Книга Казаки. Между Гитлером и Сталиным - Петр Крикунов

Усугубляла бедственное положение казачьей эмиграции и та ее отрицательная черта, о которой еще в июне 1921 года говорили члены Константинопольской партии кадетов: «К сожалению, наша сварливость, не сплоченность, обливание помоями с апелляцией друг на друга к иностранцам очень вредят симпатиям к русским»[52] Почти через 20 лет, в 1940 году, об этой черте русской и казачьей эмиграции писал в одном из своих писем атаман Е.И. Балабин: «К сожалению, во Франции сейчас идет то же, что было здесь по приходе немцев. Многочисленные русские организации засыпали немцев жалобами друг на друга, и каждая из них настаивает, чтобы немцы слушались только их и никого больше»[53]. Все это привело к тому, что в конечном итоге германское руководство полностью разочаровалось в эмиграции. Это, например, наиболее отчетливо проявилось в том, что немцы не приветствовали участие казаков-эмигрантов, в отличие от так называемых «подсоветских» казаков, в боевых действиях на стороне Германии[54]. «Пришлось мне беседовать с немцами, — грустно написал в ноябре 1942 года генерал П.Н. Краснов, — по Казачьим делам. И вот что доверительно мне было сказано: мы предпочитаем и будем сотрудничать только с теми казаками, которые придут к нам на местах, то есть на Дону, Кубани и на Тереке. Там мы находим и организации, и жертвенную готовность бороться с большевизмом, и всячески, отдавая свое последнее, нам помогают уничтожать большевиков. В эмиграции мы не видим ни людей, ни организаций, ни казаков»[55].

Политика германских властей по отношению к казачьей, впрочем, как и ко всей русской эмиграции сводилась к резкому ограничению деятельности эмигрантов, сокращению числа их организаций, роспуску большинства из них, унификации их структуры, ко взятию всех эмигрантских организаций, как в Германии, так и в оккупированных ею странах, под жесткий контроль Берлина и Управления делами русской эмиграции во главе с В.В. Бискупским. Все это непосредственно повлияло на деятельность организаций, в которые входили казаки. В конце 1939-го — начале 1940 г. началась реорганизация казачьих союзов, объединений и станиц на территории Третьего рейха. В результате к 1941 году было создано Общеказачье объединение в Германской империи во главе с генерал-лейтенантом. Донского казачьего войска Е.И. Балабиным.

Первоначально была создана единая Казачья группа на территории Чехословакии и Моравии, получившая название Общеказачье объединение в протекторате Чехии и Моравии. В январе — феврале 1940 года в Чехии и Моравии были ликвидированы такие самостоятельные казачьи организации, как Общеказачий сельскохозяйственный союз, Общество казаков, Общество казаков-инвалидов в Праге, Калмыцкая культурно-просветительная комиссия в Праге, Терское общество в Праге, а также расформированы Кубанская и Донская имени графа Граббе станицы в Праге, станицы в Брно, Моравской Остраве, хутора в Пльзене и Младо-Болеславе. Вскоре казачьи станицы начали создаваться заново, но уже не на самостоятельной основе, а в составе Общеказачьего объединения в Германской империи, подчиненные атаману Е.И. Балабину. К 1941 году были сформированы Донская, Кубанская и Терская станицы в Праге, а также станицы в городах Брно, Пльзене, Моравской Остраве и Младо-Болеславе (см. схему 3).

Схема 3. Структура Общеказачьего объединения в Германской империи 1941 года.

Статут этого объединения, составленный весной 1940 года, предусматривал, что в него входят «казачьи общественные организации, существующие в протекторате, и кои политически стоят на антикоммунистической основе, на основе казачьих конституций 1918–1919 гг. и Декларации Объединенного совета Дона, Кубани и Терека от 1921 года». Целью объединения являлось «единое представительство и защита правовых, экономических, культурных, духовных и прочих интересов казаков, пребывающих на территории протектората»[56].

Органами управления объединения были Совет объединения, его президиум и Ревизионная комиссия.

Помощник атамана Общеказачьего объединения С.В. Маракуев в письме от 3 июля 1940 года так объяснил характер новой казачьей структуры: «Мое тесное сотрудничество с генералом Е.И. Балабиным свидетельствует о том, что объединительная работа, генералом Балабиным предпринятая, не есть какая-то изолированная акция, отделяющая казаков Германии от казаков, живущих в других странах; а акция общая, ведущаяся со всем эмигрантским казачеством, которое не желает самостийных или украинских авантюр, а хранит верность Родине и заветам предков, которые несколько столетий жили в России и с Россией, служили ей и на этой службе прославили себя и многими подвигами, и пролитой кровью. Объединение, которое здесь предпринято, имеет в виду не тех несколько сотен человек, которые живут на территории Великогермании, а все Казачество. С нами идут и Кубанцы, и Терцы, и Войсковые Атаманы»[57].

К августу 1940 года Общеказачье объединение только в протекторате Чехии и Моравии насчитывало, по подсчетам Е.И. Балабина, 450 человек[58]. К лету 1941 года эта организация включала, кроме станиц и хуторов Чехии и Моравии, также Берлинскую станицу, Калединскую станицу в Братиславе, Беломонастырскую станицу в Венгрии, представители атамана имелись в Словакии, Восточной Пруссии, Польском генерал-губернаторстве.

Любопытно, что еще задолго до 22 июня 1941 года казаки-балабинцы начали подготовку к будущей войне. 14 апреля 1941 года атаман Е.И. Балабин опубликовал специальный приказ по станицам, хуторам и отдельно живущим казакам на территории Третьего рей- ха в Словакии: «Уже близок тот час, — говорится в этом документе, — когда от нас, казаков, потребуется сложная и серьезная работа по освобождению нашего Отечества от жидовского ига и восстановлению на нем лучших жемчужин Короны Российской — Казачьих Войск»[59].

Общеказачье объединение в Германской империи непосредственно подчинялось В.В. Бискупскому, а его указания получало через начальника опорного пункта Управления делами русской эмиграции в протекторате Чехии и Моравии К Ефремова.