Книга Шоколад или жизнь? - Диана Мотт Дэвидсон

— Слава Богу, ты жива!

— Это было ужасно, — бормотала я, уткнувшись ей в плечо.

Адель пахла цветами, деликатно смешанными с чем-то сладким. Ее волосы щекотали мне щеку, жемчужная серьга воткнулась в шею. Я чувствовала ее хрупкие плечи под слоем шелка — сплошные кости.

— В школе рассказали, что произошло, — она мотала головой в знак неверия тому, что это правда. В ее карих глазах я читала множество вопросов. — Он был хорошим человеком и отличным психиатром. Поверить не могу! Он так помогал Джулиану… Не знаю. Господи, эта погода так непредсказуема.

Я посмотрела на нее: Адель показалась мне более высокой, более худой и более взрослой версией Марлы. Она смущенно оглядывалась по сторонам, словно в идеально чистой кухне искала что-то, что могло оправдать или улучшить эту погоду. Потом она увидела сестру и воскликнула:

— Марла!

— Это я, — откликнулась Марла, подходя к ней и целуя ее в щеку. Блестки засверкали, отражая темно-синий шелк платья. Марла продолжила извинительным тоном: — Я не останусь надолго. Просто пыталась помочь Голди.

— Ну что ты! Оставайся. А где Бо?

Наши с Марлой голоса зазвенели, перебивая друг друга, пока мы рассказывали про взрыв в саду и что генерал поехал за Арчем.

— Господи, Боже мой! — заключила Адель и вся вытянулась, как струна, встряхивая волосами. — Давайте выйдем на террасу, на воздух. У вас столько потрясений сегодня.

— Я пойду, пожалуй, — ответила Марла.

— Уходить совсем не обязательно, — снова повторила Адель с равнодушным протестом.

Я смотрела то на одну, то на другую: впервые я видела обеих сестер вместе, с тех пор как Марла познакомила нас с Аделью неделю назад. Я чувствовала какую-то недосказанность, даже дискомфорт, но пыталась не придавать этому значения. Марла всегда была полна новостей и самой разной информации, такая ходячая радиостанция в необычных дизайнерских костюмах. Тогда как Адель — постоянно занята, элегантно одета и ухожена. В ее гардеробе было место только для одежды из натуральных тканей: шелк, хлопок, лен, кашемир. Казалось, между ними было больше десяти лет разницы. Моя внутренняя эмоциональная антенна уловила какую-то неразрешимую обиду и боль. Я спрошу об этом Марлу, но не сейчас.

— Всем пока, — кивнула Марла и юркнула за дверь — так быстро, что я едва успела нажать на кнопку, чтобы открыть железные ворота. Заревел мотор ее «ягуара», и уже через мгновение она неслась по Сэм-Снид-лейн.

— Пойдем подышим, — повторила Адель и резво зашагала впереди меня на террасу, которую генерал называл верандой. — Бедный мой Бо! Не знаю, что он там еще придумал с этим садом. И не хочу знать, что подумают соседи…

Ее голос дрогнул. Я кинулась на кухню взять кувшин с водой и пару стаканов, потом порылась в кухонных шкафах в поисках успокоительного для Адели. Если б я не захватила их с собой, она обязательно спросила бы про них. Лекарства нашлись за жестяной банкой с помадкой Джулиана, которую я тоже поставила на флорентийский расписной деревянный поднос вместе с таблетками, водой и стаканами. Как и множество дорогих безделушек в гостиной, поднос был привезен из очередного путешествия в качестве сувенира. Пока у Адели не начались проблемы со спиной, они много куда ездили.

На крытой веранде было довольно холодно. Тучи все еще грозились заслонить солнце. Адель одарила меня бледной улыбкой и оглядела верхушки гор, где снег на фоне окружающей зелени смотрелся так же неестественно, как лед в джунглях. Возле террасы громко причитали малиновки, сойки и синицы, видимо, из-за погоды, помешавшей им вить гнезда. Очаровательные колибри зависали в воздухе у кормушки, отлетали от нее спиной и снова возвращались.

— Воды? — спросила я Адель. Она благодарно кивнула и потянулась за таблетками.

Я поставила поднос на плетеный кофейный столик, а сама уселась в такое же плетеное кресло. И снова подкралась усталость, вместе с холодным воздухом она поднималась по ногам, заполняя все мое бедное тело. Я глотнула воды, пытаясь взбодриться.

— Адель, мне надо кое-что сказать тебе, — начала я. — Про твою машину. «Форд». Прости! Понимаешь, я пыталась спасти Филипа.

— Не беспокойся, — ответила она, описывая своей тростью круги на полу.

Зазвонил телефон, и она жестом велела мне не двигаться. Затем тяжело встала — казалось, она едва справляется с болью в спине — и пошла ответить на звонок. Это был снова хормейстер из Юты. Я слушала односторонний диалог и думала: от некоторых людей невозможно избавиться.

На плетеном диване покоилась аккуратно расстеленная фиолетово-голубая шаль. Было невозможно не заметить, как чудесно она сочеталась с диванными подушками. Адель украсила дом так же, как украшает свое тело: дорого и со вкусом. Все традиционно, но без излишней вычурности.

Укрыв шалью колени, я посмотрела вдаль, где туман запускал свои длинные змееподобные пальцы в близлежащие ущелья. Клубы пара, как приведения, медленно опускались к долине. Кусты дикого ириса торчали из зеленой травы низких холмов и издалека казались бледно-лиловыми флажками, отмеряющими пространство. Повсюду буйствовали оттенки зеленого: мокрая трава, темно-зеленые сосны, голубые ели, яркие листья молодых осин. Мои наблюдения прервала очередная колибри. Она издала каскад таких душераздирающих трелей, словно ее подстрелили. Адель процокала обратно на веранду.

— Я включила автоответчик, — сообщила она, извиняясь. И уже через секунду раздался второй звонок, автоответчик сработал как надо. — Порядок!

Она опустилась в кресло и поймала мой взгляд. Не дожидаясь вопросов, я рассказала ей, что произошло:

— Мы ехали в город, я позади него на твоем «форде». Мне надо было купить кое-что для завтрашней вечеринки у Харрингтонов. — Я запнулась: в голове моментально возникла накренившаяся «БМВ».

Адель скривила лицо при упоминании Харрингтонов:

— Не думаю, что Визи отменит такое событие, даже несмотря на то, что она… ну, я так думаю… встречалась с ним. Извини, ты говорила, что…

— Да. Это было ужасно. Я пыталась помочь ему, но…

— Пыталась помочь?.. Какой кошмар. Бедняжка.

Ее голос, как и у Марлы, был полон тепла и заботы. Комок в горле начал постепенно таять.

— Все произошло очень быстро. И машину он вел как сумасшедший, будто он был в стельку пьян.

— Ужас.

Я не была голодна, но все равно потянулась за помадкой Джулиана. Масляная, насыщенная конфетка мгновенно растворилась во рту.

— Надеюсь, с Джулианом все будет в порядке? — спросила я. — Насколько близки они были с Филипом?

— Бедный Джулиан, — Адель поджала губы. — Он только начал по-настоящему доверять Филипу. Думаю, ему будет очень тяжело.

Она потеребила нитку жемчуга на тонкой шее. Большой бриллиант ее значка из военного училища Вест-Пойнт поймал мимолетный луч солнца. Я попросила ее извинить меня, удалилась в ванную и уткнулась лицом в полотенце.