Книга Розовый дельфин - Роман Коробенков

– Ты рассказывал о себе, – то ли утверждая, то ли спрашивая, сказала Алиса, отстранившись наконец и выкручивая веревкой тяжесть мокрых волос.

– Когда? – вскинул я влажные брови, глядя в картинную равномерность ее плеч и позвонков, в родственность спинных ямок и развитых икр.

– Когда говорил про друга. – Алиса резво повернулась ко мне, задорно ловя глазами мой заячий в тот момент взгляд.

Я не подтвердил и не опроверг, в общих чертах ее высказывания были справедливы.

Я налил еще вина в размашистые бокалы, в которых собиралось больше стекла, нежели вина, и осторожно вложил один в скользкие пальцы Алисы. Мы мягко и медленно тронули губами хрупкую красную гладь. Алиса не смотрела на меня, хотя тогда мне хотелось этого больше, чем чего бы то ни было. Зато я пил ее профиль, пил запоем и залпом, шевелил ноздрями, ища ее запахи, и сердце больно билось в моей прозрачной груди.

Черный конь перебрался с g8 на f6, нападая на растерянную пешку е 4.

– Странно, – произнес я, ловя подсознанием что-то, что невозможно уловить в принципе. – Я могу поклясться, что у тебя… что у тебя был другой цвет… глаз… полчаса назад. – Это было что-то, что возможно поймать лишь на уровне кончиков пальцев.

– Шутишь? – Алиса заставила мир дрогнуть посредством собственных ресниц. – Как может быть такое? – В добром взгляде ее дрогнуло удивление и словно немного обиды.

Белая ладья дерзко метнулась с f1 на е1, защищая несчастную пешку.

– Извини. – Я виновато улыбнулся. – Это все, кажется, сицилийское вино… Надо было пить березовый сок…

И опять рокировка, только черными.

– Они по-своему похожи, – вязко улыбнулась моя прекрасная женщина, немного откидывая лицо. – Каждый прекрасен по-своему. В каждом есть сосредоточение нежности и тепла.

В сопровождении коварной улыбки белая пешка храбро шагнула с с2 на с3.

– Солнце набирает силу, – оглянулся я в сторону выросшего из-за края земли светила, – е 7! – Мой могущественный ферзь вплотную приблизился к чужой армии, свирепо заглядывая ей в уголки глаз. – Может, все-таки натереть тебя маслом?

– Самое время, – лукаво стрельнула Алиса в мою сторону из-под сильных ресниц. Нежный позвоночник ее изящно перебросил филигранное тело на тугие кости ребер, обнажив моему взгляду эстетические виды, от которых флакон масла сам запрыгнул в задымившиеся ладони.

Длинные пальцы Алисы оплели высокую ножку бокала и потянули кровавую жидкость к рельефным губам.

Мир сочился удовольствием и красотой.

Первый раз собаки напали на нас тоже с рассветом. Они наплыли темной силой, неумолимо материализовавшись костлявой дюжиной, когда мы молча сидели на рыжем клочке берега подле ржавой воды, что почти не двигалась в глубоком апокалипсическом обмороке. Их разгневанные пенистые морды не оставили места иллюзиям, прижатые уши стыдились планируемого, но голод глушил любые попытки тварей одуматься.

Я спешно поднялся, впившись пальцами в холодную рукоять ножа. Алиса что-то жалобно пискнула у меня за спиной.

Мы не стали переглядываться с животными. Коренастый рыжий вожак адским пламенем бросился в мою сторону, провоцируя псиную свору и оскалив острую красоту длинной челюсти. Адреналин распахнул мои плечи, зрачки расширились, а рот издал сатанический рык, который на долю секунды сплющил решимость голодного пса, что позволило мне окаменевшими пальцами перехватить его подлое ухо и наискось перерезать мощное горло. Другая седая пасть клацнула воздух у меня в волосах, я сумел отшвырнуть мускулистое тело левой рукой, рассекая ножом поперек голову третьего зверя. В тот момент безумная боль охватила мои голень и плечо, я злобно ткнул туда по разу ножом, и бородатая дворняга с воем обратилась в бегство, а сажная шавка в ногах, изловленная за красные уши, чудовищным броском оказалась закинута далеко в море. Почти одновременно я отпрыгнул назад, оттесняя телом Алису ближе к воде, где она была более защищена, а я тем самым сумел опять избежать кривых отчетливо желтых зубов седого полуволка. Нож попытался поймать его прыть на отрезвляющее острие, но старик метнулся в сторону, позволяя более молодым разобраться со мной, что они и попробовали сделать.

Странная обжигающая сила застлала разум и мышцы, в секунду в собственной голове я одержал волевую победу, поверив в которую глубоким ударом обутой ноги сокрушил еще одну плоскую голову о песок, а левой рукой располосовал самого крупного черного пса с красным взглядом – от глазниц до хвоста. Псы помельче откатились и занялись раскатным озлобленным лаем, выражавшим голодное недовольство. Поверженные враги оглушительно сокрушались, почуяв мое неистовство, предавая всей картине шизофренический оттенок.

К атаке по-прежнему готовился седой зверь и еще остроносый тонконогий пес агатовых цветов с печеными яблоками на боках и груди. Одномоментно они бросились в мою сторону с демонической скоростью, клацая челюстями и метясь мне в горло. Но каждый был изловлен острым взмахом руки – в роковом полете. Седой, раненный, попытался ускользнуть, но его смерть выглядела политической, потому я настиг хрипящее тело и перерезал сонную артерию.

Все получилось слишком легко и быстро. Я даже не удивился, когда, обернувшись, увидел Алису по колено в воде и тусклое тело сажной шавки, дрожащее на волнах.

С тех пор собаки иногда нападали на нас. Это происходило не очень часто, с поразительной ловкостью и переменным успехом мы расправлялись с неожиданным врагом. Смущало другое: вначале их набегали десятки, потом десятков стало очень много, временами клыкастая масса исчислялась сотнями. Спустя несколько яростных стычек тело мое, и руки, и ноги, и даже шея в двух местах наполнились зловещими рисунками кривых шрамов, несколько их братьев пришлось и на Алису, но заживали мы необъяснимо быстро.

В обломках одного из городов я нашел два длинных тонких стальных прута, к которым сумел приспособить острые как бритва лезвия. Это первобытное оружие неустанно пило кровь обезумевших животных, пока они наконец не поняли, что их численное превосходство является единственно возможным способом достижения кровожадной цели.

Атаки сократились, враги копили силы.

– Кажется, все, дорогой, – промурлыкала Алиса, двигая высокую статную фигуру в самое сердце моих территорий.

Ферзь вынес за пределы доски пешку f2, и я сдался, точнее – проиграл, так как спасаться черному королю было некуда.

5

Я помнил наше знакомство с Алисой очень красочно.

Оно произошло в одном из многочисленных одинаковых баров, куда мы вошли уже без будничных браслетов, без которых описание современной работы оказалось бы неполным. До этой встречи знакомых профилей, что слегка дрогнули в сторону друг друга, будто и не заметив каждый иного, мы краем глаз виделись несколько раз сквозь стекло параллельных коридоров, эскалаторной лентой тянущих нас к чужим целям.

В то время я старательно смаковал второй ржавый виски, поглядывая в лаковую столешницу, где чуть непохожий, более вытянутый, помаргивал самому себе именно я. Алиса заказала березовый сок, зайдя по левую руку слегка поодаль. Я не ведал, что подобное можно заказывать в барах, в частности в этом. Я потаращился в ее профиль, надеясь спровоцировать взгляд, сделать из него выводы и наметить возможные варианты поступков. Но Алиса хрупким телом присутствовала здесь, а мысленно пребывала совсем не близко.