Книга Оборот времен - Иван Курносов

Желание работать и показать себя в большом деле вместе со своими сверстниками, горящими за успех общего дела, двигали им. Это будет подкупать молодежь во все времена. Участвовать вместе в строительстве рая, самого лучшего и справедливого общества на земле. А кто вообще может быть против? Оказалось, что есть такие люди. Это всегда были, как считал Альберт, обиженные кем-то или чем-то. Нечто сродни людям с ограниченными возможностями и нетрадиционной ориентацией. Но постепенно до него стало доходить, что если есть идея, то есть или, вернее, сохранились со старых времен революции и ее недобитые противники. В стране с почти стопроцентным единоверием со временем и с трудом стали признавать, что другие точки зрения тоже имеют право на существование. Причем такое же право на существование, как и самая светлая мечта человечества.

Правда, к пониманию этого он пришел не сразу. Хотя с неоднозначностью человеческих отношений он первый раз встретился в последних классах средней школы, когда стал собирать интересные мысли и записывать их в свою большую тетрадь. Как только их набралось много, он заметил – они часто противоречили друг другу. Оказалось, все, что только можно представить себе, имеет противоположность. В жизни это друг и враг, умный и глупый, истина и ложь, радость и горе, расцвет и упадок, бедность и богатство, красота и безобразие. Это настолько изумило Альберта, что заставило по-новому взглянуть на мир.

Тогда он решил, что в противоречивом мире нужно выбрать свою правильную сторону (строительство нового справедливого мира) и сражаться за ее победу. То есть основа жизни – борьба за верную идею, и только она решает, кто прав, а кто нет. А правда всегда победит.

В вагон вошел парень, включил аппаратуру и начал петь. Из припева можно было расслышать только: «Он придет и будет ласковый, ветер перемен». Альберт улыбнулся и прислонил голову к окну вагона электрички. Пусть надеется.

Альберт вспомнил о парадоксе, который в свое время удивил его. Утверждение о том, что мир противоречив, никто не отрицал. Поражало другое – все теории были построены на непротиворечивости их основных положений. Получалось, что их авторы – теоретики всегда ищут и признают только непротиворечивость в этом противоречивом мире. Ерунда какая-то. Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, он прочитал много литературы и понял, что запутался. Каждый предлагал свое учение или свой подход в качестве важнейшего и всемирного.

У него возникли вопросы: «Если каждая сторона противоречия имеет право на существование, то кто определяет, какая из них правильная? А какая нет? Что если они равны по правам, как и люди?». Сегодня это решает судебная власть. Или власть в целом. Но их же выбирает сам народ. Стоп. Здесь пришли сомнения в верности рассуждений. Конечно, это время решает, кто прав или не прав. Оно определяет, когда собирать камни и когда их разбрасывать. Это признание стало для Альберта еще одним неожиданным вкладом в собственную кладезь ума.

А время перестройки указывало на изменение вектора общего настроения. Центр тяжести начал смещаться в другую, противоположную сторону. В сторону признания не общности людей, а их индивидуальных ценностей. Люди протестовали против существующей государственной машины и стали говорить про нее всякие гадости. Про чиновников, военных, всех, кто работал на государство. Альберт это пережил.

Когда подготавливал на работе в госкомитете предложения по решению социальных и экономических проблем в отрасли, окончательно убедился, что противоречивость есть сущность природы и человеческих отношений. И их трудно измерить одной линейкой. Все время получалось так, что, решая одну проблему, создавалась другая. Конечно, этот постулат был ему известен еще с университетского курса философии. Но когда приходишь к этому выводу сам, наступает понимание, которое близко к убежденности. И самостоятельно сделанный вывод намного сильнее откладывается в человеке, чем просто заученное или услышанное где-то. Это внутреннее знание – убежденность человека. Оно оставляет глубокий след в его подсознании.

Он снова вернулся к своим взглядам на мир, усвоенным с юности. Одна родина, одно профессиональное занятие и одна идея, которой веришь – жить по справедливости. Да, нужно строить рай на земле, но пускай теперь строит его каждый сам себе, не нарушая прав других людей. А если все построят свой рай, то и на земле будет цветущий сад. Нечто, похожее на политику построения социализма в одной, отдельно взятой стране, которую было вынуждено принять руководство РСФСР, когда стало ясно, что идея мировой революции исчерпала себя.

Альберт был приверженцем традиций стабильности и веры в общие человеческие ценности, будь то моральные ценности строителя коммунизма, библейские скрижали или требования правил трудового распорядка. Если ты живешь в обществе, то должен уважать остальных людей. А это ограничивает тебя в твоих свободах. Ведь каждый человек, вступая на землю и делая по ней первые самостоятельные шаги, хочет быть хорошим человеком. И не любит плохих. Что потом с ним происходит? Почему он об этом забывает?

Так он вернулся к своим ослабевшим было принципам и был готов отстаивать их. Выбор был сделан и, как считал Альберт, теперь навсегда. Ты не можешь бегать по полю боя между воюющими сторонами. Надо всегда выбирать свою сторону и честно сражаться. А уже сама судьба решит, на чьей стороне сегодня удача. «Можно проиграть этот бой, – думал Альберт, – но выиграть войну». Эта мысль всегда приходила на память, когда он видел поражение своих принципов. А этому он был свидетелем нередко в последнее время.

Да, сегодня его идея стала проигрывать другой, более либеральной, в чем-то ее сестре, которая стала более притягательной. Поэтому часто человек оказывается перед выбором, на какой стороне окажется. А конъюнктурщики стараются любой ценой оказаться на выигравшей стороне. За что он их и не любил. Да и не только он, с ними мало кто считается.

Он еще раз посмотрел на сидящих впереди него беседующих мужчин, вернее, только одного из них, говорящего. Солидный мужчина уже дремал под равномерный стук колес электрички, изредка кивая головой в знак согласия.

Да, сегодня, когда мораль пересматривается по всем направлениям, трудно сохранить равновесие. Альберт видел, сколько людей потерялось, не говоря о тех, кто просто не смог физически выжить в новых условиях. Даже те, кто, казалось, выиграл в результате этих пертурбаций, нарушив права других. У них есть деньги, но они потеряли себя, свою веру. Пугливо оглядываются они, как воры, которые выходят из ограбленной квартиры. В их глазах есть страх животного, которого гонят охотники. Ведь если он грабит людей, то с ним будут так же беспощадно расправляться другие. Они встали на тропу войны с другими людьми, и они знают, что их не пожалеют.

* * *

После работы Альберт заехал в Национальную библиотеку и стал просматривать подобранную по его просьбе литературу. Отобрал несколько авторов. Из них два грека и один славянин, которые описывали последние дни Византийской империи. Пролистав их, заказал книгу Евгения, который с хронологической точностью описал последние дни Константинополя. Альберт нашел там несколько общих со своей книгой фактов. Но не было ясно, был ли Евгений непосредственным участником событий. Или записал их с чужих слов. Альберт пролистал еще несколько книг и тоже нашел похожие эпизоды, которые содержались в его книге. Просто они были изложены по-другому, но фактура была общей. Он попросил сделать копию нескольких страниц.