Книга Реликвии тамплиеров - Пип Воэн-Хьюз

Мы пробежали последние несколько ярдов, больше из бравады, чем по необходимости, поскольку не замечалось никаких признаков погони. В лунном свете печальное состояние городских стен стало еще более очевидным. Оставшиеся от римлян кирпичи, из которых были сложены нижние ряды, раскрошились, тесаные камни времен Вильгельма Завоевателя утратили форму и расшатались, а вверх от просевшего фундамента тянулись здоровенные трещины. Я потащил Билла влево.

— Тут где-то есть куча дров, — сказал я ему. И точно, впереди, из-за поворота стены показалась здоровенная поленница, выложенная вдоль вертикального выступа. Мы бросились туда, без особых усилий вскарабкались наверх, обнаружили, что выступ образует удобный пандус, ведущий прямо на вершину стены, и взобрались на парапет. Зубцы с бойницами, как редкие зубы, уходили во тьму по обе стороны от нас. Мы осторожно двинулись по стене, пригнувшись и выглядывая наружу через каждые несколько шагов в поисках удобного для приземления местечка.

— Видишь что-нибудь? — спросил Билл.

— Вижу только, что здесь нетрудно свернуть себе шею, — пробормотал я в ответ. И тут заметил нечто позади, довольно далеко, к востоку от нас.

— Там свет, приятель! На стене! — Билл тоже это увидел.

Теперь нам стали слышны и звуки: топот по каменным плитам. В дальнем конце Окс-лейн замелькали факелы и, кажется, медленно двинулись по направлению к нам.

Мы рванули по стене, словно пара крыс, то и дело выглядывая за зубцы в поисках места, где можно спрыгнуть на землю, и снова пригибаясь на бегу. Оба понимали, что нас легко заметить на фоне освещенного луной неба, а толпа преследователей на Окс-лейн приближалась, мы уже слышали их голоса. А может, это были другие преследователи, гнавшиеся по другим улицам. На внешней стороне стены, у фундамента не было ничего подходящего. Возможно, городские власти успели очистить этот участок или здесь прошел пожар, уничтожив стихийную шаткую застройку и превратив в пепел убогие гнилые домишки, обычно лепившиеся прямо к кирпичной стене. А нам уже следовало прыгать, пусть с риском для жизни. Я присел на корточки, дожидаясь Билла, и когда нагнулся, прислонившись к ледяному камню, уловил малоприятный запашок. Я вытянул шею и вгляделся. Внизу виднелась темная масса, возвышаясь в рост человека и прилегая к самой стене.

— Смотри, братец, — прохрипел я подоспевшему Биллу. — Навозная куча!

Он тоже вгляделся во тьму, а когда обернулся, на лице его сияла улыбка.

— Только погляди на эту огромную кучу дерьма!

Я секунду смотрел на него, а потом нас обуял такой приступ хохота, что мы согнулись пополам, зажимая рты ладонями и вовсю молотя кулаками друг друга и каменные зубцы стены. Мы хохотали так, как могут хохотать только те, у кого остался мизерный выбор: либо на виселицу, либо в свежее дерьмо. А потом мы прыгнули.

Ощущение было такое, словно летишь долго-долго. Я чувствовал, как в ушах свистит воздух, а по ногам в предвкушении удара бегут мурашки. Потом я приземлился, по колени провалившись в мягкую, засасывающую субстанцию. Миг спустя рядом плюхнулся Билл. Вонь здесь стояла невыносимая. Мы погрузились в чудовищную кучу навоза, кухонных отходов, требухи забитых животных — словно в огромный созревший прыщ, готовый вот-вот лопнуть, разбрасывая вокруг ядовитые и зловонные отбросы этого гнусного поселения. Миазмы, волной накрывшие нас, наводили на мысль о самом разном дерьме — человеческом и свином, коровьем и лошадином. Ногам стало до отвращения тепло, даже жарко, и я рванулся на волю. Но трясина подо мной затягивала внутрь кучи. Я собрался с силами и сделал еще одну попытку выбраться. Билл с отборной бранью барахтался рядом. Я чувствовал между ногами слизистую жижу. Потом что-то скользнуло по ступне. Я заорал и дернулся вперед, на секунду ужаснувшись, что уже не выберусь, но под весом собственного тела вывалился наружу. Часть кучи распалась, выпуская нас на волю. И мы с Биллом выпали головой вперед и покатились вниз по склону, увлекая за собой разную дрянь, пока не уперлись в мощные заросли ежевики и стену из прошлогодней крапивы, которые нас и остановили. Я обнаружил, что сжимаю в руке свиную челюсть, и отшвырнул ее в сторону.

— Ох, Пэтч, — хрипло произнес Билл, поднимаясь на ноги, отхаркиваясь и отплевываясь. — Кажется, я въехал мордой в дохлую кошку…

— Вот так, видимо, чувствуют себя попавшие в чистилище, — заметил я. — Однако мы в таком виде, что дьявол к нам ни за что не притронется.

Мы были в полной темноте, под воняющей сенью засохшей яблони, давно рухнувшей на крышу развалившейся лачуги. Вокруг расползались многолетние заросли вереска, еще зеленого и уже засохшего, шиповника, крапивы и вьюнка, высокие и отмершие, — они образовали сплошную мрачную стену из перепутанных и сплетенных стеблей. Мы кое-как пробились сквозь нее, протискиваясь вдоль падающей стенки лачуги, где сучья мертвой яблони торчали пореже. Билл уже выбрался, да и я почти вылез, когда вверху над нами, на стене раздались шаги и послышались злобные вопли разъяренных неудачей людей. Я замер. Между двумя зубцами появился факел, потом еще один, еще, и мигающий оранжевый свет метнулся к нам по склону навозной кучи. Я прижался к гнилому дереву и замер в глубокой тени, образованной стволом мертвой яблони, вне досягаемости факельных щупалец.

— Пошли дальше, Джек. Тут шею свернуть можно.

— А я что говорил, мать твою? Он, видать, туда убег, к кожемякам, и сидит где-нибудь на крыше…

Свет исчез так же внезапно, как появился. Я подождал, пока голоса преследователей не превратятся в едва слышимое порыкивание, и пробрался к Биллу, который сидел по другую сторону ствола. Его глаза были широко раскрыты и в этой тьме казались совершенно белыми.

— Вся банда рванула к кожевенным мастерским, — сказал он, снимая с рукавов сухие веточки ежевики. — Если свернем вправо, то выйдем к реке выше города. А они окажутся с противоположного края.

— Они гнались за мной по Силвер-стрит, — согласно кивнул я. — Может, сэр Хьюг полагает, что я кинулся в сторону заливных лугов.

— А мы двинемся вверх по реке. И таким образом доберемся до дороги Фосс-Уэй. Она пересекается с Уотлинг-стрит[13], а та ведет прямиком в Лондон. Я дойду с тобой до этого перекрестка, а потом двину на север. Пошли?

Я лишь пожал плечами.

— Там ты по крайней мере будешь в большей безопасности, — добавил Билл. — Держись все время в толпе. Потом найди подходящий корабль и отправляйся за границу. Может, во Фландрию. Да, действительно, во Фландрию! — В голосе его послышались теплые нотки. — У моего папаши там есть деловые партнеры. Они тебе помогут. Вот такой план, Пэтч! Вперед, тру-ля-ля! — И он похлопал меня по плечу.

— Да брось ты, Билл, — ответил я. — Что мне делать во Фландрии? — В этот момент, все еще во власти жуткой вони, исходившей от навозной кучи, и воспоминают о том, как, подобно жалкому червяку, прятался от света факела, я почувствовал себя загнанным в угол. — Лучше сдамся властям. Может, в суде поверят моему рассказу; в конце концов, это ж истинная правда! В любом случае, если меня повесят, это будет быстро, и сэр Хьюг лишится предвкушаемого удовольствия.