Книга В поисках Индии. Великие географические открытия с древности до начала XVI века - Тимур Дмитричев

8 октября все каравеллы шли по курсу запад-юг-запад и благодаря спокойному морю и попутному ветру быстро продвигались вперед. «Надо благодарить Бога за то, что бризы здесь были нежнее, чем апрельский ветер в Севилье», — комментирует эту необыкновенную погоду Адмирал в своем дневнике, — «так что находиться в них было одно удовольствие: они были насыщены сладкими запахами». Запахи, конечно же, доходили от недалекой где-то земли. О ее близком присутствии свидетельствовали также совсем свежие зеленые листья в воде и многочисленные наземные птицы, среди которых были и знакомые им всем утки, летевшие на юго-запад. Утром следующего дня, учитывая изменение ветра, Адмирал скорректировал курс на юго-запад. Всю наступившую ночь при свете яркой луны экипажи наблюдали большие стаи птиц, направлявшихся в том же направлении. Но где же была столь долгожданная земля? Сколько еще можно было испытывать истощенное терпение обеспокоенных невероятно длительным плаванием людей? Когда же прекратится для них такая невыносимая душевная пытка?

После нескольких последних пережитых разочарований по поводу ложных обнаружений земли экипажи стали все громче и с нарастающим недовольством обсуждать эти и подобные им вопросы, требуя определенных ответов от своих офицеров. Как описывает эти настроения команд сын Колумба Фердинанд, «их желание и стремление увидеть землю были настолько велики, что они потеряли всякую веру в ее признаки и подозревали, что острова остались где-то сзади по обе стороны от их пути, а они прошли между ними, не заметив их». Ведь даже согласно заниженным сведениям о пройденном пути, которые были достоянием экипажей, было совершенно очевидно, что плавание на запад продолжалось гораздо дальше, чал было предусмотрено расчетами Колумба! На каравеллах назревал бунт.

10 октября Адмирал записывает в своем дневнике, что в этот день «люди выразили жалобу, что плавание продолжалось слишком долго и они больше не могут это выносить». Колумб сообщает также, что попытался всячески успокоить и заверить их в успехе, вселяя в них надежду на обретение больших выгод, которые ожидали их впереди. Но одновременно он совершенно твердо заявил им, что их жалобы были напрасными, поскольку он шел в Индии и должен был продолжать этот курс до тех пор, пока с Божьей помощью он их не обнаружит. Какой твердостью духа и непоколебимой решимостью должен был обладать этот великий мореплаватель, чтобы в неизвестных водах океана перед лицом готового к взрыву бунта продолжать отстаивать свою идею! Офицеры каравелл еще накануне обсуждали такие же собственные волнения с Адмиралом, и он обещал им, что, если земля не будет обнаружена через три дня, он будет готов повернуть флотилию обратно. Оставшись практически один в стремлении продолжать плавание перед лицом жесткого сопротивления экипажей, Колумб был вынужден маневрировать между командирами и остальным составом, чтобы хотя бы на какое-то время продлить продвижение вперед к своей заветной цели.

Драма проведения экспедиции стала приближаться к решающему кульминационному моменту в условиях нервного перенапряжения всех ее участников. 11 октября впервые за все путешествие, а оно, даже если считать после Канарских островов, продолжалось уже более целого месяца, сильно взволновалось море, еще выше поднимая уже предельную тревогу команд. В тот же день люди на «Пинте» увидели в воде ствол зеленого тростника и палку, а затем выловили другую палку, которая, казалось, была обработана рукой человека. На «Нинье» тоже заметили земную растительность и еще одну палку. При этих новых свидетельствах близости земли люди на каравеллах испытали душевное облегчение и некоторую радость. Несмотря на волнение моря, каравеллы делали около 12 миль в час После захода солнца Адмирал вновь скорректировал курс на запад.

Около 10 часов вечера, стоя на кормовом возвышении, Колумб увидел на горизонте свет. Однако эта вспышка была довольно неясной, чтобы утверждать, что она произошла на земле. Чтобы подтвердить увиденное, Адмирал пригласил служителя королевского двора Перо Гутьерреса последить за тем местом, откуда будто бы промелькнул свет. Через некоторое время Гутьеррес в свою очередь тоже увидел световую вспышку, после чего капитан решил попросить продолжить наблюдение за светом королевского контролера Родриго Санчеса, но тот со своего места на палубе ничего разглядеть не мог. Однако после этого с борта «Санта-Марии» в темноте тропической ночи снова увидели вспышку света, похожую на свет поднятой и опущенной восковой свечи. Лишь немногие, находясь в состоянии нервного перевозбуждения, сочли этот свет признаком земли, но Колумб с уверенностью высказывает мнение, что земля теперь совсем близко, и отдает распоряжение вести тщательное наблюдение с носового возвышения каравеллы. При этом он обещает, что тот, кто первым скажет, что он видит землю, помимо королевской награды в 10 000 пожизненных годовых мараведи получит от него дорогой шелковый камзол. Люди на всех каравеллах испытывают большой радостный подъем и возбуждение.

Несмотря на взбудораженное волнами море воспрянувшие многообещающими ожиданиями команды спешат, соревнуясь друг с другом, вырваться вперед, чтобы оказаться первыми в обнаружении столь давно ускользавшей от них земли и получить к тому же огромное вознаграждение. Теперь все они были охвачены лихорадочным волнением перед наступлением величайшего исторического события. Самая быстроходная «Пинта» со всегда рвущимся вперед честолюбивым и смелым капитаном Мартином Алонсо Пинсоном оставляет в этой гонке своих парусных спутниц позади. Четыре часа спустя дозорный Родриго де Триана со своего наблюдательного гнезда замечает что-то похожее на освещенную лунным светом белую скалу и радостным криком сообщает всей команде «ЗЕМЛЯ! ЗЕМЛЯ!» Услышав этот столь долгожданный возглас, нетерпеливый Мартин Алонсо тут же бросается проверить услышанное сообщение и, убедившись в его верности, условленным выстрелом оповещает две другие каравеллы о совершенном наконец историческом открытии. Это произошло в 2 часа утра в пятницу 12 октября 1492 года — день, который изменил всю последующую судьбу человечества.

Чтобы дать возможность двум другим каравеллам подойти к нему, Мартин Пинсон опускает паруса «Пинты» и, когда «Санта-Мария» оказалась рядом с ней, он услышал через шум моря и ветра радостно взволнованный крик Колумба, который, теперь тоже увидев землю, сообщает ему, что он получает за сделанное открытие дополнительную премию в 5000 мараведи! Да, на сей раз это действительно была земля, смотревшая на них в лунном свете низкими сероватыми скалами с расстояния около двух совсем коротких лиг! Пока осчастливленные этим видением спутники не знают, в какую землю они попали, есть ли на ней люди или, может быть, это всего лишь необитаемый остров, а может быть, это и есть та самая заветная и богатая Индия, ради которой они отправились в эту невероятную опасную авантюру более 70 дней назад?! Как сильно хотелось верить именно в это последнее предположение, которое обещало им всем богатство, славу и счастье!

Но сейчас, оказавшись перед пока неведомыми голыми скалами и испытывая переполнявшую их радость просто от встречи с долгожданной землей, они должны были действовать с большой осторожностью, чтобы не допустить превращения этой огромной радости в трагедию крушения на этих многообещающих, а в то утро подветренных и потому опасных для кораблей берегах. Адмирал отдает распоряжение опустить паруса, кроме паруса на главной мачте, и оставаться в бдительном дрейфе до наступления рассвета. Когда поднялась заря, не ложившиеся в эту ночь спать команды снова подняли все паруса и, переживая несказанное волнение перед предстоявшей высадкой на землю, которую они ждали в течение долгих 40 дней, стали приближаться к открывавшему постепенно свои очертания острову. Они вскоре увидели, что на их пути возникла целая цепочка рифов, и в поисках прохода они обогнули их с южной стороны и обнаружили его на западном берегу около полудня. Приближаясь к берегу, они тут же увидели на нем целую толпу голых мужчин, женщин и детей, которые с чувствами невероятного удивления и страха следили за парящими по воде и приближающимися к ним белокрылыми чудовищами. Каравеллы гладко прошли в мелкую бухту острова и бросили якоря. Теперь наступил еще один очередной исторический момент этой великой эпопеи — первой высадки европейцев на вновь открытую землю.