Книга Лесные духи - Александр Прозоров

Гусь забился, описывая круги по воде, а Камыш с радостным криком перемахнул через прибрежный рогоз, бухнулся в воду и быстро поплыл к добыче.

Не зря, совсем не зря он вместе с другими мальчишками с самого детства играл с камнеметалками! Ведь камень, брошенный рукой, летит даже ближе, чем копье, ударяет слабо, и им почти невозможно подбить добычу. Камнеметалка же швыряет камни втрое дальше — так далеко, что большинство зверей без опаски подпускают охотников на это расстояние. И бьет камнеметалка с такой силой, что вполне можно отпугнуть волка или оглушить небольшого зверька.

«Сегодня пируем! — с гордостью подумал он, хватая подбитого гуся. — То-то Золотая Тень удивится. Будет знать, какой охотник с нею рядом! Это ей не травку жевать. Это настоящая еда. Я стал охотником! Стал!»

Настоящий мужчина всегда и досыта кормит женщин и детей, это дело обыденное. Потому Камыш решил не особо хвастаться удачей. Пусть Золотая Тень думает, что поймать гуся для него — сущий пустяк. Поднявшись на холм, он зашел к девочке со стороны спины и, проходя мимо, небрежно уронил увесистую птицу возле ее ног:

— Вот, сегодня я решил поесть гусятины.

— Вот это да!!! — восторженно округлила глаза Золотая Тень. — Какой огромный! Он же с меня размером!

— А ты знаешь, как он бился?! — не утерпев, все же начал хвастаться Камыш. — Я его схватил, а он меня таскать начал по всей заводи! Чуть в траве не запутал. И по голове, по голове клювом! Шишки, наверное, будут. Но я тут изловчился, поймал за этот самый клюв-то. Тут-то он и выдохся!

— Перья, перья какие длинные! Можно я их выдерну?

— Конечно, бери, — небрежно разрешил Камыш. — Я их могу добыть сколько угодно.

— А это тебе. Вот, бери, чтобы за каждым камушком не бегать. Все ноги, верно, истоптал.

Девочка протянула ему сплетенную из листьев рогоза сумку. Плоскую, чтобы удобно носить на боку или за спиной, и вместительную. Половина гуся влезет точно. Или утка целиком.

— Прости, ручку на плечо сделать было не из чего. Листья кончились, камыш ломкий. А больше ничего нет. Лютиков можешь нарезать, они длинные и крепкие.

— Здорово! — настал черед удивляться Камышу. — Как ты смогла так быстро ее сделать?

— Я же женщина, — с явной гордостью напомнила девочка. — Я могу сплести все, что хочешь, из ничего. Слушай, а глины ты нигде здесь не видел? Птицу без глины не приготовить. В листья такую большую не завернуть. В огне лопухи прогорят, а над углями — гусь не пропечется.

— У заводи поищу. Там под ногами что-то чавкало. Может, и найду.

Камыш, присев, переложил осколки кремня в свою новую сумку.

Хорошей, плотной глины пареньку добыть не удалось — но собранная на берегу залива подсохшая грязь все-таки лепилась, а потому он черпнул ее две полные горсти, отнес на холм, а затем, предоставив маленькой женщине разбираться с едой, отправился в сырой осинник заготавливать слеги: прямые палки толщиной в руку и длиной в полтора своих роста.

Потомки Хозяина Реки от поколения к поколению строили свои дома по примеру далекого предка: рыли в плотном суглинке обитаемого холма яму глубиной и шириной в рост человека и три роста в длину. На всю длину этой ямы клали прямой еловый ствол и накидывали от края к середине тонкие слеги, которые заплетали лозой, замазывали глиной и стелили сверху толстые пучки камыша или травы в несколько слоев. Некоторые из самых умелых охотников даже закрывали крышу шкурами добытых зверей — но все знали, что под травяной кровлей намного теплее, а потому подобной роскошью не увлекались. Шкуры вешали только на входе, в два или три полога. Вход делался с одной, узкой стороны дома, с другой в стене рылся очаг, к которому сверху продалбливалось отверстие для выхода дыма. Рядом обычно устраивали трутную яму.

Вырыть нормальный дом в песке было невозможно, Камыш и пытаться не стал. Но вот сделать высокую крышу труда не составляло. Гусь еще не успел запечься, а он уже принес достаточно крепких прямых палок, чтобы поставить их по обе стороны от сломанного ствола в шаге друг от друга. Ивовыми прутьями паренек связал их сверху, чтобы не уползли и не отвалились, и нырнул внутрь, оценивая получившееся помещение.

— Тут даже выпрямиться можно, — похвастался Камыш. — В конце яму оставим и запас сухих дров — огонь разводить. И еще место для разных вещей останется. Постель уже на месте. Нужно только стены заплести, пока сухо. Коли дождь нагрянет, поздно будет строиться.

— Зачем все это? — не поняла Золотая Тень. — Нас, может, сегодня уже найдут.

— И то верно, — согласился паренек. — Камыша настригу, циновками прикроем, и ладно. Циновки с собой потом забрать можно, в селении пригодятся.

— Хватит баловаться, иди сюда, — нетерпеливо потребовала девочка. — Пахнет уже вона как. Давай кушать! — Длинной палкой она выкатила из костра черный от углей, отвердевший ком грязи, из трещин на котором валил душистый пар. — Откроешь?

— Сейчас… — Камыш, подув на ладони, одним быстрым движением подхватил ком за бока, приподнял, тут же отдернул руки. Тот упал на сосновый корень и раскололся пополам, открыв горячее мясное содержимое. Паренек сунул было пальцы к толстой грудке, но тут же отдернул: горячо. Он хмыкнул, запустил руку в сумку, достал уже полюбившийся полукруглый скребок: длинную пластинку. Отрезал себе кусочек, выложил на лежащие горкой возле Золотой Тени кончики от листьев рогоза.

— Ой, какой ты заботливый! — восхитилась девочка. — А я и не знала, как отрывать.

Камыш кашлянул, но после таких слов не решился сказать, что мясо отрезал для себя. Вытянул из травяной горки несколько макушек, положил рядом, откромсал еще кусок, подул.

— Надо еще циновок сделать и на землю у очага постелить, — заметила Золотая Тень, пытаясь взять свой кусок белого парящего мяса и тут же роняя его обратно. — А то песок везде. И к еде липнет, и к рукам, и вообще… чтобы не пачкаться.

— Ерунда, это не сложно. Поедим — схожу камыша нарежу. Его тут вон сколько — хоть всю землю укрой. Ох, вкуснотища! — Камыш первым решился отправить в рот горячую гусятину. — Всегда бы только ее и ел.

— Не, это не то, — даже не попробовав, помотала головой девочка. — Для настоящего вкуса листья дудника добавлять надобно, чешуйчатый корень и грибов немного для запаха. Когда нога пройдет, я тебе сделаю, как правильно надо.

— Все равно вкусно!

— Правда? — Золотая Тень порвала свой кусок мяса надвое, отправила в рот одну половину, потом другую, облизнулась: — Ну и ладно. Отрежь еще!

Несмотря на все старания, дети не смогли одолеть и четверти солидной птичьей туши. Золотая Тень сложила половинки расколотого глиняного кома, подвинула ближе к очагу:

— Тут и на вечер останется, и на завтра. Только прогреть утром нужно, чтобы не испортилось. Камыш, принеси воды. А то пить очень хочется. И листьев рогоза еще срежь, ручку тебе на сумку сплету. Сам, вижу, делать не торопишься. Когда же нас найдут, наконец?! Дома хорошо, там все есть. И мама кормит. Как я уже соскучилась!