ОРДЕНА ПРИ ВИНРИХЕ ФОН КНИПРОДЕ (1351–1382 гг.)

Магистр Винрих был человек прекрасный душевно и телесно, умел сохранять самообладание, был преисполнен всяческой мудрости и готовности дать любой совет. В его время весьма много благородных и мудрых братьев украшали собой орден в Пруссии, так что был он поистине в расцвете мудрости и согласия, благопристойности и доблести, чести, богатства и благообразия братьев, так что не было в те времена ни одного конвента, где не нашлись бы один или двое братьев, которые не оказались бы полезны мудростью ордену и добросовестностью великому магистру. И все, кто приезжал в страну, утверждали тогда, что нигде больше не видели они так много людей, столь украшенных и сединой, и мудростью, как в ордене Пруссии. Потому многие христиане — господа, рыцари и оруженосцы — жаждали увидеть орден и прибывали в Пруссию с войском и стояли с большими припасами в Кенигсберге, и многие ожидали целый год похода на врага. Эти гости слышали и видели на всех заседаниях ордена столь великую мудрость братьев, что нередко говорили они друг другу: «Если ты умен — перехитри господ Пруссии!»

ЛИТОВСКИЙ ПОХОД ГЕРЦОГА АЛЬБРЕХТА III АВСТРИЙСКОГО, 1377 ГОД

Продолжили свой путь, и горн их призывает в город Торн, что в Пруссии лежит поныне. Но не ослабив тут подпруг, они спешат в Мариенбург; где их магистр в дом зовет — зовется Винрих фон Книпрод, и благороднейшим слывет; перед князьями он своими манерами отличен, имя внушает славу и почет. Он получает от щедрот вина и всякой снеди кладь. Затем на Кенигсберг пошли, и щедрость Господа нашли в его творении: друзей всяк рыцарь одарил, как равный открыв сокровищницы дверь. Двор был обычаями славный, подарком перещеголять кого-то трудно там теперь, вплоть до самих уже князей. И вот уж герцог на весь мир дал ордену роскошный пир. Пред каждой трапезой трубят, и лишь потом они едят, не пропуская ничего, четыре вместо одного приносят блюда и приправы, все в золоте блестит на славу, заморских яств и вин шампанских, из рейнских лоз или романских, в бокалах дорогих блестящих что ни на есть из настоящих металлов, и в камнях цветных; чисты, ни пятнышка на них: богатство неземное, клад. Как древний им велит обряд, магистр в Кенигсберге кстати роскошный пир устроил знати, никто такого не видал, когда они вошли в сей зал, Конрад фон Крен, ну и дела, сел важно во главе стола, пожалуй, по заслуге честь, ведь подвигов его не счесть, как рыцарю и подобает: но часто кровь он проливает вдали, и орден их засим вдруг стал ему невыносим. Затем в другой зовут поход, в Литву, куда нужда зовет, и рыцари из дальних далей пришли помочь, когда позвали. И маршал требует, понятно, на три недели провианта доставить для похода спешно (никто не спорит с ним, конечно) на лошадях и морем. Забегали амтманы вскоре, скупив в два раза больше снеди, чем было нужно, и, к победе стремясь, платили серебром и золотом. В поход потом отправились магистра в честь австрийского и Той, не счесть заслуг которой: Богоматерь им расстелила путь как скатерть. До Инстербурга шло все ладно, да реку перейти накладно; хотя моста четыре было. Вода глубокая бурлила — и пикой не достанешь дна. С той стороны всегда видна охрана — просто не напасть. Решили, и большая часть уже их к Мемелю летит, где ширь — стрела не долетит. Тогда нужны плоты и лодки. Матросы на работу ходки, готовы рыцарям помочь, стараются и день и ночь. Вот переправа началась и длится по вечерний час. И тыщи мужиков дорогу мостят им в чаще понемногу. Не остановит их овраг, ни лес, ни речка и ни враг. А в Венгрии всегда довольно равнинных речек и болот. Топь доставляла нам хлопот. Шли напролом вперед, вперед, то вверх, то вниз, то вновь назад: скача, ползком, пригнувшись, задом, деревья нам служили адом, хватая за воротники, стволы, как мертвые полки, лежат — поваленные ели, с трудом огромным одолели. И видим: долу день спадает и первая звезда блистает, и, значит, нужен всем ночлег. В покоях спать — себе дороже, коням — трава, и чем не ложе. Так и прошла под небом ночь. Чуть свет — оттуда скачем прочь, в страну язычников галопом, с триумфом, с пышностью, всем скопом! Рагнита стяг был виден всем, Святого Йоргена — затем, и Штирии высоко — знамя, затем штандарт Магистра с нами, и флаги Австрии, четыре, красивейшие в целом мире. И мы наведались тогда в страну Позора и Стыда, на свадьбу — дорогие гости. Пришли непрошено, и кости нашли языческие в танце, и шестьдесят их полегли, потом деревню подожгли, и пламя встало в облака. Я бы на месте жениха быть не хотел, скажу вам честно, не удержать бы мне невесту. Везде огонь, столбы из пыли. И Герман тут же, граф фон Цилли, извлек из ножен меч, и взял, и в воздух высоко поднял, и молвит герцогу Альбрехту: «По мне, так рыцарь лучше кнехта!» На меч сменив свой легкий лук, свыше семи десятков слуг в тот вечер рыцарями стали. В страну же ту войска втекали, скакали вдоль и поперек — Бог христианам дал в залог страну, богатую добром, приобретенье — христианам, одни лишения — поганым, как вечно — на весах войны. Мы счастьем отягощены! Разбило лагерь войско в поле, шатры, один другого боле на солнце красочны гербами, штандарт, и стяг, и флаг, и знамя, чтоб без труда всем было можно понять, откуда кто, и должность при войске рыцарском, и проч. Язычникам не спится в ночь: бегут со всех сторон на наших, и все в одну смешалось кашу, Бьют, колют, режут что есть силы, нас это очень огорчило, и мы их яростно погнали, с тех пор они не набегали. С тем и пошли оттуда прямо, через пески, болота, ямы, и поспешили вновь на Мемель.

ИЗ ОРДЕНСКОГО УПРАВЛЕНИЯ: МАРИЕНБУРГСКАЯ КНИГА ГЛАВНОГО КАЗНАЧЕЯ