Книга Любовь по-драконьи - Вероника Ягушинская

— Покому ты мне сказать, что Мерсир не знать? — меж тем продолжала возмущаться переселенка. — Посему? Ты меня не додавать? Тогда за кем ты мне брать? За кем ты говорить, кто ты мой подруг? Ты обесчещенный вруль!

Кажется, сейчас кто-то договорится.

Потоки были в норме и даже чуток расширились, а резерв возрос в полтора раза, и теперь меня смело можно было причислять ко второму классу. Интересно, это только у меня так произошло после магического обнуления, или этот эффект уже был известен. Пока мы на этом континенте, надо будет обязательно заскочить в мою бывшую Академию и уточнить у преподавателя по медитации.

Сердце кольнула обида, ведь дипломированным магом мне так и не стать, ибо в Магадемии Два-третьего государства преподавали только по специальностям Воздуха и Земли. Эльфы, что с них взять? Огнем и Водой эта раса никогда не владела, а растрачивать академическое время ради иностранных студентов они считали нецелесообразным.

Аленка в это время по-прежнему не сдавалась и продолжала выливать на меня поток своих обид, только теперь она еще и плюхнулась на кровать, стащив с меня половину одеяла, и начала теребить за плечо.

— Марина! Ты и сей час вруль! За кем ты прокидываться, что спать?! Марина! Проснуться! Марина, быстро проснуться!

— Сейчас я тебе так проснусь! — рыкнула я, когда эта рыжая специально или по неосторожности выдернула мне несколько волосинок. От такой беспардонности глаза у меня открылись на всю ширину, и я резко подскочила на постели.

— Алена, позволь узнать, отчего с утра пораньше такие веские претензии?

Переселенка яростно уставилась на меня сузившимися глазами. Она сердито насупила бровки домиком, сморщила носик, искривила губки-бантиком в «хищном оскале», да еще и ручки на груди сложила. Этакий суслик на тропе войны.

— Мну из-за ты вчера, как дурак, совмещать Мессир. Мну так стараться, даже ходуля одевать и это… это… педи… пени… пенияр! А оно быть холодно в харчевня, мну замерз. И вообще оно любить ты и только ты! — обиженно выдала она. В голубеньких грозных глазках блеснули слезки, «хищный оскал» задрожал, а носик жалостливо хлюпнул.

— Алена, откуда ты взяла такую ересь? — как только смысл последней фразы с запозданием дошел до моего сознания, ошарашенно вопросила я и даже забыла рассердиться на девчонку: до того жалко сейчас она смотрелась.

В ответ на это Аленка обвела рукой комнату, и только сейчас я заметила, что мы уже не в Кэпэзэ, а в шикарных покоях. Я находилась на огромной кованой кровати напротив окна. По обеим сторонам стояли тумбочки из белого дуба, слева, возле двери, ведущей в гостиную, расположился комод черного дерева с огромным зеркалом, а справа, между входом в ванную и гардеробную, стоял туалетный столик. Весь интерьер был выдержан в черно-белой гамме. Стены обшиты белым шелком с черным растительным орнаментом, и если ковер был белым, то тяжелые портьеры — черными. Такие по утрам не пропустят и лучика света, особенно если окна выходят на запад, а я всегда была совой.

Тьерш! Быть того не может!

Я медленно встала, обнаружив, что одета в тонкую ночную сорочку наподобие вчерашнего Аленкиного «платья по последней моде», и прошла к окну. Портьера отлетела в сторону, зазвенев металлическими кольцами по карнизу, и взору предстал потрясающий вид на залитые солнцем зеленые склоны, среди которых бурным потоком стремилась с вершин к земле вода, перетекая бесконечным каскадом водопадов, что становились все больше и массивнее с приближением к подножию горы, а внизу было розовое озеро. На рассвете и закате вода в нем, окрашенная алым солнцем, будто светилась изнутри.

Как сомнамбула, я прошла к двери в гостиную, распахнула ее и застыла на пороге. Всю южную и западную стены занимали огромные окна, которые при желании можно было распахнуть, подняв раму вверх, и тогда гостиная превращалась практически в открытую террасу. Это помещение было выполнено в пастельных зеленых и голубых тонах, оттого и не контрастировало с видом из окон. Нежные обои напоминали расцветкой морскую волну в том месте, где смешиваются два течения. Цвета перетекали один в другой, от почти синего до ярко-салатового. Слева расположилась огромная дверь в коридор жилого этажа, по бокам ее тесно подпирали книжные шкафы, до отказа, а кое-где, и в два, и в три ряда забитые книгами. В центре помещения лежал большой мягкий ковер, напоминавший весеннюю траву, на нем стоял удобный плетеный диван с двумя креслами, а в центре всей композиции ютился кофейный столик. Большой камин, встроенный в смежную со спальней стену, в холодные дни прогревал сразу оба помещения. Да, это были именно те самые покои!

— Марина! — меня дернули за руку, вырывая из прострации.

— А?

— Марина, ты долго стоять и мне не слушаться. Марина, где с тобой?

— Прости, — я тряхнула головой, отгоняя воспоминания, которые всколыхнулись при виде этих комнат. — Что ты говорила?

— Тебе с начало? — съязвила Аленка.

— Можешь с конца, начало я прекрасно помню. Я — пердунтель, тебе не доверяю, о чем-то врала, и Мессир меня любит, прости-благослови, Богиня. Что дальше? — перечислив все ровным голосом, я сложила руки на груди и стала спокойно взирать на немного стушевавшуюся девушку.

Аленка потупилась. Боевой запал явно пропал. Все же не такая она злопамятная, чтобы долго дуться, пар выпустит и забудет обиды. Хорошее качество. Девчушка немного пожевала алые губки и решилась выдать то, отчего я чуть не села на пол:

— За кем ты так с Мепсир? Оно тебя любить, а ты оно кидать.

— А теперь по порядку, — тяжко вздохнула я, опускаясь в одно из кресел и указывая Аленке на второе напротив. — Что было после того, как я отключилась, и откуда у тебя столь ценная информация?

Аленка поправила свой пеньюар и стала рассказывать. Опуская фефекть фиксыи, дело было примерно так.

Я потеряла сознание, и, как только Аленка попыталась за ногу перетащить меня к дивану, дверь распахнулась, а в камеру ворвался взъерошенный Свэн. Он схватил меня в охапку и куда-то очень быстро утащил. Моя дальнейшая судьба неизвестна.

Аленка часик посидела в информационном подпространстве, ожидая, что за ней вернутся или вернут меня (потрясающее благоразумие!), не дождалась и отправилась гулять по замку. Из подземелья она выбралась по памяти, а вот дальше перед ней встала дилемма: налево или направо. Угадайте, куда она пошла?

Левый коридор вывел ее к тронному залу, где попаданка посидела на троне и прорвала обивку сиденья сломанным каблуком, когда полезла «поковылять камушки» в вершине спинки. Один бриллиант она-таки отковыряла, а потом при попытке загнать ногой следы преступления под «стул» случайно разбила семиметровый витраж. Кто ж знал-то, что этот камушек такой «залетячий». Куда только охрана смотрела?!

Дальше Аленка решила не искушать судьбу и повернула на развилке уже направо, уперлась в лестницу и, вместо того чтобы подняться наверх, где и располагались жилые этажи, пошла вниз. Там оказались лаборатории, в одной из которых как раз неожиданно дозрел си-рэн (Си-рэн — это искусственно выведенный вид непонятно чего. Биологи до сих пор спорят, к какому типу его все-таки отнести. Получили это создание путем скрещивания пресмыкающегося с насекомым. Выглядит си-рэн как змея длинной метров десять (два — это детеныш), с парой сотен коротких ножек, благодаря которым может передвигаться по любой поверхности и в любом направлении. Также от насекомых у си-рэнов присутствуют мощные жвала. Изначально этих гадов вывели сугубо в качестве эксперимента, а говоря проще, на спор. Слишком уж далеко отстоят друг от друга хордовые и членистоногие, чтобы можно было их скрестить, но когда это для солнечных драконов было что-то невозможное?!