Книга Секта - Микаэль Крефельд

– Когда точно вы его в последний раз видели?

– Когда… Да, пожалуй, больше десяти лет назад. У нас возникли разногласия, и с тех пор… С тех пор мы не разговаривали. – Фердинанд Месмер опустил глаза.

– Извините, Месмер, но, к сожалению, я не могу вам помочь. Это не по моей части.

Месмер удивленно вскинул брови:

– Но вы же частный детектив?

– Тоже не совсем. Не знаю, что там наговорил Ломан и какое у вас сложилось представление, но я…

– Но вы же отыскали ту девушку, проститутку, которая была похищена. А не так давно вы помогли немецкой полиции разыскать пропавшего бухгалтера.

– Все так, вы хорошо осведомлены.

– Мои охотники за головами умеют добывать информацию. Так почему же вы не можете взяться за это дело? Я гарантирую очень щедрый гонорар, и я буду вам бесконечно благодарен.

– Поскольку вашему сыну, судя по всему, опасность не грозит, я уверен, что найдутся и другие, более опытные люди, которые охотно помогут вам в этом деле. Они есть в вашей же организации.

Месмер с обиженным видом покрутил головой:

– Так, значит, вы не хотите браться за это дело, потому что для вас оно слишком банальное?

Томас пожал плечами:

– Просто оно не по моей специальности.

– Мне казалось, вы, как никто, знаете, насколько ужасно ощущение неопределенности. Как оно гложет тебя изнутри, как мучает невозможность найти ответ на вопросы. Особенно если речь идет о самом близком человеке.

Тут Томас со всей ясностью понял, насколько тщательно собиралась о нем информация. Он встал с кресла:

– Беседа была очень интересной. Надеюсь, что вы найдете своего сына.

Месмер тоже встал:

– Прошу вас еще раз все хорошенько обдумать. Для меня это имеет огромное значение, и найти друга в моем лице совсем неплохо.

Пожимая на прощание руку Месмеру, Томас вдруг почувствовал, какая она грубая и узловатая. Отпустив ее, он не мог не взглянуть, что с ней не так. Рука, судя по виду, была изувечена сильнейшим ожогом. Огонь покалечил ее настолько, что сжег все ткани до костей, так что пальцы срослись вместе, вся поверхность была покрыта толстыми рубцами, и отдельно торчал только большой палец. Томас живо представил себе, какую боль испытывал Месмер, когда это произошло.

12

Расставшись с Месмером, Томас направился по Вильдерсгаде в сторону Торвегаде. Полуденная жара была на самом пике, но, выйдя на воздух из раскаленной духоты конторского здания, Томас вздохнул с облегчением. Мысленно он пожалел слушателей курсов, которым предстояло просидеть там до вечера. Воспоминания о беседе с Месмером никак не хотели его отпускать. Месмер словно залез ему в душу. Хотя Томас с ним не откровенничал, ему казалось, что Месмер что-то в нем подсмотрел. Что-то вытащил из него. Такое же чувство возникло у него когда-то во время беседы с полицейским психологом после убийства Евы. В памяти то и дело всплывала тесная комната, интимные вопросы и ощущение неизбывного горя. Он был начеку и сосредоточился на одной задаче – отвечать так, чтобы его признали годным к службе, и это ему удалось. Другое дело, что спустя десять дней он сломался и сам ушел в отпуск по болезни.

Пока он так размышлял, ему становилось все любопытнее, из-за чего произошел разрыв между Фердинандом Месмером и его сыном. И хотя Томас нисколько не сожалел о своем отказе, он подумал, что зря не расспросил Месмера поподробнее. И тут в кармане зажужжал телефон.

– Ты уже слышал? – раздался в трубке голос Эдуардо. Он захлебывался от волнения.

– Что слышал?

– Об этом рассказывают по всем СМИ.

– О чем? – спросил Томас, останавливаясь. Он дернул поводок и заставил Мёффе сесть на тротуаре.

– О перестрелке в Копенгагене. Полиция устроила облаву в том самом клубе, где собираются все эти русские.

– Облава у Каминского? Когда?

– Да! Утром, сегодня. Произошла перестрелка между полицией и людьми Каминского. В новостях упоминалась также перестрелка на Истедгаде.

– Есть убитые?

– Пока сообщалось только о восьми или десяти раненых.

– Ты дома или в редакции?

– Дома.

Через пять минут запыхавшийся Томас с Мёффе под мышкой уже перелезал на кеч к Эдуардо. Из открытого люка каюты неслись голоса дикторов. Томас поставил Мёффе на палубу кокпита и спустился по трапу в каюту к Эдуардо, который сидел, уставясь в экран небольшого телевизора. На камбузе хозяйничала белокурая девушка. Эту Томас здесь еще не видел.

– Хочешь чашечку кофе? – спросила она, а в следующую минуту уже кинулась гладить Мёффе.

Томас отрицательно мотнул головой и шагнул к сидевшему на диване Эдуардо:

– Они говорили, кто ранен?

Отодвинув пачку книг, Томас сел на диван рядом с Эдуардо.

– Там не только раненые, – отозвался Эдуардо, не отрываясь от экрана. – Сейчас сказали, что по меньшей мере трое убитых, среди них один полицейский.

– Черт! – буркнул Томас и тоже уставился в экран.

В новостной программе дали прямое включение с Кольбьернсенсгаде, на которой было поставлено полицейское ограждение. За ним видны были люди в полном боевом снаряжении с автоматами на груди. Вдалеке просматривался фасад русского клуба с разбитой витриной и выломанной дверью.

– Ты связывался с редакцией?

Эдуардо кивнул:

– Да. Но им известно только то, что сообщили по каналу ТВ-ньюс.

Томас достал телефон и позвонил на мобильный номер Миккеля, но попал на автоответчик. Томас не стал оставлять сообщения, а набрал его домашний номер. Пришлось подождать. Наконец трубку взял кто-то из его близнецов.

– Извините, ошибся номером, – быстро сказал Томас и нажал отбой.

– Начали выносить людей, – произнес Эдуардо.

Он указал на экран, на котором крупным планом дали картинку дверного проема. Репортер комментировал то, что показывали в прямом эфире. В дверях появились спасатели с носилками. На экране мелькнуло лицо лежащего на них человека с ортопедическим воротником вокруг шеи.

Томас вскочил с дивана:

– Это же Миккель!

– Ты уверен?

– На девяносто пять процентов. Разве ты не видел?

Эдуардо помотал головой:

– Мне показалось… Толком было не разглядеть.

Появилась следующая пара спасателей с носилками. На этот раз там лежал раненый полицейский в боевом снаряжении.

– Ты можешь присмотреть за Мёффе?

– Разумеется, – согласился Эдуардо. – А ты куда?

– В Ригет[13]. Я почти уверен, что их отвезут туда.