Книга Путин и Запад. От любви до ненависти... - Александр Рар

Отказ от декриминализации экономики — одна из наиболее серьезных ошибок президента Ельцина и всех сформированных при нем кабинетов министров. Именно в желании большинства россиян жить в обществе, свободном от засилья уголовных элементов, следует искать истоки популярности сперва Жириновского, затем Лебедя и, наконец, Путина.

* * *

Проведенная будущим российским лидером проверка деятельности «Росвооружения» выявила множество неблаговидных фактов. Начальник Главного контрольного управления президентской администрации уличил многих высокопоставленных чиновников этого ведомства — монополиста оружейного бизнеса — в присвоении огромных сумм, полученных в результате заключения выгодных сделок с несколькими странами и предназначенных для погашения долгов государства перед военнослужащими. Но еще более тяжким было обвинение руководства «Росвооружения» в причастности к нелегальным поставкам военной техники в Армению.

Свои тщательно продуманные выводы Путин изложил в секретном докладе, направленном министру обороны Игорю Родионову. Каково же было его удивление, когда через несколько дней он увидел копию этого доклада в руках стоявшего на трибуне в зале заседаний Государственной Думы председателя Комитета по обороне Льва Рохлина! Каким образом секретный документ, способный произвести эффект разорвавшейся бомбы, стал достоянием гласности? Ответ на этот вопрос не найден до сих пор.

Доклад Путина спровоцировал один из самых громких скандалов ельцинской эпохи. Неожиданно выяснилось, что во время армяно-азербайджанской войны за Нагорный Карабах высшие чины российской армии, несмотря на запрет, тайно снабжали оружием одну из противоборствующих сторон. Ранее в средствах массовой информации уже сообщалось об аналогичных случаях, имевших место в Абхазии и Приднестровье, но никаких конкретных фактов тогда представлено не было. Теперь же были получены неопровержимые доказательства проведения Россией тайных операций в Закавказье.

Рохлин начал собственное расследование военно-криминальных аспектов деятельности «Росвооружения». Наверное, ему не следовало этим заниматься, ибо через несколько месяцев он был найден мертвым на своей подмосковной даче. По официальной версии, его застрелила жена…

Путин пополнил свое досье сведениями, касающимися этой довольно темной истории, и занялся другими, не менее громкими делами. Наряду с контрольными функциями руководитель президентской администрации возложил на него также обязанность курировать правовые вопросы и процесс распределения по регионам направляемых из Центра финансовых потоков. Через четыре года он признался, что не испытывал тогда никакого морального удовлетворения. «Работа такая… несозидательная сама по себе. Важная, нужная, я все понимаю, но неинтересно мне было».

Внутренне он уже был готов уволиться и в очередной раз начать все сначала. Путин не собирался до конца дней своих рыться в бумагах и просиживать штаны в кресле чиновника, даже довольно высокого ранга. Ему хотелось найти себе занятие по душе. Он постепенно начал разрабатывать план создания собственной юридической фирмы по обслуживанию отечественных и зарубежных предприятий.

«Кто управляет страной?»

После замены в марте 1997 года ряда ключевых фигур в правительстве у многих создалось впечатление, что никогда еще за всю историю постсоветской России реформаторы не были в таком количестве представлены в правительстве («Команда единомышленников»).

Необходимо было срочно приступить ко второму этапу приватизации, доходы от которой были уже заложены в дефицитный бюджет. Ответственность за распродажу бывшей социалистической собственности возложили на Чубайса и Немцова. Под давлением западных финансовых институтов правительство разработало новые правила проведения приватизации, уже на конкурсной основе и при условии, что документация, представленная потенциальными участниками, будет абсолютно «прозрачной».

Ранее переход государственных предприятий в частные руки не принес почти никаких дополнительных поступлений в казну, поскольку 123 000 промышленных объектов по ошеломляюще низким ценам скупили несколько финансовых группировок, обладавших хорошими связями в верхах. Рыночный сектор экономики также не получил стимулов к дальнейшему развитию, так как доля доходов от приватизации в отличие от Польши, Чехии и Венгрии составила всего лишь 0,3 % валового национального продукта. Сперва на продажу были выставлены государственные контрольные пакеты акций нефтяного концерна «Роснефть» и крупнейшего в мире производителя никеля, палладия и платины горно-обогатительного комбината «Норильский никель».

Но наиболее ожесточенная борьба велась за обладание двадцатипятипроцентным пакетом акций абсолютного монополиста в российской системе дальней связи «Связьинвест». Прежде при заключении приватизационных сделок олигархи придерживались определенных принципов и не старались обойтись друг без друга. Так, еще зимой 1997 года тогдашний первый вице-премьер Потанин не возражал, когда Чубайс передал принадлежавший государству обанкротившийся «Агропромбанк» с его широко разветвленной финансовой сетью и солидной клиентурой его конкуренту Александру Смоленскому. Однако в ситуации, сложившейся вокруг «Связьинвеста», «Норильского никеля» и «Роснефти», Березовский и Гусинский почувствовали себя обманутыми, так как, к их великому удивлению, эти жирные куски достались потанинскому «ОНЭКСИМ-Банку».

Отношения между правительством и несколькими финансовыми магнатами сразу же испортились. Молодых реформаторов Чубайса и Немцова заподозрили в закулисном сговоре с Потаниным с целью изменить соотношение сил внутри финансовой элиты в его пользу.

Конфликт еще более обострился, когда выяснилось, что в приобретении контрольного пакета акций «Связьинвеста» участвовал иностранный капитал в лице его таких одиозных представителей, как американский мультимиллиардер Джордж Сорос, российский эмигрант Борис Иордан из «МФК-Банка» и дочернее предприятие «Дойче банка» — «Морган Гринфил». Это означало, что в дальнейшем на приватизационных конкурсах иностранные инвесторы с их почти неисчерпаемыми денежными ресурсами будут в открытую конкурировать с российскими олигархами. Поэтому Березовский и Гусинский в своих средствах массовой информации развязали самую настоящую войну против Чубайса, Немцова и «ОНЭКСИМ-Банка». Особенно яростно их атаковали телеканалы ОРТ и НТВ.

Оскорбленные до глубины души финансовые магнаты хотели добиться пересмотра результатов последних аукционов и тем самым помешать «ОНЭКСИМ-Банку» усилить свое политическое влияние за счет покупки еще целого ряда крупных промышленных предприятий.

* * *

Союз между Ельциным, молодыми реформаторами Чубайсом и Немцовым и финансовой олигархией, летом 1996 года обеспечивший сохранение политической стабильности в России, подвергся серьезному испытанию на прочность в результате ожесточенной борьбы за передел собственности. Более того, хозяева Кремля почувствовали себя загнанными в угол, ибо теперь сама логика развития событий требовала найти ответ на вопрос, кто реально управляет страной.

Чубайс и Немцов парировали выдвинутые против них обвинения, организовав кампанию против «бандитского капитализма», направленную против финансистов, потерпевших поражение в борьбе за приватизацию нескольких промышленных гигантов. Оба вице-премьера неоднократно утверждали, что залогом его преодоления являются честные условия проведения приватизационных конкурсов.