Книга Возникновение и устройство инквизиции - Генри Чарльз Ли

В январе 1213 года Петр выступил в Лаворе, прося о снисхождении к лишенным имущества сеньорам. Он представил акт формального отречения, подписанный Раймундом и его сыном, и подобные же документы от Гастона Беарнского и графов Фуа и Комменжа; этими актами все названные лица уступали ему свои земли, права и юрисдикцию, с тем чтобы он мог по своему усмотрению и, если надо, силой заставить население исполнять распоряжения папы. Петр просил, чтобы всем им были возвращены отнятые у них земли, как только они оправдаются перед церковью. Если окажется невозможным судить Раймунда, то, предлагал Петр, он должен будет отречься от своих прав в пользу сына и удалиться в Испанию или Палестину сражаться с неверными. Но собравшиеся в Лаворе прелаты были глухи к предложениям восстановить мир. Для их благоденствия и личной безопасности нужно было полное уничтожение Тулузского дома.

Легаты опросили прелатов — членов суда, должно ли допустить Раймунда на суд, чтобы он доказал свою невиновность. Ответ был отрицательный. Прелаты заявили, что Раймунд — клятвопреступник, на совести которого во время последней войны смерть многих крестоносцев. Легаты, в свою очередь, сообщили Раймунду, что не могут идти против мнения прелатов. Королю Петру прелаты заявили, что поступки Раймунда сделали его недостойным сожаления. Трех других сеньоров прелаты обвинили в том, что они совершили великое преступление, защищаясь против крестоносцев; им объявили, что если они получат отпущение грехов, то их согласятся выслушать, но при этом все понимали, что отпущения грехов им не видать. Одновременно легат Арнольд угрожал Петру Арагонскому отлучением от церкви за то, что он живет в мире с отлученными и заподозренными в ереси.

Прелаты, участвовавшие в соборе, направили папе послание, заклиная его срубить дерево ереси под самый корень. Раймунда они описывали в самых мрачных красках. Утверждали даже, что Раймунд просил поддержки у султана Марокко, чем поставил в опасность само существование христианства. Но, боясь, что всех этих наветов окажется недостаточно, епископы заинтересованных в деле епархий завалили Иннокентия своими письмами, в которых уверяли его, что мир и благоденствие шли по стопам крестоносцев, что религия и неприкосновенность личности были восстановлены в стране, раньше разорявшейся разбойниками и еретиками, и что если бы было сделано последнее усилие и была разрушена Тулуза, достойная называться Содомом и Гоморрой, то католики имели бы теперь новую обетованную землю. Если же Раймунд поднимет голову, то снова наступит хаос и церкви будет лучше тогда искать себе убежище где-нибудь среди язычников.

Иннокентий написал грозное послание Петру Арагонскому, приказывая перестать покровительствовать еретикам и грозя в противном случае крестовым походом. Решение судеб графов Фуа, Комменжа и Наварры было передано на усмотрение Арнольда. Было заявлено также, что Тулуза может получить прощение при условии, что горожане согласятся на изгнание всех тех, на кого укажет епископ Фульк, непримиримый фанатик. О Раймунде Иннокентий нигде не упомянул ни словом, и это молчание было грознее всякого жестокого обвинения: его существования совершенно не признавали, с ним не считались в тех серьезных вопросах, о которых шла речь.

Получив папский указ, Петр Арагонский сделал вид, что он покоряется ему, но при этом начал готовиться к войне с Монфором. Напряжение нарастало, разрыв был неизбежен. Петр развязал военные действия как раз в тот момент, когда в распоряжении Монфора было очень мало войска. Набрав армию в Испании, он перешел Пиренеи и был радостно встречен всеми, чьи земли перед этим захватил Монфор. У замка Мюре в десяти милях от Тулузы Петр соединился с графами Тулузы, Фуа и Комменжа. Соединенные силы составили внушительную армию; правда, большая часть ее состояла из пехоты, вчерашних горожан, совершенно неопытных в военном деле.

Осада Мюре, где Монфор оставил незначительный гарнизон, началась 12 сентября 1213 года. Монфор в это время находился на расстоянии двадцати пяти миль, в Фанжо. Он тут же поспешил на помощь осажденным и 13 сентября вошел в Мюре; его свободно пропустили, надеясь взять в плен. На другой день, утром 13 сентября, крестоносцы, имевшие не больше тысячи всадников, бросились в атаку. Монфор был храбрым полководцем, а бывшие с ним крестоносцы опытными вояками. Они смяли арагонских рыцарей, после чего в лагере осаждавших началась паника. Петр был убит, а пехота тулузцев безжалостно вырезана. Современники сообщают, что крестоносцы не потеряли убитыми и двадцати человек, тогда как потери их противников составили от пятнадцати до двадцати тысяч.

Располагая незначительной армией, Монфор не мог сразу сполна воспользоваться своей победой. Когда епископ Фульк потребовал от жителей Тулузы двести человек заложников, они отказались дать более шестидесяти; а когда епископ согласился на это, взяли обратно свои слова. Монфор явился под стены Тулузы, чтобы наказать город за дерзкое поведение, однако у него не хватило для этого сил, и он был вынужден отступить. Нарбонна, куда он прибыл вслед за этим, отказалась открыть ему городские ворота; то же произошло и в Монпелье. Но постепенно дела приняли другой оборот. Армия Монфора пополнилась почти сотней тысяч пилигримов, а из Рима прибыл новый легат, кардинал Петр Беневентский, снабженный от папы самыми широкими полномочиями, и, опираясь на военную силу, принял в Нарбонне изъявление покорности от графов Тулузы, Фуа и Комменжа и виконта Нарбонны Эмерика. Они обещали изгнать еретиков и исполнить все требования церкви. Оказавшийся в безвыходном положении, Раймунд передал легату все свои владения и обязался, если ему прикажут, удалиться в любую ссылку. Вскоре он вместе с сыном отправился к английскому двору и принес ленную присягу королю Иоанну. Коль скоро все требования Рима были удовлетворены, легат отпустил грехи всем покаявшимся и объявил их воссоединенными с церковью.

Но те, кто надеялся покорностью купить мир, жестоко ошиблись. Все это было только новым действием в старой трагикомедии, которую давно уже разыгрывали Иннокентий и его прелаты. Орды крестоносцев, жаждущих добычи и отпущения грехов, продолжали заполнять несчастные провинции. Первым их подвигом был захват Мориака, сразу после чего было сожжено семь взятых в плен еретиков. Затем настала очередь Ажана, Керси, Лимузена, Руэрга и Перигора. Тулузой завладел Ги, брат Монфора, и срыл ее стены. Были также разрушены стены Нарбонны.

В Риме 1 ноября 1215 года Иннокентий III собрал Двенадцатый Вселенский (Латеранский) собор для решения накопившихся церковных и политических вопросов. В решении собора, объявленном Иннокентием 15 декабря 1215 года, указывалось на те усилия, каких стоило церкви очистить от ереси Нарбоннскую провинцию. Раймунд был признан виновным в ереси и грабежах, почему и был лишен власти и осужден проводить остальную жизнь в покаянии и в оплакивании своих грехов; ему была обещана ежегодная пенсия в четыреста марок, если он будет послушен церкви. Жене его оставили земли — так называемую вдовью часть. Все покоренные крестоносцами области, включая Тулузу, гнездо ереси, и Монтобан, были переданы Монфору как первому борцу за веру. Те же владения Раймунда, которые еще находились в его руках, отдавались церкви, которая должна была отдать их его сыну, молодому Раймунду, если он по достижении совершеннолетия окажется достойным этого. Дело графа Раймунда было решено в окончательной форме; отныне церковь называла его «бывшим графом». Решения, принятые в отношении графств Фуа и Комменж, ограничивали притязания графа Монфора, однако ни местное дворянство, ни простых людей они не удовлетворили.