Книга Гордая бедная княжна - Барбара Картленд

Когда-то это был дорогой автомобиль германского производства, оставленный в Турции после войны.

Герцог, помимо прочих своих способностей, был еще и опытным шофером и часто принимал участие в скоростных заездах в Бруклендсе.

Он сел за руль и весело сказал:

— Надеюсь, что эта старушка не застрянет в самом неподходящем месте?

Долли, естественно, села рядом с герцогом, остальные трое расположились на заднем сиденье.

Корзина для пикников была привязана к решетке багажника сзади, и они тронулись с места.

— Думаешь, что за нами следят? — спросила Долли, когда они отъезжали с набережной.

— Как знать? — ответил герцог. — И помни, когда вы будете на базаре под мостом, любой в толпе может следить за тобой, но не потому, что будет просто увлечен твоей красотой, а по гораздо более страшной причине.

Долли расцвела от удовольствия.

— Я рада, что ты считаешь меня красивой, Бак, — сказала она, — но порой ты не очень спешишь сказать мне об этом.

— Я наверстаю упущенное, когда мы покинем Константинополь, — сказал он. — Мне не нравится здесь, и я уверен, что в Каире нам будет лучше. Может быть, там ты найдешь изумруды, которые так тебе по душе!

— О, Бак, ты так думаешь? Это божественно! Мне очень хочется иметь изумруды, и чем крупнее, тем лучше!

Герцог с иронией подумал, что фактически подкупает Долли, вызывая в ней хорошее настроение, и почувствовал презрение к самому себе.

Но риск был слишком велик, и не стоило вызывать в ней очередное недовольство. Когда герцог ощутил на своем колене ее руку он понял, что идея с изумрудами, несомненно, сгладит предстоящие острые углы во взаимоотношениях, когда они встретятся с княжной Милицей.

Они прибыли к мосту Галата, и герцог подрулил к ступеням в его конце, где можно было спуститься вниз.

Герцог дал кое-какие поручения Гарри, и когда вся компания начала изображать случайных покупателей, он проехал дальше, будто намеревался припарковаться поблизости.

Нелегко было быстро двигаться по узким улицам района Галата, но наконец он оказался на дороге, по которой они ехали прошлым вечером.

Когда герцог проезжал мимо дома, в котором они встречались с Великим князем, он выглядел пустым и заброшенным, что подбодрило его.

Он проехал дальше и увидел узкую дорогу, которую описал ему князь, и деревья, подступающие к ее обочинам, Герцог остановил автомобиль, хотя никого вокруг еще не было, и он даже на долю секунды подумал, а не приснилось ли ему все это или, может, еще хуже — вдруг русских обнаружили и убили, чего они так опасались.

С той стороны, где деревья росли более густо, появился князь Александр.

Герцог выскочил из автомобиля и стал развязывать корзину на сетке багажника.

Князь Александр помогал ему, и лишь когда они сняли ее с багажника, герцог заговорил:

— Как его императорское высочество?

— Очень слаб.

Герцог сунул руку в карман и достал фляжку.

— Я подумал, что это поможет ему.

— Благодарю вас, — ответил князь Александр.

Он поднял корзину и снова двинулся к лесу.

Герцог хотел помочь ему, но почувствовал, что может тем самым обидеть князя. Навстречу князю Александру из леса вышел князь Иван, чтобы помочь ему.

Они скрылись за деревьями, герцог завел автомобиль и подъехал ближе к лесу.

Вокруг никого не было, сквозь ветви просачивалось по-весеннему теплое солнце, которое не могло еще растопить снег на обочине дороги и в лесу.

Герцог оглянулся, и его поразил открывшийся отсюда великолепный вид города, особенно вырисовывающиеся на общем фоне высокие минареты мечети Сулеймана, словно стражи двух морей.

Умиротворяющая голубизна моря и изумительная красота города славились и пленяли художников еще со времен крестоносцев.

Герцог уже не в первый раз посочувствовал туркам, оказавшимся на стороне проигравших в последнюю войну. Им потребуется больше времени, чтобы достичь процветания.

Ему казалось, что он ждет уже очень долго, и он настороженно стал осматривать дорогу. Но она по-прежнему пустовала, и движение происходило только на шоссе, с которого он свернул.

Наконец, когда он уже начал подумывать, а не пойти ли досмотреть, что случилось, между деревьями показались фигуры.

Двое русских поддерживали Великого князя, и поскольку все они теперь были в костюмах для морских прогулок, их Легко можно было принять за компанию, которую он оставил на мосту Галата.

Княжна Милица — в пальто и шляпе Нэнси, с длинным голубым шифоновым шарфом, переброшенным за плечи, — совершенно не походила на то пугало, каким выглядела прошлым вечером.

Но в лихорадочной спешке герцог не обратил на это внимания.

Он помог мужчинам усадить Великого князя на заднее сиденье и, взглянув на бескровное лицо его императорского высочества, понял, что тот настолько истощен, что даже столь незначительные усилия обременительны для него.

— Дайте ему еще бренди! — быстро сказал герцог.

Он увидел, что, пока помогал усаживать Великого князя, Княжна села на переднее сиденье автомобиля.

Не говоря больше ни слова, он завел двигатель, включил передачу и облегченно повел автомобиль вдоль дороги.

Хотя все до сих пор шло гладко, герцог боялся, что взятый напрокат автомобиль может вдруг отказать.

Он доехал до конца дороги, развернулся и направился обратно, к мосту Галата. Герцог забыл о своих гостях и думал только о том, как бы поскорее добраться до яхты.

На дороге, как обычно, суматошно сновали конные повозки и пешеходы, которые, казалось, в спешке собирались совершить самоубийство. Только когда герцог выехал на более свободную дорогу, ведущую к причалу, он мельком взглянул на молчавшую рядом с ним пассажирку.

Она смотрела прямо перед собой, и он заметил, что у нее почти греческий профиль. С такими чертами лица она могла бы быть моделью для изображения Афродиты, если бы не ее заострившийся от истощения подбородок.

Когда они достигли набережной и затряслись по булыжной мостовой к яхте, герцог подвел автомобиль поближе к трапу.

Князья поспешили вывести Великого князя из машины и не без труда провели его вверх по узкому трапу на палубу.

Доукинс, заранее предупрежденный герцогом, уже ожидал их, и только когда все четверо укрылись на яхте, герцог вздохнул с облегчением и отвел продолжавший работать автомобиль к другой стороне причала.

Нарочито медленной походкой он поднялся по трапу и спустился вниз, где его поджидал Стивенс, чтобы принять от него фуражку.

— Все гости уже на борту, Стивенс? — спросил герцог.