Книга Тайна 13 апостола - Мишель Бенуа

Мрачно зазвонил колокол, оповещая всю долину, что завтра будет погребен один из монахов. Отец Нил выдвинул ящик своего стола, сунул руку под пачку писем и похолодел.

Он вытащил ящик целиком, переворошил бумаги. Фотография, сделанная в Жерминьи, исчезла. И записка отца Андрея тоже.

«Немыслимо! Это немыслимо!»

Отец Нил вытряхнул на стол все содержимое ящика. Бесполезно, ни фотографии, ни записки.

Монахи дают обет бедности, они ничем не владеют, и ни одна келья аббатства никогда не запирается. Замки есть только на дверях кабинетов брата эконома и отца настоятеля да трех библиотек.

Однако же келья монаха — это его неприступная крепость для уединения: никто не может в отсутствие хозяина или без его разрешения проникнуть туда. Да и он неукоснительно соблюдал это правило: монахи живут общиной, но каждый из них имеет право остаться наедине с Богом.

Но кто-то пробрался в жилище отца Нила, и не только рылся в его вещах, а даже совершил кражу. Монах взглянул на папки, в беспорядке раскиданные по столу. Да, этот кто-то копался не только в ящике. Самая толстая из папок — та, где хранились материалы по Евангелию от Иоанна, — была сдвинута с обычного места и открыта. Отец Нил, который обращался к этим записям ежедневно с тех пор, как стал вести курс экзегезы, тотчас увидел, что некоторые его заметки лежат в другом порядке. Ему даже показалось, что некоторые листки исчезли.

Порядок жизни бенедиктинского монастыря был грубо нарушен. И для этого нужны были очень серьезные мотивы. Отец Нил смутно чувствовал, что между странными событиями последнего времени существует какая-то связь. Но какая?

Он стал монахом наперекор воле своего неверующего семейства и всю свою жизнь посвятил поиску истины. Только два человека понимали его: Ремберт Лиланд, вместе с которым он четыре года учился в Риме, и отец Андрей. Лиланд теперь работал где-то в Ватикане, отца Андрея больше нет. Отец Нил остался один на один с неразрешимыми вопросами и глухой тревогой, не покидавшей его с начала осени.

Он коснулся папки с материалами о Евангелии от Иоанна. По сути, отец Андрей много раз давал ему понять, что здесь уже достаточно информации, хоть и отказывался сказать больше. И в ту библиотеку, что в северном крыле, так и не пустил: не мог поступить иначе, на то и послушание. Теперь отец Андрей мертв, и, возможно, именно послушание стало тому причиной. А в келье отца Нила устроили форменный обыск, нарушив устав аббатства.

Надо было что-то делать.

До вечерни оставался еще час. Он встал, вышел в коридор и решительно направился к лестнице, ведущей к библиотекам.

Благодаря хорошей зрительной памяти отец Нил до мельчайших подробностей помнил записку отца Андрея. «Коптская рукопись (Апок.)» — наверняка речь идет о коптском апокалипсисе. «Послание апостола», потом три загадочные буквы «М.М.М.» и плита из Жерминьи. Ниточка, связывающая эти несколько таинственных строк, наверняка спрятана где-то там, среди книг библиотеки, к которой у него нет доступа.

Он остановился перед кабинетом отца Андрея, находившимся рядом с отделом «Библейских наук». Если пройти еще шагов двадцать, будет поворот, ведущий в северное крыло, к библиотеке «Исторических наук».

Дверь кабинета библиотекаря так же не имела замка, как и дверь любой монастырской кельи. Отец Нил вошел, включил свет, тяжело опустился на стул. Сколько счастливых часов он провел здесь, беседуя с покойным другом… В комнате ничего не изменилось. На стенах — полки, где появилось много новых книг, пока еще не приписанных ни к одной из трех библиотек. Ниже располагались фотокопии манускриптов, над которыми работал отец Андрей. Коптский апокалипсис должен быть где-то здесь. Может быть, стоит начать поиски именно отсюда?

Он насторожился. На одной из полок в беспорядке лежали негативы рукописей. Среди них он узнал пленку со снимком плиты в Жерминьи. Отец Андрей, собираясь в Рим, оставил ее здесь.

Фотографию у отца Нила украли, а о негативе не подумали или просто не успели осмотреть кабинет библиотекаря. Он встал, решительно взял пленку и сунул в карман. Последняя воля отца Андрея должна быть выполнена…

На спинке кресла висели куртка и брюки — тот самый костюм, что был на отце Андрее в его смертный час. Завтра его похоронят в полном монашеском облачении, а эту одежду больше никто не будет носить, да и следствию она уже не нужна. Слезы подступили, затуманив взгляд, потом в голове отца Нила мелькнула безумная идея. Он схватил брюки, в левом кармане пальцы нащупали ремешок: так и есть, связка ключей! Не колеблясь, он вытащил ее.

Три ключа — та самая связка, что имеется только у библиотекаря и у настоятеля. Самый длинный ключ — такой же, как и у отца Нила, был от центрального крыла, два других должны быть от северного и южного. Занятый трагическими событиями в аббатстве, отец настоятель еще не изъял эту связку. Позже ее передадут преемнику отца Андрея.

На миг отца Нила охватило сомнение в правильности принятого решения. Но тут ему вспомнилось лицо друга, столько раз сидевшего в этом самом кресле, и он, словно наяву, услышал: «Истина, отец Нил, вы ведь ушли в монастырь, чтобы познать ее!» Он сунул связку в карман, вышел в коридор и зашагал в северное крыло библиотеки.

Вот и надпись: «Исторические науки». Если сейчас он отопрет эту дверь, то пути назад уже не будет.

Отец Нил оглянулся, оба коридора, ведущие в центральное и северное крыло, были безлюдны. Решившись, он вставил один из ключей в замочную скважину, повернул — и дверь бесшумно отворилась.

Отец Нил, скромный преподаватель экзегезы, монах, ни разу в жизни не нарушивший устава аббатства, открыл запретную дверь и переступил порог северной библиотеки.

16

Евангелие от Матфея

— Что они делают там, наверху?

Они сидели на каменной скамье возле имплювиума. Занималось утро пасхального воскресенья. В доме царила тишина. Петр, так же как и хозяин дома, чувствовал, что валится с ног от усталости. «Две ночи без сна, да и ели толком последний раз в четверг вечером — в высокой зале, вместе с Иисусом. А потом были арест Учителя, его казнь, убийство Иуды».

Широкие круги темнели у него под глазами. Он повторил вопрос:

— Да что они там делают?

— Ты должен был бы знать об этом лучше меня — не ты ли весь вчерашний день провел здесь, взаперти, пока я вел переговоры с ессеями?

Домохозяин не упомянул о краткой отлучке своего гостя вчерашним утром. Глядя вслед Петру, когда тот выскользнул на улицу, придерживая что-то на левом боку, он обо всем догадался. А ближе к вечеру по Иерусалиму поползли слухи, что галилеянин, убитый зелотами, — тот самый, что накануне призвал Бога в свидетели своего спора с Каиафой, и Бог вынес свой приговор, покарав Искариота.

— Думается мне, — Петр криво усмехнулся, — что большинство из них сейчас спит. Однако скажи, ессеи помогут нам?