Книга Ведьмино отродье - Маргарет Этвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь Миранде пятнадцать. Прелестная девочка. Уже не тот пухленький ангелочек на качелях, смотрящий на него с фотографии рядом с его кроватью. Эта пятнадцатилетняя Миранда худенькая и стройная, хотя слегка бледноватая. Ей надо больше гулять, бегать в полях и в лесу, как было раньше. Чтобы румянец играл на щеках. Да, сейчас зима, все засыпано снегом, но снег никогда ей не мешал; она умела скользить над сугробами, легкая, словно птица.
Миранде не нравится, что он так часто выходит из дома в те несколько месяцев, когда преподает. Она беспокоится за него: боится, что он слишком много работает и изматывает себя. Когда он приходит домой после тяжелого дня, они вместе пьют чай, играют партию в шахматы, потом едят макароны с сыром и иногда какой-нибудь салат. Миранда вдруг озаботилась здоровым питанием, требует больше зелени, заставляет его есть кудрявую капусту. Когда он был маленьким, никто даже не слышал о кудрявой капусте.
Будь она жива, сейчас она бы входила в самый противный подростковый возраст: отпускала бы пренебрежительные замечания, закатывала глаза на каждое его слово, красила волосы, набивала на руках татуировки. Шлялась бы с парнями по барам или еще того хуже. Он наслушался разных историй.
Но ничего этого не случилось. Она остается бесхитростной и невинной. Его утешение и отрада.
Однако в последнее время она стала задумчивой. Неужели влюбилась? Он очень надеется, что нет! Да и в кого тут влюбляться? Угрюмый увалень Уолтер, возивший дрова, давно уехал, а больше здесь никого нет.
– Веди себя хорошо, пока я не вернусь, – говорит он ей. Она улыбается бледной улыбкой: а как бы она повела себя плохо, даже если бы захотела? – Займись пока вышиванием. – Она хмурится: у него стереотипные представления. – Извини, – говорит он. – Ладно. Займись математикой. Высшей математикой. – Он все-таки заставляет ее рассмеяться так или иначе.
Она не уйдет далеко от дома, он это знает. Она не может уйти далеко. Ее что-то держит.
Он морально готовится выйти наружу, где снег и мороз. Его ежедневное испытание: заведется ли автомобиль? Зимой он ставит машину в самом начале подъездной дорожки. Его «мустанг» окончательно проржавел несколько лет назад, и Феликс взял себе синий подержанный «пежо». Купил через сайт электронных объявлений, как только мистеру Герцу начали перечислять зарплату за работу в колонии. Даже если дорожку расчистить, зимой по ней ездить опасно, а весной она утопает в размокшей грязи; поэтому Феликс ей пользуется только летом и осенью, когда сухо. Если утром по большой дороге прошла снегоуборочная машина, ему придется выкапывать свой «пежо» из-под снежных заносов и кусков льда. С тех пор как он поселился в хижине, земляную дорогу покрыли асфальтом, и движение на ней оживилось. Бензовоз, фургончик почтовой доставки, школьный автобус.
Школьный автобус, полный смеющихся ребятишек. Когда он проезжает мимо, Феликс отводит глаза. Миранда тоже ездила бы в школу на школьном автобусе, если бы дожила до этого возраста.
Феликс снимает зимнее пальто с дверного крючка, перчатки и шапка распиханы по рукавам. Ему нужен его теплый клетчатый шарф. Куда-то он его сунул, вспомнить бы еще куда. В спальне, на кресле, тихо подсказывает Миранда. Странно: обычно Феликс не заходит в спальню в шарфе.
Зачем-то он открывает шкаф. Вот его бывший колдовской жезл, трость с набалдашником в виде лисьей головы. Здесь же висит и волшебная мантия, задвинутая в дальний угол. Символ его поражения, мертвая оболочка его утонувшего «я».
Нет, не мертвая, а преображенная. В полумраке, в вечерних сумерках, она превращалась во что-то иное, медленно оживая. Он медлит, чтобы осмыслить это. Шкурки плюшевых зверей, теперь слегка запылившиеся, полосатые и золотистые, серые и черные, синие, розовые и зеленые, смотрелись необыкновенно и роскошно. Множество жемчужных глаз смотрят на Феликса из подводной тьмы.
Он не надевал свою мантию двенадцать лет, с того дня, как его предали и он потерпел крах. Но и не выбросил ее на помойку, веря, что ее час еще настанет.
Сейчас он ее не наденет: еще не время. Но оно придет, уже скоро. Он почти в этом уверен.
Понедельник, 7 января 2013
Феликс выкапывает свой синий «пежо» из-под снежных завалов, оставленных снегоуборочной машиной. Продолжай в том же духе, и откинешь копыта, говорит он себе. Тебе уже не двадцать пять. И даже не сорок пять. Может, пора прекращать эти игры в отшельника. Самое время переехать в город, снять квартиру, гулять с собакой на поводке, как и положено старому пердуну.
Машина все-таки завелась, пусть и с третьего раза – ему необходимо купить подогрев для двигателя, – и Феликс едет во Флетчерскую исправительную колонию. Нечисть, духи, я иду, мысленно декламирует он. Вы готовы или нет? Он готов.
В прошлом месяце, в середине декабря, Феликс получил электронное письмо от Эстель: «У меня есть прекрасные новости; хотелось бы сообщить их лично. Может быть, пообедаем? Или даже поужинаем?»
Феликс предпочел пообедать. За три года общения с Эстель он всегда ограничивался обедами. Опасался, что ужин может затянуться, а там, глядишь, и спиртное польется рекой, и кто-то из них воспылает страстью, либо он сам, либо Эстель. Да, он вдовец, но это не значит, что он доступен. И дело не в том, что она его не привлекает – она весьма интересная женщина, – но у него на иждивении ребенок, и это важнее всего остального. Хотя, разумеется, он не мог рассказать Эстель о Миранде. Не хотел, чтобы она приняла его за сумасшедшего.
Они никогда не обедают в «Макдоналдсе» рядом с Флетчерской колонией: в обеденный перерыв туда ходят сотрудники колонии, говорит Эстель, и у стен есть уши, и ей не хотелось бы, чтобы пошли слухи, будто они с Феликсом крутят роман. В качестве места встречи Эстель предложила один маленький ресторанчик в Уилмоте. Милое местечко. Называется «Зенит». В их последнюю встречу в преддверии Рождества ресторан был украшен снежинками и фигурками рождественских эльфов, занятых подготовкой к празднику. К счастью, там подают спиртное.
Они с Эстель сидели друг против друга за столиком в угловой кабинке.
– Ну, что же, – сказала Эстель. – Вы добились поразительных результатов!
Она надела сверкающее ожерелье, которое Феликс раньше не видел, со стразами, если он не ошибался.
– Я стараюсь, – ответил Феликс с подобающей скромностью. – Хотя заслуга не только моя. Ребята тоже стараются. В полную силу.
– Даже не знаю, почему я сомневалась, – сказала Эстель. – Вы сотворили настоящее чудо!
– Ну, вряд ли чудо. – Феликс уставился в свою чашку с кофе. – Но прогресс налицо. Без ложной скромности можно сказать, что мы делаем определенные успехи. Но я бы не справился без вашей помощи, – благоразумно добавил он. – Без вас ничего не получилось бы.
Эстель зарделась от комплимента. Надо быть осторожнее, подумал Феликс. Не надо вводить ее в заблуждение: это губительно для них обоих.
