Книга Решающий выбор - Михаил Алексеев

15 января 1942 года. 22 часа.

Пересечение шоссе Рига – Кенигсберг и Мемель – Каунас

Корпус остановился на четырехчасовой привал. Это был первый большой привал за двое суток. За двое суток 1-й Гвардейский Отдельный корпус, прорвав ночью с 14 на 15 января оборону под Ригой и обогнув западнее Шяуляй, сумел пройти безостановочно примерно 150 километров по тылам Группы армий «Север». Корпус готовился к таким маршам заранее. Перед началом операции заменили двигатели на всей технике, на которой это было возможно сделать. Во всех экипажах танков, САУ, тягачах и автомобилях были подготовлены запасные механики-водители и водители. Требования к ним были минимальные – они должны были уметь управлять техникой на марше, давая возможность отдохнуть основному механику или водителю. Именно запасные совершили марш от Чудского озера до Риги. Прорыв и обход Елгавы и Шяуляя выполняли основные экипажи. После выхода дивизий корпуса на шоссе Рига – Кенигсберг снова произошла смена.

Двигались безостановочно по самому шоссе и параллельным дорогам. Попытки мелких тыловых гарнизонов препятствовать движению пресекались передовыми отрядами и дозорами. Да и попыток таких были единицы. Едва завидев приближающуюся к деревне или городку длинную колонну советской техники, гарнизоны разбегались и лишь иногда осмеливались обстреливать советских солдат из стрелкового оружия из лесных массивов.

Такой марш был бы невозможен без мощной воздушной разведки и поддержки. Разведка ВВС и установила, что на перекрестке двух трасс в тылу Группы армий «Север» немцы лихорадочно оборудуют оборонительные позиции, собирая все, что можно, по тылам, начиная от строевых частей и заканчивая добровольцами из латышей и литовцев. Летчики нанесли бомбоштурмовой удар по позициям немцев с применением ОДАБов и напалма, но точку в этом деле пришлось ставить танкистам Особого корпуса.

Экипаж спал. Старший лейтенант Смирнов только что обошел машины своей роты, проверив бодрствующую смену, и устроился на своем месте в танке. Впереди было еще полчаса его дежурства, после чего его сменит командир второго взвода, и он сможет пару часов прикорнуть. Организм еще не отошел от двухсуточного марша на танке, голова гудела от грохота дизеля и гусениц. Но молодость и чувство ответственности пока поддерживали силы комроты. В первый день он еще успел перехватить пару часов сна во время марша – хотя сон внутри грохочущей коробки – это еще то удовольствие. Еще пару часов удалось поспать вчера. Правда, перед началом операции разрешили спать весь день. Но для комроты этот день ушел на проверку готовности к бою и маршу. Все старались дать поспать механикам и водителям. Танки стали напоминать сараи на гусеницах. Но командование не препятствовало этому. Уверенность в силах воздушного прикрытия и разведки давала возможность в случае встречи с врагом подготовиться к бою заблаговременно. Поэтому каждая «тридцатьчетверка» имела двойной боекомплект, плюс к броне были принайтованы еще с десяток ящиков со снарядами и десяток с патронами. Кроме этого, там же располагалось стрелковое отделение, бойцы которого были не менее запасливы.

Были опасения за ночной бой в таком виде, но командир корпуса генерал-майор Гольцев в первую линию поставил технику с приборами ночного видения, которые и взломали немецкую оборону. Немцы явно не ожидали такой «гадости» от русских – ведь еще вчера ничто не предвещало подобного развития событий на этом участке фронта – и не сумели организовать своевременный контрудар. Следовавшие за ними «тридцатьчетверки» обошлись в этой атаке почти без стрельбы. А вот корпусам Прибалтийского фронта, устремившимся вслед за дивизиями Особого корпуса РГК, днем пришлось биться с опоздавшими немецкими резервами. На десятиминутных привалах позади колонн слышались звуки ожесточенного сражения.

Четыре дивизии Особого корпуса, опережая отступающих немцев, рвались на юг по дорогам Латвии.

Поздним утром второго дня марша корпус выскочил на шоссе Рига – Кенигсберг южнее Шяуляя и, вытянувшись длинной ниткой, окруженный походными заставами и дозорами, устремился вперед. Иногда от колонны на помощь боковым заставам уходили мотострелковые, танковые роты и артиллерийские батареи. Задержав противника в стороне от колонны, они затем отрывались от него и устремлялись вдогонку за частями корпуса.

Корпус, не останавливаясь, проходил через деревни, села и маленькие городки Латвии, вызывая радость у одних, растерянность и ужас у других. Кое-где на окнах появлялись красные полотнища, на других – белые. В одном городке Сергей на обочине увидел примерно взвод немцев с белыми лицами и поднятыми руками. Они стояли, видно, уже давно; форма и лица были покрыты гарью от проезжавшей боевой техники. Перед ними на снегу лежал убитый немецкий офицер. Оружие у них отобрали, а самих расстреливать не стали. Брать же их было некуда. И они так и стояли на обочине, глядя на эти проносящиеся мимо них облепленные пехотой боевые машины, и боялись опустить руки.

И только на этом перекрестке немцы смогли что-то собрать и попытались – нет, не остановить, они прекрасно понимали, что сводная группа остановить эту лавину не сможет – хотя бы просто замедлить. Километров за тридцать до перекрестка дивизии корпуса разделились на четыре колонны. На шоссе осталась 1-я Гвардейская ОМСД РГК.

Километров за пять до немецких позиций колонна остановилась и в течение получаса освободилась от скарба. Там же на позиции встала артиллерия.

Еще через полтора часа после тридцатиминутной артподготовки немецкие позиции были атакованы с трех направлений, а в тыл им заходила «Пролетарка».

Это был первый бой экипажей Т-34-85. Смирнов старался не отвлекаться от управления ротой на ведение стрельбы, доверив ее своему башнеру сержанту Мерзлякову. Наводчик вошел в азарт, посылая снаряд за снарядом по видимым ему целям. Гулко била восьмидесятипятимиллиметровка, вентилятор не успевал отсасывать из внутренностей танка пороховой дым, и старший лейтенант вынужден был сделать замечание по поводу экономии боеприпасов. К тому же целями их орудий были в основном пулеметные гнезда и группы пехоты, с которыми вполне справлялись бронетранспортеры и Т-34-76, у которых боезапас был побольше, чем у них.

Пару раз попали и по ним из противотанковой пушки. После боя экипаж с интересом рассматривал следы от рикошетов на лобовой броне и на башне. Сошлись во мнении, что это была противотанковая пятидесятимиллиметровка. Каждый не скупясь поблагодарил машину за ее мощь и броню. Они все начинали войну на Т-26 и БТ и прекрасно осознавали, чем это грозило на тех танках.

Оставив прикрытие на захваченных позициях, танки и бронемашины вернулись за оставленным обозом, дозаправились, пополнили боекомплект и готовы были к продолжению марша.

15 января 1942 года. 23 часа.

Пересечение шоссе Рига – Кенигсберг и Мемель – Каунас

Когда дивизии корпуса завязали бой за узел дорог с окопавшимися резервами Группы армий «Север», разведбат корпуса, огибая с запада сражение по широкой дуге, рванул в сторону Тильзита, до которого по прямой оставалось менее семидесяти километров. Этот небольшой городок, уже отметившийся в истории девятнадцатого века, снова стал одним из ключевых пунктов советского наступления зимы 1942 года.