Книга Арк - Дмитрий Троцкий

На ближайшей погранзаставе в землянку радиста зашел неприметный круглолицый мужчина в форме майора государственной безопасности. Ошеломленный радист вскочил и отдал честь. Такую шишку в этом захолустье ему еще видеть не приходилось.

– Вольно, боец. Вот, ознакомься, подпиши.

Тот прочитал и нервно сглотнул, глянув на майора.

– Что непонятного? Расстрел подписавшего и всех ближайших родственников в случае разглашения действует пожизненно. Давай, каляку свою ставь, работать будем. Да, и передавать будешь моим шифром. – Майор протянул листок бумаги.

Сержант вздохнул. Понял, что не повезло сегодня заступить на пост.

Молодого паренька от смерти спасало лишь то, что шифра он не знал и прочитать радиограмму не мог.

«Совершенно секретно. Лично наркомвнудел Ежову. Станцию в Хабаровске заглушили. До аэродрома самолет не добрался. Погодные условия плохие, поэтому надеюсь на удачное завершение дела. Завтра высылаю гидроплан с погранзаставы на поиски останков экипажа и самолета. Майор государственной безопасности Еремеев».

В тот вечер Фетинья возвращалась домой с охоты вместе с несколькими односельчанами. Уже издалека они увидали большую «железную птицу» в небе.

Иногда к ним в поселок приходил с материка гидроплан, швартуясь у берега. Но никто и никогда не садился на исконные каменистые земли нивхов на этих ревущих чудовищах.

Зоркие глаза охотницы приметили непонятные значки на крыльях и фюзеляже.

– Наверное, это чужаки, надо подойти посмотреть поближе, – сказала остальным, – держите ружья наготове.

Крадучись за камнями, они наблюдали, как самолет, заваливаясь набок, замедляясь, ползет в их сторону. Как только невиданная ранее местными жителями машина остановилась, из нее выбрались трое и начали о чем-то говорить, но вот о чем – не разобрать.

Охотники подобрались поближе, на всякий случай определив удобную для стрельбы позицию. Затем вылезли из-за валунов, наставив на прибывших ружья.

Молодой, крепко сбитый мужчина с темными вихрами, увидев такое приветствие, ничуть не испугался, а заразительно улыбнувшись, поднял руки вверх, крикнул им:

– Свои! Не стреляйте.

– Что за знаки на вашей машине? – спросила Фетинья, медленно приближаясь к летчикам.

Чкалов от удивления опустил руки и переглянулся с экипажем. Те лишь недоуменно пожали плечами.

– Какие еще знаки? – переспросил он.

Фетинья дулом ружья повела в сторону надписей на фюзеляже.

Валерий рассмеялся:

– Вы что, читать не умеете?

Подошедшие охотники дружно замотали головами. Но командир экипажа мгновенно нашел выход.

– А ну, Чапай, – обратился он к штурману, – дуй в машину и неси сюда коньяк, который я припас. Эх ты, Санька, еще спорил со мной, не хотел его брать, «лишний груз, лишний груз». Как бы мы сейчас дружбу налаживали?

Майор Еремеев зашел в землянку к радистам, но сегодня дежурил другой связной, потому погнал того за сменщиком: «Одна нога здесь, другая там. Не будет через пять минут на месте – оба под трибунал пойдете». Солдат пулей вылетел наружу, а Еремеев задумчиво уселся на стул рядом с рацией.

Буквально две минуты спустя вбежал запыхавшийся вчерашний сержант и доложил:

– Товарищ майор госуд…

– Отставить, садись, будем работать.

«Совершенно секретно. Лично наркомвнудел Ежову. Сегодня гидроплан пограничников обнаружил на острове Удд самолет «АНТ-25» с незначительными поломками и экипаж в полном составе. Как выяснилось, с неизвестной нам радиостанции вчера в воздухе ими был получен приказ Орджоникидзе о немедленной посадке. Чкалов чудом приземлился на остров. При посадке никто не пострадал. Штурман Беляков (кличка «Чапай») отправился с пограничниками в Николаевск-на-Амуре докладывать руководству. Жду дальнейших указаний на резервной частоте, боевая группа готова выдвинуться в любой момент в необходимую точку. Майор государственной безопасности Еремеев».

Петропавловск-Камчатский, 1954 год

Майор Берников сидел в своем кабинете, хмуро и недоуменно глядя на гостя из Москвы.

– Какого черта? Я ничего не понимаю. Распоряжение генерала Серова?

– У вас на руках приказ, там все сказано, – лениво ответил сухощавый лысый мужчина и смахнул невидимую пылинку с новенькой капитанской формы, – старший лейтенант Стругацкий поступает в мое полное распоряжение. Вопросов не задавать, полностью и во всем содействовать, форма допуска – один.

Майор, кряхтя, почесал массивный, коротко стриженный затылок и спросил:

– Простите, товарищ капитан, еще раз, как вас зовут?

– Капитан Зафаэль.

– Да, капитан Зафаэль, – после вчерашнего спирта голова у Берникова раскалывалась, и он никак не мог до конца проснуться, – странное имечко, уж простите… я уже стал путать, в чьем подчинении мы находимся. К нам из столицы новости доходят плохо, все эти перестановки в правительстве, ведомственные реорганизации совсем заморочили голову. Генерал-полковник Круглов разве уже не руководит пограничной службой?

– Не забивай голову деталями, майор. Ты лучше плесни нам спиртяги.

Берников тяжело поднялся из-за стола. Переваливаясь грузным телом с ноги на ногу, словно медведь, двинулся к шкафу. Достал оттуда пару граненых стаканов и графин с чистейшим «авиационным» спиртом, которым регулярно снабжали вертолетчики.

– Закусишь?

Зафаэль помотал головой:

– Я ж не мальчик тебе, фронт прошел. Не трави душу, наливай.

Они молча выпили, и Берников наконец ощутил, что голову стало отпускать. Посмотрев на капитана, подумал: «На покойника похож, вылитый покойник, даже кожа синяя. Может, тоже по дороге перебрал?»

– Давай на «ты», Зафаэль, не знаю, как тебя по имени-отчеству?

– Просто Зафаэль. Мы уже. – Тот усмехнулся тонкими губами.

– Так вот. Аркаша – мой хороший друг. Если нужно «мясо», так и скажи, дам толковых службистов, есть нормальные боевые ребята. Но его на смерть посылать не хочу. Я ведь вижу, что вы не к теще на блины собрались.

– Верно, не на блины. Но и ты не ссы, майор, не мальчик ведь. Ничего с ним не случится. Считай, что это будет небольшое приключение для старлея. Верну твоего друга в целости и сохранности.

В землянку решительно постучали. Аркадий натянул на помятую со сна голову одеяло, сипло крикнув из-под него:

– Идите в жопу!

Дверь приоткрылась, и в комнатушку заглянул вестовой.

– Товарищ старший лейтенант, вас Берников срочно к себе зовет.

«Охренели совсем. Война, что ли, началась?» – подумал, но въевшаяся за годы службы армейская выучка делала все сама. Не успел додумать мысль, а портянки намотаны, ноги в сапогах, и уже подтягивает на себе ремень. Тридцать секунд, и старший лейтенант Стругацкий был готов, лишь густые черные взъерошенные волосы выдавали в нем только что проснувшегося человека.