Книга Доктор, дым и зеркала - Влада Ольховская

– Леон уже много лет жил по ежедневнику, – ответила я. – Привычка появилась, когда он учился в медицинском. Он ни черта не успевал, круглые сутки был похож на загнанную лошадь и понял, что свихнется, если не начнет записывать план на день. Не думаю, что он перестал это делать, став практикующим врачом.

– Разумно, так проще вести всех его пациентов, – кивнул Локи. – Тогда ищем.

В ежедневнике могли быть важные данные о его контактах, встречах, планах – или причинах того, что с ним случилось. Гадать было бесполезно, оставалось только искать. Я была уверена, что это лишь вопрос времени, ежедневник должен быть здесь, ведь его не было среди тех вещей, с которыми Леона доставили во внешний мир.

Но – облом. Ежедневника нигде не было, и это наталкивало на определенные подозрения. Роль главной злодейки в этой пьесе, конечно же, отводилась той женщине, с которой он жил. У нее наверняка были ключи, чтобы она могла в любой момент забрать свою «Дикую вишню», а она вместо этого украла ежедневник. Почему, зачем? Может, узнала, что Леон покончил с собой, и поспешила скрыть их связь? А может, она прекрасно понимала, что никакое это не самоубийство, и старательно заметала следы.

Короче, нужно было искать эту барышню, непонятно только, как. По запаху шампуня, что ли? Размышляя об этом, я продолжала осматривать комнату, уже ни на что особо не надеясь. Между делом я открыла и сундук, совсем такой, как в моей комнате, и невольно присвистнула. Я-то его использовала для хранения одежды, а братец поступил куда оригинальней: передо мной предстал целый оружейный набор.

Все эти вещи были мне знакомы: владению таким оружием обучал нас дедушка. Несколько метательных ножей, которые можно спрятать под одеждой. Кинжал со специальным механизмом, позволявшим скрывать его в рукаве и доставать в одно движение. Перчатка с вшитыми в нее лезвиями. Елки, да тут коллекцию юного ассасина можно было собрать! Причем это были не старенькие дедушкины побрякушки, а новое оружие великолепного качества.

Привлеченный моим удивлением, Локи тоже заглянул в сундук и хмыкнул:

– Неплохой фетиш был у доброго доктора!

– Это не фетиш. Это, скорее, фобия.

– В смысле? Он хранил в комнате то, чего боялся?

– Да не боялся он этого. Леон просто терпеть не мог оружие.

Я достала из сундука металлический браслет со скрытым лезвием и примерила его; кожаные ремни позволяли подогнать его под мой размер. Всегда хотела такую штуку!

Я, но не Леон. Он подобных вещей сторонился.

– Мой брат был пацифистом, прямо как наш папаня, – добавила я. – Он везде и всюду пропагандировал отказ от оружия.

– Что-то не похоже… Если ты не в курсе, в Эпионе такие штуки не приветствуются, это все-таки больница.

– Могу догадаться!

– Официально они не запрещены, но протащить их в этот кластер очень сложно. Твоему брату потребовалось бы немало усилий и денег на такое, не говоря уже о риске.

И все-таки он это сделал. Леон, который и сам мухи бы не обидел, и три дня оплакивал бы муху, убитую мной, собрал неплохой арсенал. Серьезно, реликвии нашего дедули не выдержали бы конкуренцию с этими цацками. А ведь мой брат умел этим пользоваться, он просто не хотел.

Но что-то его заставило – а иначе зачем ему оружие истребителей нечисти? Или… или дело в самом Леоне?

У меня впервые появилась версия, в которой он не был жертвой. Мне было ужасно стыдно думать об этом, будто я предавала память о брате, а не думать я не могла. Мне невольно вспомнился йотун, которого я осматривала сегодня.

Вот был обычный добродушный гигант, здоровый и сильный, а вот в нем поселилось что-то другое, чуждое самой его природе, маленькое и злобное. В случае йотуна это был паразит, а в случае моего брата вполне могло быть безумие. Я чувствовала хищника в себе много лет, научилась подавлять его. А если в Леоне эта сила проснулась внезапно? И мой брат, добряк и хиппи, вдруг захотел убивать нелюдей? Это ведь такая возможность: в Эпионе их полно, и все они ослаблены, все станут легкими жертвами.

Леон собрал оружие и приготовился к своей личной войне, но в последний момент понял, что он делает. Он испугался и пошел на отчаянные меры, чтобы спасти свою душу: убил себя вместе со зверем, что передается в нашей семье по наследству. Что еще ему оставалось? Он был на Эпионе один, вряд ли он мог поговорить по душам со своей сожительницей, если скрывал отношения с ней. Он даже мне не мог позвонить – мы ведь были в этой глупейшей затянувшейся ссоре!

Естественно, я не собиралась делать эту версию основной. Я бы хотела вообще забыть ее, притвориться, что у меня и мысли не было об этом. Но мысли ведь были, и вполне справедливые!

В ежедневнике Леона скрывались ответы, в которых я сейчас отчаянно нуждалась. Поэтому мне и нужно было найти этот ежедневник, если его, конечно, еще не уничтожили.

– Что будешь делать с этим? – Локи указал на сундук.

– Не знаю, а раз не знаю, то и брать не буду, пусть пока хранится в сундуке. Эрмин говорил, что недостатка в комнатах нет, и вещи Леона могут полежать здесь. Пожалуй, я воспользуюсь его щедрым предложением.

– Логично, тем более что тебе эти пафосные ножички все равно не нужны.

А вот это он зря. Во время тренировок я превосходила моего брата, и я знала, как пользоваться этим оружием. Но мне никогда не доводилось испытывать свои силы в реальном бою, да и сейчас не хотелось.

Главное, чтобы выбор не сделали за меня.

Глава 6

Дзасики-вараси

Мы сидели на окне и ели миндаль в шоколаде. Вернее, ела я, а Демми провожала каждый орешек голодным взглядом, но гордо отказывалась от моего предложения поделиться. Вот честно, лучше бы она орешек взяла: мне было жутковато видеть голодный взгляд тролля, направленный на мою руку.

– Точно не хочешь? – в который раз спросила я.

– Конечно, это же бомба калорий, – вздохнула Демми.

– Все показатели бетономешалки, а мозги человеческого подростка, – хмыкнул Локи, наблюдавший за нами.

И хорошо, что Демми его не видела и не слышала, потому что он был совершенно прав. Ее нежная душа каким-то непостижимым образом оказалась заперта в теле двухметрового тролля. Она хорошо разбиралась в высокой моде, возле ее кровати стояла хрустальная фигурка воздушной балерины. Однако даже в человеческом обличье Демми могла сойти разве что за трансвестита, так что ей приходилось большую часть времени проводить в кластерах. Так она оттуда умудрилась познакомиться по интернету с каким-то человеческим мальчиком и влюбиться в него! Теперь Демми проходила обследование, потому что решилась на очень серьезную операцию: уменьшение скелета. Такой шаг дал бы ей возможность превращаться в настоящего человека, хотя в мире троллей он считался позором.

Ей было все равно, влюбленные девчонки не склонны заглядывать далеко в будущее.