Книга Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки - Сергей Семанов

Дурили, дурили головы бедным советским гражданам! Иные из них переживали за «гонимого» Любимова и его либеральный театрик, а он был с самим Андроповым на дружеской ноге, чуть ли не семейным советником состоял. И заметим еще, как Любимов умело педалирует перед Андроповым «еврейский вопрос», мешают, мол, мне черносотенцы. Ясно, что пожилой и опытный в таких делах режиссер хорошо соображал, кому и на какие именно чувства можно воздействовать. И еще характерно: с Хрущевым и Сусловым Андропов либеральных разговорчиков не вел. Совсем даже наоборот.

Вот какой ближайший круг сложился возле Андропова вскоре после прихода его в ЦК. Отметим, что он этот круг не унаследовал от предшественников, а подобрал его сам и почти со всеми ими долго и доверительно работал. Лица эти характеризуются двумя общими чертами. Во-первых, все они были скрытыми сторонниками прозападной либеральной ориентации. Не случайно они стали позже «прорабами перестройки». И все они были, так сказать, лицами «еврейского происхождения». Но от Хрущева это скрывалось: ни либералов, ни евреев тот не жаловал. Свои тайны Андропов держать умел.

Хрущев оценил осмотрительного и опытного опекуна «братских стран». Без личного участия Никиты никак было бы невозможно Андропову всего лишь через год (ноябрь 1962-го) стать Секретарем ЦК, оставшись, по сути, руководителем только своего собственного отдела. Зато положение его, а главное – доступ к руководству и ко всей совокупности информации сделались неизмеримо шире. Он не спешил, не участвовал в интригах, он присматривался.

Чем занимался Андропов, руководя в существенном смысле огромным лагерем «братских стран», открылось лишь очень немного достоверного. Например, в последние годы правления Никиты началась глупейшая ссора с Мао. Какую линию вел Андропов в советско-китайских отношениях? Пока нам известно обо всем этом довольно мало.

Секретарь ЦК КПСС Ю. Андропов должен был присутствовать на еженедельных заседаниях секретариата. Он принимал участие в разработке всех документов, которые готовились в ЦК КПСС по мере развития советско-китайского конфликта. Очередной кризис в отношениях между СССР и КНР разразился, как известно, после подписания Советским Союзом, США и Великобританией Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах. После ожесточенной полемики в Москву прибыла китайская делегация во главе с Дэн Сяопином. Советскую делегацию возглавлял Суслов, но в нее входили также Андропов и Пономарев. Как и следовало ожидать, переговоры ни к чему не привели. Юрий Владимирович возглавил делегацию СССР, вылетевшую в 1963 году в Северный Вьетнам для переговоров с Хо Ши Мином. В конце августа Андропов сопровождал Хрущева в поездке по Югославии. Весной 1964 года Андропову было поручено прочесть от имени ЦК доклад на торжественном заседании по случаю дня рождения Ленина. Это свидетельствовало о росте авторитета Андропова как политического лидера. Значительная часть доклада была посвящена все более обостряющимся отношениям с Китаем, но содержала общие примелькавшиеся уже слова. Строптивый Никита вообще самостоятельности соратников не терпел. Еще предлагая Пленуму ЦК его кандидатуру, Хрущев заметил: «Что касается Андропова, то он, по существу, давно выполняет функции секретаря ЦК. Так что, видимо, нужно лишь оформить это положение». Ясно, что большой роли Андропову не отводилось. А он, как всегда, осторожно выжидал.

Вообще явных следов в опасных делах он стремился не оставлять. Во время его секретарства прогремело огромное дело с возведением пресловутой «берлинской стены», когда в одну не очень прекрасную августовскую ночь 1961 года разделили огромный город. ГДР – епархия Андропова; его ли это была идея, Ульбрихта, кого-то третьего или третьих? Не знаем до сих пор, хотя стена эта, простояв 30 лет, уже рухнула.

Свержение всем надоевшего обалдуя Никиты Хрущева никак не сказалось на положении Андропова. Теперь, в общем-то, известно, что активного участия в заговоре он не принимал, да и ведомство его было несколько в стороне от подобных дел. Зато его высший шеф Суслов в заговоре участвовал, а ставший во главе партии Брежнев мог оценить, что пятидесятилетний секретарь с хрущевским окружением никак не якшался (ну, с Аджубеем, например). Сдержанность и осмотрительность вновь сослужили добрую службу Юрию Владимировичу.

О его делах в первые годы брежневского правления опять-таки мало что известно. Зато выяснился круг его деловых и личных связей, а это в высшей степени характерно. Присмотримся же.

Начнем, как положено, с руководства. Ну, о Суслове, о его постоянной «любви» к исторической России уже говорилось и будет сказано еще. Колючий, замкнутый, питавшийся одной гречневой кашей, ездивший на лимузине со скоростью не более 40 километров, он был крайне несимпатичен, мы звали его «Кощей». Ярый ненавистник церкви, именно он подтолкнул глупого Никиту на суровые гонения против Православия в начале 60-х.

При Брежневе, у которого мать была глубоко верующей, а сам простоватый Леня сохранил все же в душе (пусть суеверный) страх Божий, «Кощей» опять интриговал против Церкви, но тщетно.

Лишь 22 сентября 1981 года, когда Брежнев уже сильно ослаб, ему удалось протолкнуть постановление ЦК «Об усилении атеистической пропаганды». Оно было, однако, настолько секретным, что даже идеологические руководители высокого ранга его в глаза не видели (я, например, не встречал ни одного человека, его читавшего). Так и провалились предсмертные антихристовы действия «Кощея» в бюрократическую бездну…

Андропов был во многом похож на Суслова. Меню его неизвестно, оно вряд ли состояло из одной гречки с молоком, но никаких «излишеств» он не любил, а что не курил и не пил, ни в каких иных сопутствующих пристрастиях замечен не был, так это точно. Православие и историческую Россию Андропов тоже не любил, эстетические вкусы у него были явно прозападные. Об этом подробнее позже.

Суслов занимался всеми вопросами идеологии как внутри страны, так и «на экспорт». Но заведующим международным отделом, а с ноября 1961 года и Секретарем ЦК по этим вопросам (с очень широкими полномочиями) стал Борис Николаевич Пономарев. Это весьма примечательная личность в партийных верхах. Типичный «красный профессор», автор совершенно пустых работ по истории партии, он стал академиком «большой» Академии в 1962-м. С 37-го по 43-й работал в Коминтерне (значит, пережил все чистки, а там рубили под корень, заслуги, видимо, имел особые).

Во всех справочниках Пономарев числился русским, хотя на рязанского мужика этот уроженец Зарайска не слишком-то похож. Родной племянник его (сын сестры) Евгений Евсеев, известный «борец с сионизмом» (ныне покойный), клялся и божился, что дядя его хоть и не патриотических воззрений, но действительно русский, а вот тетя, супруга его, еврейка! Словам и писаниям Евсеева следует доверять с долей осторожности, но рассказывал он об этом многим (иногда кончал восклицанием: «С ним я не поддерживаю никаких отношений!»).

С июня 1957 года Секретарем ЦК числился также престарелый Куусинен (Хрущеву для антуража нужны были в своем окружении «старые большевики», после изгнания Молотова и прочих их почти не осталось). Он тоже какое-то время (вскоре умер) занимался международными делами, но о нем уже сказано. Добавим лишь, что в последние годы по дряхлости он дел не решал.