Книга На подступах к Сталинграду - Александр Филичкин

Причём среди них не нашлось миномётчиков, это были те пушкари, что прибыли сюда час назад. Кроме них, он заметил одного лейтенанта с головой, уже обмотанной свежим бинтом. Видно, он лежал в какой-то воронке и прежде, чем выбраться из неё, наложил себе повязку на рану.

«Похоже, что в этот раз нам досталось больше других, – горько подумал парень. – Хорошо, что окопчик находился на краю батареи, а то и меня бы накрыло».

Павел вгляделся в новых соратников. Так же как он, все были немного контужены и двигались медленнее обычного. У некоторых из ушей и носа капала кровь. Один был ранен осколком в левую руку, второй – в плечо, третий – в ногу. Кто-то из уцелевших бойцов нашёл в земле сумку с красным крестом на боку и ловко перевязал пострадавших.

Лейтенант быстро пришёл в себя от налёта. По привычке взглянул на часы и понял, что они не идут. Потряс возле уха, покрутил мелкий барашек заводки и убедился, что всё без толку. Плюнул на точное время. Построил бойцов и провёл перекличку.

Павел взглянул на руины деревни, но не заметил, чтобы там кто-то ходил у развалин. Он подумал: «Что теперь делать? Миномётная рота погибла в полном составе. В полку тоже вряд ли остались в живых командиры, так что мне нужно прибиться к этому небольшому отряду».

Парень решил не упускать удобного случая. Подошёл к лейтенанту, представился по всей форме и доложил о том, что остался один.

Командир глянул на миномётчика. Подумал, что его расчёт наполовину вышел из строя, и понял, что крепкий парень ему пригодится: будет носить снаряды к орудию. Да и нельзя офицеру бросать здоровых солдат, отставших от собственной части. Устав запрещает.

Лейтенант дал разрешение встать в общий строй. После чего приказал собрать «трёхлинейки» и привести их в порядок. Сам потянулся к поясному ремню, вынул и проверил новый блестящий «ТТ».

Убедился, что он в полном порядке, а патрон, как и положено перед боем, уже оказался в стволе. Вернул пистолет в кобуру. Пошёл к «дивизионке», одиноко стоящей на месте уничтоженной рощицы. Внимательно её осмотрел и с удивлением понял, что орудие в полном порядке.

Меж тем бойцы разошлись в разные стороны и начали рыться в своих неглубоких окопчиках, доверху засыпанных рыхлой землёй. Они находили винтовки, очищали от грязи и проверяли, как ходят затворы. Заодно откопали свои вещмешки.

Павел тоже прошёлся вдоль погибших позиций и нашёл чью-то флягу из алюминия. Он осмотрел дорогую находку. Убедился, что она не имеет пробоин, и сунул в опустевший недавно чехол, висящий на поясе. Туда, где раньше была её неудачливая товарка, отлитая из бутылочного стекла.

В две винтовки живых пушкарей попали осколки снарядов, и оружие вышло из строя. У одной «трёхлинейки» разлетелся приклад, у другой сильно согнулся ствол. Можно было собрать одну из двух инвалидок, но солдаты решили не тратить на это время. Покопались в соседних укрытиях. Наткнулись на трёх погибших товарищей и нашли рядом с ними исправные «мосинки». Показали их лейтенанту и получили разрешение взять «винтари».

Убитых забросали землёй и принялись за поиск снарядов. Несмотря на все старания бойцов, они не нашли ничего подходящего. Все боеприпасы либо взорвались во время налёта, либо были побиты осколками и теперь не годились для боя. Кто его знает, вдруг застрянет в казённике или ещё что случится?

Артиллеристы стали чистить пушку от копоти, а лейтенант позвал к себе Павла и приказал:

– Сбегай к стрелкам и найди командира. Доложи об уничтожении миномётной роты, о потерях моей батареи и о том, что нам нечем стрелять. Пусть даст приказ, что делать нам дальше.

Парень козырнул командиру и двинулся в путь. Быстро добрался туда, где недавно находилась деревня, но вместо неё он нашёл множество горячих воронок от фугасных снарядов.

Среди дымящихся ям лежали погибшие люди и валялись обломки домов. Кое-где виднелись кирпичные печи, торчавшие из холмиков пепла. Вокруг стояли кривые заборы и деревья с обгоревшими сучьями.

Павел обежал сожженное поселение. Осмотрел все дворы, но не встретил никого из живых. Зато мёртвых было так много, что кое-где они покрывали землю ровным ковром. Ударные волны сорвали одежду с тех, кто оказался рядом с мощными взрывами, и некоторые покойники лежали голыми, словно младенцы.

Как ни странно, но среди убитых не оказалось ни одного офицера. То ли они выжили и куда-то ушли, то ли тела командиров так изорвало фугасами, что распознать их среди остальных не было реальной возможности.

Как бы то ни было, но, не найдя того, кому можно сказать об уцелевшем орудии, парень вернулся назад. Подошёл к офицеру и доложил о результатах визита в деревню.

Лейтенант хмуро выслушал рапорт. Немного подумал и, обращаясь к бойцам, сообщил:

– Судя по тому, как здорово нас проутюжили, очень скоро здесь появятся танки. Ни снарядов, ни даже гранат у нас нет, а одними винтовками мы немцев здесь не задержим. Поэтому слушай приказ. Собрать личные вещи и немедленно выступить в сторону частей Красной армии. – Офицер на секунду прервался и, предваряя вопросы солдат, твёрдо сказал: – Оставить исправную пушку мы с вами не можем. Наверняка враг захватил склады с советскими боеприпасами. Так что уже через пару часов этот ствол будет стрелять по нашим товарищам.

Командир помолчал, дожидаясь, пока окружающие солдаты поймут то, что он произнёс, и закончил:

– Несмотря на то что у нас нет снарядов, мы возьмём орудие с собой. Привести его в походное положение и приготовиться к маршу. Сидорчук, Зотов, сбегайте за лошадьми!

Коноводы кивнули. Сорвались с места и помчались к незаметной низинке, расположенной в ста метрах от батареи. Трое других солдат, способных двигаться сами, бросились к пушке. Никому не хотелось столкнуться с фашистами, особенно после того, как узнали, что боевого охранения нет, а воевать и вовсе им нечем.

Артиллеристы рванулись к «дивизионке» и на ходу разобрались по номерам. Раненный в руку боец встал у казённика. Схватился за маховик, завертел его что есть мочи и задрал орудийный ствол так высоко к небу, как только возможно.

Ещё двое возились с лафетом. Выдёргивали сошники, глубоко вбитые в землю, и сводили вместе раздвижные станины, которые были расставлены для стрельбы. Когда солдаты справились со стальными упорами, появились Сидорчук с Зотовым и привёли в поводу пять лошадей, запряжённых в два артиллерийских возка.

Испуганные кони дрожали всем телом. Часто всхрапывали и не хотели идти по ещё не остывшим пожарищам. Видно, это было всё, что осталось от почти полусотни крепких животных, которые недавно привезли четыре орудия и несколько телег со снарядами.

Каждый передок представлял собой небольшую двуколку, укреплённую на колёсной оси от грузовика «ГАЗ-АА», который в народе называли «полуторкой». Наверху размещался деревянный ящик с набором запчастей для орудия и шанцевым инструментом. На нём крепилось сиденье с низенькой спинкой для пары возниц. Сзади висел большой крюк для крепления стального лафета.