Книга Сапфир - Вероника Мелан

Ла-файя жила привычной жизнью: шелестела пальмовыми листьями, пестрела шортами в цветочек, гудела клаксонами экскурсионных автобусов, плавила асфальтовое покрытие под жарким солнцем, чертила классики контрастными и кажущимися глазу черными тенями. Кормила туристов мороженым, полоскала берега лазурным морем, предлагала, словно экзотическая красавица, развлечения на любой вкус: тихие бухты, шумные аквапарки, дорогие рестораны с официантами в накрахмаленных передниках, дешевые и уютные семейные забегаловки на четыре столика. Высилась белоснежными отелями, шумела рынками, наблюдала за привязанными канатами к лодкам парашютными куполами, качала, словно попмушки в супе, тела млеющих в море туристов.

Пытаясь познакомиться с окрестностями, Лана шагала по одному из проспектов вдоль пляжей так долго, пока не добрела до сквера с мини-бассейнами, кружевом клумб и стражами из качающихся пальм. Замерла, чтобы перевести дух, огляделась – стоит ли шагать дальше? Или повернуть назад?

На лавочке неподалеку от нее возилась парочка – молодая девчонка в красном сарафане жалась к загорелому и атлетически сложенному парню.

– Рай, скажи, что любишь…

– Люблю.

– Сильно-сильно?

– Очень сильно.

– И никогда от меня не уйдешь?

– Дурочка, ну что ты говоришь?

– Сделай его тогда.

– Сделай что?

– Жест Правды. И повтори, что сказал!

И парень вдруг замолчал. Поблек выражением глаз, стал глядеть в сторону, промычал что-то невнятное – «мол, зачем такие меры, если веришь?».

А у Ланы в голове будто вспыхнула лампочка.

Новая информация, по-видимому, записалась в сознание при Переходе, и вытащить ее на свет не составило труда – стоило задуматься о незнакомых словах, как пояснительная формулировка всплыла сама собой:

«Жест Правды. Нововведение Пятнадцатого Уровня. Лимит на использование: трижды в год. Активировать возможно с помощью пасса руками (рисунок прилагался). Действие Жеста по времени определяется лицом, запускающим процесс, как то: минута, пять минут, час и так далее. В течение указанного отрезка времени после активации Жеста человек способен произносить вслух лишь информацию, которую считает правдивой сам. За выдачу заведомо ложных данных, тело Активатора подвергается воздействию сильного болевого синдрома, сравнимого по мощности с…»

Далее Лана не читала. Она вдруг поняла, каким образом обезопасить себя и получить вожделенные гарантии, – нужно попросить Марио начертить Жест. Согласится? Значит, не врет. А если нет…

В момент продумывания фразы «а если нет…» она уже спешила обратно к дому.

* * *

Незнакомый номер высветился на экране мобильного как раз тогда, когда официант поставил перед Марио первое – тарелку с куриным бульоном и чесночные гренки, – и Мо тут же отложил на идеально ровную скатерть столовые приборы.

– Алло?

– Это я. Вы свободны? Приезжайте.

Голос Ланы он узнал сразу же. Попросил жестом руки официанта не уходить, бросил в трубку «скоро буду» и вытащил из кармана бумажник.

– Не будете обедать? – учтиво поинтересовался парень с висящим на сгибе локтя полотенцем.

– Увы. Дела.

Мо положил на стол двадцатку – плата за три блюда, напиток и немного «на чай», – поблагодарил за сервис и, задев край стола, на котором звякнули тарелки, поднялся. Легкий пиджак, до того висевший на стуле, он натягивал уже на ходу.

Царственная вилла встретила услужливо распахнутой «калиткой»; на газонах работали разбрызгиватели. Дошагав до затененной колоннадой двери, Марио уже собрался нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась, и хозяйка дома, поздоровавшись, пригласила его пройти внутрь.

Она волновалась. Смотрела на него нервно, но в то же время решительно – так, как будто собиралась сделать ему непристойное предложение. Не спросила, желает ли он воды или чая, – забыла, – стояла у девственно-чистого кухонного стола и мяла пальцы.

Он мог бы спросить: «Вы на что-то решились?», но боялся спугнуть удачу. Пусть начнет первой. Мо не давил, держал пиджак в руке – с утра было прохладней, чем теперь, – ненавязчиво рассматривал кухню и одежду Ланы – ту же самую, которая была на ней вчера. Он вдруг понял, что другой у нее попросту нет, – не успела купить? Не смогла, потому что не на что? Вероятнее, второе, ибо женщины не любят носить одни и те же наряды дважды. Уж точно не день за днем.

– Могу я присесть?

– Конечно. Простите, я задумалась.

Она пожевала губы, и Марио впервые отметил, что Лана красива: белокурые волосы, лепные скулы, кофейного цвета глаза. Кареглазая блондинка – редкость. Вчера, сидя поодаль, он не успел рассмотреть ни аккуратный нос, ни припухший от покусывания рот, ни симпатичный разлет бровей. Очень гармоничное лицо, открытое. Такие черты выгодно подчеркнет и легкий макияж, и тяжелый вечерний. И даже его полное отсутствие.

– Марио, я могу вас кое о чем попросить?

– Конечно. Все, что в моих силах.

– Дело в том, – она отодвинула от стола стул и села рядом, – что я волнуюсь. Мы все-таки незнакомы, и работать вместе, тем более работать за деньги…

– Вы боитесь, так?

Она насупилась, не желая выдавать очевидного. Но все же ответила:

– Да, боюсь.

– Хотите подписать договор? Составим так, что вам в любом случае ничего не будет грозить.

Она сложила на стол руки – красивые по всей длине от узких рельефных (спорт?) плеч до изящных пальцев и кончиков ухоженных ногтей, – вновь посмотрела на него с вызовом. И Мо почему-то опять подумал про непристойное предложение. Интересная девчонка – нерешительная и в то же время упертая. Вежливая, но с принципами. И наверняка с чертями в голове.

– Нет, я не хочу договор – я в них не разбираюсь. Не умею читать все эти мелкие буквы и термины, путаюсь в обязательствах. Еще все эти сноски и звездочки. В общем, я под них засыпаю.

– Не только вы, – ему захотелось улыбнуться. – Так каким образом я могу доказать вам свои честные намерения?

Теперь как будто непристойными прозвучали его собственные слова.

– Каким? – Лана смотрела пытливо, и в ее зрачках прыгали бесенята. Мол, готовы доказать? Уверены?

Марио вернул спокойный и непробиваемый, как рельс монопоезда, взгляд – уверен. Проверяйте.

– Вы знаете про Жест Правды?

Ох. Она его подловила. Про Жест Правды Мо знал не понаслышке. А все потому, что однажды в баре с Томом – это случилось с полгода назад – они, выпившие, решили проверить, действует сие заклятие на людей или нет? Идиот Мо сам вызвался быть первоиспытателем и неуверенным хмельным пассом вывел прямо перед собой сложный знак, а после попросил Тома задать ему каверзный вопрос. И тот, хохотнув, не оплошал – спросил: «Любишь ли ты по утрам мыть голых мужиков?» Кассар, понятное дело, решил ответить, что, конечно же, любит, и тут же согнулся от рвотного спазма. Ту боль, которая пронзила его тело от макушки и до самых стоп, он помнил по сей день – целый час не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. И даже выйти из бара на своих двоих не сумел – домой его везли на такси…