Книга Дорога в Ауровиль - Михаил Шевцов

Я уже собрался вернуться в дом и лечь в постель, как в глазах вдруг быстро начало проясняться, отступила головная боль, в животе установилось забытое спокойствие, а с ним возвращалась уверенность в себе. Буквально за минуту исчезло измучившее меня муторное состояние, и я почувствовал себя здоровым человеком. Мне стало ясно, что я совершенно спокойно могу сейчас съесть чикен-масалу[15], гороховый дал[16], райту[17] из овощей с кефиром, запить все это банановым ласси[18] с черным кофе, и мне за это ничего не будет!

Удивительно! У меня опять появилась возможность видеть этот мир и его яркие краски! Вновь я ощутил нежный ветерок, ласкающий тело, теплый песок под ногами. Будто из ушей и из носа вытащили ватные затычки, и я услышал звуки прибоя, почувствовал умиротворяющий запах моря и дразнящие ароматы еды.

С легкостью лани я выскочил из-за стола, взбежал по пригорку, влетел в дом и закричал:

– Арсен, иди скорее папайю есть!!!

Арамболь

Я сижу в прохладе полутемной гостиной и неторопливо стучу по клавиатуре ноутбука.

– Который час? – спрашивает меня Арсен, выходя из спальни.

– Половина третьего.

– Странно… Какие-то непонятные вещи здесь со временем происходят. Вот сейчас я столько дел успел сделать. Думал, уже часа два прошло, как минимум. А оказывается, только сорок минут.

Иногда – правда, реже – все происходит наоборот: несколько часов проносятся совершенно незаметно, будто в одно мгновенье.

Причина данного явления мне непонятна. Закономерностей в частоте и периодах этих временных флуктуаций выявить не удалось.

Со временем к этому привыкаешь и биологическим часам просто перестаешь доверять.

Шесть дней мы живем в одном и том же режиме: подъем, двадцатиметровый путь в кафе, легкий завтрак, сорокаметровый путь на пляж, четырехчасовое лежание на пляже и купание в море, сорокаметровый путь в кафе, обед, двадцатиметровый путь домой, душ, тихий час (вернее – два с половиной), просмотр заката, ужин, вечерние посиделки в «Сансете».

Самое интересное, что ничего делать больше и не хочется. Я, правда, пытаюсь вместо пляжа работать, но у меня это не всегда хорошо получается, потому что место это совершенно не располагает к активным действиям и всех, приехавших сюда, накрывает мягкой и теплой гоанской ленью.

Но это не депрессивная лень, которая часто бывает зимними московскими вечерами, когда чувствуешь себя усталым и разбитым без причины, и хочется, чтобы от тебя все отстали. Не похоже это и на тупое расплавленное состояние, возникающее в жаркую погоду, когда от палящего солнца голова и тело отказываются работать.

Гоанская лень – нечто совершенно другое. Это состояние умиротворенности, спокойствия и созерцательности, понимание того, что лишние телодвижения способны нарушить существующую гармонию. Это, на самом деле, продуктивная, творческая лень, заставляющая обращать внимание на самые незначительные мелочи, помогающая задуматься об окружающем мире и о своем месте в нем, дающая возможность увидеть свою жизнь со стороны, а многие привычные вещи – в новом свете. Да и не лень это на самом деле. В санскрите есть слово «шанти», не имеющее аналогов в европейских языках, которое обозначает описанное состояние.

На седьмой день мы решили, что негоже так лениво себя вести, и пора бы уже куда-нибудь съездить. Возникло чувство вины, типичное для европейского человека, который не может вот просто так расслабляться и отдыхать, когда вдруг возникает подобная возможность, а надо ему непременно что-то делать, куда-то ехать, осматривать какие-то достопримечательности и получать новую информацию. Будто без этих действий жизнь становится неправильной и ущербной. Словно придет сейчас строгий дядя, похожий на милиционера, и скажет: «Что же это вы, граждане, все лежите да ни хрена не делаете? Некрасиво. Тунеядство какое-то». «Так мы же отдыхаем», – оправдываемся мы. «Отдых – это не безделье, – поучительно говорит он. – Отдых – это смена деятельности».

Такой мобилизационный подход к отдыху сидит у нас, видимо, в генах. И мы покорно встаем, отряхиваем с задниц песок и идем за строгим дядей, чтобы получить обязательную для туристов в этих местах порцию информации и впечатлений, провожаемые сочувственными взглядами релаксирующих немцев и англичан. Вечером мы приезжаем с экскурсии, измученные жарой, тряской в автобусе, невкусным обедом и утомительным шопингом, с головой, распухшей от влитой в нее гидом информации, и жалеем лишь о том, что не провели этот день под тенью тента на пляже. Самое обидное оказывается потом, когда выясняется, что впечатлениями ни с кем и не поделишься, так как почти все вокруг там тоже побывали, а кто не был, тому уже неоднократно рассказано.

Мы слишком привыкли, проживая в наших мегаполисах, все время спешить куда-то. «Под лежачий камень вода не течет», «волка ноги кормят», «хочешь жить – умей вертеться» – наши любимые поговорки. Каждый день нужно успеть сделать как можно больше дел, чтобы заработать больше денег, чтобы их потратить. Только так человек добивается признания в обществе. Если же он перестает суетиться, то сразу выпадает из социума и становится никому не нужен. Верчение и беготня становятся для него самоцелью. Приезжая на отдых он или по инерции все в том же темпе бегает по экскурсиям, катается на лыжах, ныряет с аквалангом, или наоборот – первую половину дня лежит на пляже, словно обрубок, пытаясь вобрать в себя весь ниспосланный солнцем ультрафиолет, а вторую сидит в баре, наливаясь таким образом силами для дальнейшей суеты.

Местом для вылазки был выбран Арамболь.

В первый день он произвел на нас впечатление помойки (хотя многие до сих пор называют его милым и уютным местом). И потому единственное, что нас задержало там при втором посещении – необходимость приобрести мне билет на автобус до Бангалора.

Впрочем, во второй заход Арамболь выглядел значительно чище – видимо, там все-таки прибрались после Новогоднего празднества.

Я, конечно, сделал большую ошибку, что не купил заранее в интернете билет на поезд до Ченная[19] – такой маршрут оказался бы намного быстрее и дешевле. Понадеялся на то, что смогу сделать это за несколько дней до отъезда прямо на месте, но не тут-то было – направление, как оказалось, пользуется здесь большой популярностью, и билетов не нашлось никаких – ни «люксовых» дорогих, ни самых дешевых.

После того, как вопрос с автобусом был улажен, мы сразу направились по дороге к выходу из поселка. Дорога эта около моря превращается в тропу, идущую вдоль скалистого берега, и являет собой на самом деле длинный и узкий рынок. На всем ее протяжении по обе стороны один за другим стоят прилавки с одеждой и сувенирами. Одежда в основном та самая, которая пользуется спросом у туристов – рубашки-пенджаби с надписями на девангари, цветастые растаманские прикиды, штаны, которые носят без трусов и которые еще нужно научиться правильно надевать и завязывать. Очень удобная вещь – лунги, которых я сразу купил пару штук, – мужские юбки, используемые также в качестве полотенца или даже головного убора.