Книга Внешняя политика Священной Римской империи в X- XI веках - Дмитрий Боровков

Поскольку Рудольф III был бездетным, потенциальными наследниками являлись его ближайшие родственники из франко-германской аристократии, так как из его сестер Гизела вышла замуж за герцога Баварии Генриха II Сварливого; Берта – за Одо I, графа Блуа, а затем за короля Франции Роберта II (последний брак завершился принудительным разводом);

Герберга – за герцога Швабии Германа II. В силу этих матримониальных связей права на «Бургундское наследство» теоретически могли принадлежать и сыну Гизелы, германскому королю Генриху II, и сыну Берты Одо II, графу Блуа и Шампани, однако, досталось оно императору Конраду II, третьему мужу Гизелы, дочери Герберги и Германа Швабского.

В 1006 году Генрих II посетил Бургундию и принял в свое королевство город Базель[103]. Несомненно, этот акт являлся свидетельством усиления имперского влияния в регионе. В том же году произошло франко-германское сближение, которому предшествовало посольство льежского епископа Нотгера к королю Роберту II с целью заключения договора о дружбе[104]. В августе 1006 года состоялась встреча Роберта и Генриха, подробности которой сообщает Радульф Глабер: «…Когда они один раз сошлись вместе с некоторыми [людьми], для совета друг с другом, на реке Маас, которая служит границей между двумя королевствами, многие с обеих сторон говорили, что недостойно одному из них, столь знаменитых королей, словно унижаясь, перейти на другой берег, как просящему помощи; тем лучше было бы, чтобы посреди реки они вместе поговорили на борту кораблей»[105].

Подобное решение проблемы уже имело место при встрече Карла III с Генрихом I на Рейне в 921 году, однако Генрих II предпочел иной вариант, переправившись на французский берег Мааса в сопровождении небольшой свиты. На следующий день Роберт II в сопровождении нескольких епископов посетил немецкий берег. Описывая программу мероприятий, Радульф Глабер сообщает об обменах дарами, в числе которых германскому королю достался реликварий с зубом святого Винцента (впрочем, в «Деяниях епископов Камбре» этот факт относится к 1023 году), упомянув и о том, что монархи утвердили между собой договор о дружбе[106].

Тот факт, что окружение обоих королей уделяло пристальное внимание церемониальным тонкостям, косвенно свидетельствует о том, что в начале XI века отношения между двумя государствами были сложными, однако переговоры позволили не только разрядить обстановку, но и предпринять совместные действия против графа Фландрии Балдуина IV, захватившего крепость Валансьен, осажденную Генрихом II, на помощь которому пришли Роберт II и Ричард II, герцог Нормандии[107], хотя лишь в 1007 году, опустошив переднюю Фландрию и осадив Гент, Генрих II вынудил графа сдать крепость[108]. Позже Балдуин IV получил ее от германского короля в качестве ленного владения и сохранял ему лояльность до 1020 года, когда император был вынужден вторично совершить поход к Генту[109].

Новый этап франко-германского сотрудничества был связан с распространением в первой четверти XI века идей церковной реформы. 10–11 августа 1023 года Генрих II и Роберт II встретились в Ивуа на реке Маас, где должны были обсудить не только светские, но и церковные дела. По словам французского хрониста рубежа XI–XII веков Сигеберта из Жамблу, монархи должны были обсудить положение церкви «в королевстве и империи»[110]. Как говорилось в «Деяниях епископов Камбре», на встрече «самым старательным образом обсуждался вопрос об умиротворении святой господней церкви и о том, как христианскому духовенству, которое много трудов претерпевает, лучше помочь они должны»[111]. Свои соображения монархи собирались представить на встрече в Павии папе Бенедикту VIII, но этому намерению не суждено было осуществиться, так как в 1024 году папа и император скончались. Впрочем, предметом переговоров в Ивуа являлись не только проблемы церкви. В начале сентября 1023 года Генрих II прибыл в Верден, где при участии представителей Роберта II попытался урегулировать конфликт, возникший между вассалом империи Теодорихом, герцогом Верхней Лотарингии, и графом Шампани Одо II, вассалом французского короля, незаконно построившим на лотарингской территории несколько крепостей, которые решено было снести[112].

Одо II, двоюродный брат императора, являлся одним из потенциальных претендентов на «Бургундское наследство», переговоры о судьбе которого возобновились в 1016 году, когда Генрих II пригласил Рудольфа III на Пасху в Бамберг, однако король приехать не смог и попросил императора прибыть к нему в Страсбург, где, как сообщал Титмар, уступил племяннику лены, принадлежавшие Оттону Вильгельму, а император раздал их своим рыцарям, так как «следуя мудрому совету, хотел этим упрочить то, что намного ранее названный король клятвенно обещал сделать после своей смерти». Вероятно, Титмар имел ввиду соглашение, быть может, заключенное в 1006 году, уточнив, что Генрих «принял от дяди под свою руку всю знать Бургундской земли, дав крепкое ручательство в том, что в важнейших делах ничего не будет делать без ее согласия»[113].

По свидетельству Випона, Рудольф, снискавший «большую зависть у князей своего королевства», пригласил Генриха и приказал князьям присягнуть ему как своему наследнику: «для того, чтобы надлежащим образом устроить это дело, – продолжал автор, – император Генрих бесчисленное количество денег часто и очень часто тратил»[114]. То же самое сообщал Титмар, подтверждая, что по завершении переговоров в Страсбурге император «дал королю, его супруге и всей его знати огромные деньги и, вторично утвердив старинное пожалование, разрешил им уйти». Затем Генрих с войском направился к Базелю и когда услышал там, что Вильгельм, укрепив города, оказывает сопротивление и стремится закрыть ему проход, то он собрал отовсюду разрозненные отряды друзей и предал восставшие провинции огню и пожару, но, вернулся назад, поняв, что не сможет захватить ни один из городов. Вскоре Рудольф III, видимо, под воздействием противников императора, решил «отказать своему племяннику в том, что ранее ему обещал», а позже, «пытаясь исправить это дело, он ничего не смог сделать из-за возмущения и открытого сопротивления этих людей». Реакция на попытки утверждения имперского влияния была столь сильной, что, как рассказывает Титмар, между Оттоном Вильгельмом и епископом Безансона, ставленником Генриха, произошел конфликт, в ходе которого граф едва не затравил прелата собаками[115].