Книга История космического соперничества СССР и США - Джин Айсман

Основным слабым звеном Советов была неспособность привлечь высокопоставленных и талантливых немецких ученых, связанных с ракетной программой в Пеенемюнде. Главным исключением было привлечение бывшего ассистента фон Брауна Гельмута Гретрупа, ведущей фигуры в Пеенемюнде, где он руководил лабораторией систем управления и телеметрии. Исключив возможность присоединиться к фон Брауну в Баварии или, что более важно, сдаться американцам, Гретруп со своей семьей в сентябре 1945 года решил перейти к русским в институт РАБЕ. Он сделал этот выбор, в немалой степени руководствуясь материальными стимулами, предложенными русскими, и перспективой остаться в Германии. Также удалось убедить перейти на сторону русских другие ключевые фигуры: специалиста по аэродинамике Вернера Альбринга, инженера-конструктора Йозефа Бласса, специалиста по управлению и наведению Йоханнеса Хоха, специалиста по гироскопам Курта Магнуса, химика по жидкому топливу Франца Матеса и других.

Зависимость от немецких специалистов отражала отсталость советской ракетной программы. Немцы, которые сотрудничали со своими советскими владыками, пользовались многими привилегиями и финансовой поддержкой, но их статус оставался весьма низким. Они постоянно работали в атмосфере секретности и вездесущего присутствия секретных служб. Их участие строго сводилось к консультациям при минимальной независимости. Работа в русской ракетной программе сопровождалась риском, как показал октябрь 1946 года, когда сталинские секретные органы депортировали отдельных немецких технических специалистов, включая Гретрупа, в Советский Союз. Около 2200 немецких специалистов в области авиации, ядерной энергетики, ракетостроения, электроники, радиолокации были вынуждены работать на различных советских промышленных предприятиях. Эта насильственная депортация кардинально отличалась от судьбы Вернера фон Брауна и специалистов Пеенемюнде, которые добровольно предпочли работать в Соединенных Штатах.

Прямая и напористая жена Хельмута Гертрупа Ирмгард Гертруп с горестью отмечала в своих мемуарах, что Советы обещали немецким специалистам никогда не высылать их в Россию. Вместо этого она и ее семья оказались в поезде, идущем на восток: «Их улыбки были, как всегда, дружескими. В самом деле, они даже кое-что пообещали: квартиру, намного бóльшую и лучше обставленную, чем наша, жизнь без каких-либо ограничений, жизнь в прекрасном городе среди великих людей. Единственное, чего они не обещали, это что мы увидим свою родину снова… В какой-то момент, чтобы почувствовать себя на минуту свободной, я попыталась выйти через черный вход. Невозможно! Путь преградил пистолет — широкая физиономия: „Нет“». Немецкие специалисты в области ракетостроения направлялись в различные исследовательские и испытательные учреждения, расположенные в Москве и ее окрестностях. Несколько лет они трудились в тяжелых условиях, и некоторым в конце 1950 года позволили вернуться обратно в Германию. Гретруп и шесть других специалистов были последними немецкими учеными, покидавшими Россию в середине XX века. Их освобождение означало, что советская ракетная программа более не нуждается в опекунстве со стороны бывших ветеранов Пеенемюнде.

В сентябре 1945 года будущий руководитель советской космической программы Сергей Павлович Королёв впервые появился в оккупированной Германии. Королёв был активной личностью и имел впечатляющий объем знаний в авиации и ракетостроении. Инженер по профессии, Королёв еще в 30-е годы заинтересовался ракетами. Во время чисток 1938 года он был арестован. Обвиненный в подрывной деятельности и в измене родине, Королёв был осужден и приговорен к десяти годам заключения в трудовом лагере в Сибири. Королёв трудился в наиболее суровых условиях на печально известных золотых приисках Колымы в Восточной Сибири, работая при сильнейших морозах, часто без соответствующей одежды. Здоровье его резко ухудшилось; он потерял все зубы, а затем приобрел заболевание сердца. В сентябре 1940 года авиаконструктор Андрей Туполев договорился о переводе Королёва в свою «шарашку» — охраняемый милицией НИИ в Москве. Это своевременное вмешательство спасло жизнь Королёва. Он выжил и в военные годы, хоть и страдал от хронического заболевания сердца. Вскоре он проявил себя как ценный инженер в работе Советов над развитием ракетной технологии ФАУ-2.

Королёв появился в Берлине для изучения немецкого ракетостроения по заданию Народного комиссариата вооружений в Москве. Чтобы узаконить его деятельность в зоне бывших военных действий, ему, как и многим гражданским специалистам, было присвоено воинское звание подполковника Советской армии. Пребывая в Германии, Королёв усердно работал, чтобы ознакомиться с конструкцией ФАУ-2. В октябре он наблюдал на Кахевене в Северном море реальный запуск ФАУ-2 англичанами. В институте РАБЕ Черток столкнулся с интеллектом и энергией Королёва. Овладевая передовой технологией ФАУ-2, Королёв был не только учеником, он также демонстрировал выдающиеся способности по усовершенствованию основных ракетных конструкций. Он создал специальный отряд, названный «Выстрел»; задачи этой группы включали исследование оборудования для предстартовой подготовки и управления полетом. Временное пребывание в Германии предвещало новую фазу в жизни Королёва. Он буйно расцвел как ученый, обретя свободу. В 1946 году Королёв получил новую работу как генеральный конструктор ракет дальнего действия в НИИ-88, исследовательском институте в Москве, который отвечал за производство советских ракет-носителей, базирующихся на технологиях ФАУ-2.

После лета 1947 года в Советском Союзе было успешно собрано небольшое количество ракет ФАУ-2 для испытаний в Капустином Яре, расположенном в 90 км южнее Сталинграда (ныне Волгограда). Здесь Королёв играл ключевую роль при поддержке Гретрупа и других пленных немецких специалистов. Испытательный полигон был удаленным, он располагался в пустынном месте, но соединенном железной дорогой со Сталинградом. Условия в Капустином Яре были суровыми, без стационарных сооружений; минимум удобств, лишь примитивные жилища для персонала — большинство было вынуждено жить в палатках либо в вагончиках. Климат был суровый, а для неосмотрительных опасным дополнением к местной жизни были ядовитые змеи и тарантулы. Первый запуск ФАУ-2 состоялся 18 октября, это был частичный успех, так как ракета разрушилась при возвращении в атмосферу. Всего было запущено 11 ракет, из них пять запусков были признаны успешными. Остальные отклонились от своих целей, взорвались либо обнаружили различные технические неполадки. Эта работа в Капустином Яре была важной для будущего советской космической программы. В отличие от американцев, русские захватили лишь небольшое количество работоспособных ФАУ-2 и блестяще их использовали. Запуски в Капустином Яре позволили русским впервые заняться исследованиями в верхних слоях атмосферы. Программа завершилась решением производить ракету Р-1. Она должна была стать первой советской ракетой, разработанной в послевоенные годы.

Американские испытания ФАУ-2 в Уайт Сэндс

Люди, разработавшие ракету ФАУ-2, создали важный военный трофей. Военное ведомство Соединенных Штатов в лице Объединенного разведывательного управления развернуло кампанию по призыву наиболее талантливых специалистов из Пеенемюнде. Предполагалось, что такие специалисты будут необходимы для помощи Соединенным Штатам в испытаниях и разработке ракет ФАУ-2. Вначале эта секретная программа называлась «Операция Облако», но в конце концов получила название «Операция Скрепка». Как рассказывается, это странное кодовое название произошло из обыкновения скреплять таким образом иммиграционные документы вновь прибывающих ведущих ученых из Германии. Двойной задачей «Скрепки» было набрать лучших немецких специалистов по ракетостроению и одновременно не допустить появления такой же технической информации в Советском Союзе, который вскоре стал основным конкурентом Соединенных Штатов в борьбе за трофеи. Около 500 немецких «новобранцев» со своими семьями, во главе с фон Брауном, участвовали в операции «Скрепка» в 1945 году. Немцы были отправлены на испытательный полигон американской армии Уайт Сэндс, вблизи Форт Блисс в Нью-Мехико. Здесь они собрали сто штук ФАУ-2, захваченных на заводе Миттельверк в мае 1945 года.