Книга Опасная командировка - Александр Ковалевский

В этом затерянном в горах ауле люди, отродясь не знавшие никаких благ цивилизации, казалось, жили вне времени, вне истории, даже не задумываясь над тем, какой сейчас год, какое тысячелетие. Снимая своим «Никоном» их убогие примитивные жилища из глины и камней, с жестяными печками, топливом для которых служила верблюжья колючка, собранная на близлежащем склоне, Джессика подумала, что в их бесхитростной жизни есть некий первобытный смысл. И не нужно было этим детям гор никакого «светлого будущего» от правящего в Кабуле просоветского режима.

Лагерь Масуда, встречу с которым пообещали ей устроить моджахеды, был спрятан где-то высоко в горах Панджшерского ущелья. Джессику не очень-то пугали трудности предстоявшего ей многодневного горного похода. Ее бурная молодость прошла в долине Йосемити на неприступных скалах Эль-Капитан. А пять лет назад она даже попыталась взобраться на Эверест, правда, неудачно. Ее с проводником-шерпом ураганный ветер застиг на склоне, когда они поднялись на высоту чуть более восьми тысяч метров. Это уже была «зона смерти», и о продолжении восхождения в таких погодных условиях не могло быть и речи. Порывисто-шквальный ветер, норовивший сбросить их с гребня, закрутил в бешеном хороводе густо поваливший снег. Видимость упала до десяти-пятнадцати метров, поэтому спускались они почти вслепую.

Надрывный вой ветра переходил в свист – рассвирепевший буран неистовствовал все больше и больше. Шквальный ветер валил их с ног, заряды жесткого, колючего снега наотмашь били в лицо, и через каждые два-три шага вниз им приходилось останавливаться, чтобы пережидать очередной порыв беснующейся пурги. И то, что Джессике удалось тогда спуститься с Эвереста живой и невредимой, она считала самой большой удачей в своей жизни. Вспоминая потом эту ужасную бурю, Джессика не сказала бы, что ей тогда было так уж страшно. Настоящий же ужас ей пришлось пережить не на Эвересте, а здесь, в Афганистане.

Случилось это на рассвете во время утреннего намаза. Шесть истребителей-бомбардировщиков с красными звездами на крыльях появились внезапно с первыми лучами солнца. Джессика в это время уже проснулась и терпеливо ожидала во дворе, пока ее спутники завершат молитву, после чего они должны были отправиться в путь по горам Панджшерского ущелья.

Аул начали нещадно бомбить. От дикого рева пикирующих прямо на нее реактивных самолетов Джессику охватил такой животный ужас, что ее просто парализовало от страха. Не зная, куда бежать и где прятаться, она забилась под деревья и вся сжалась в комочек, стараясь стать как можно незаметней.

Истребители-бомбардировщики, похожие на хищных птиц, атаковали парами. Они сбрасывали бомбы и пристраивались в конец адской карусели для повторного захода. Совершенно ошалевшая и оглушенная взрывами Джессика уже ничего больше не осознавала, кроме сверкания и грохота от падения бомб, сопровождавшегося огромными столбами дыма и пыли. Расширенными от ужаса глазами она смотрела на происходящее и молила Бога – если бомба упадет на нее, то чтобы умереть сразу, без мучений. И в то же время она безумно хотела выжить, ибо погибнуть от советской бомбы значило бы исчезнуть без следа. Джессика же поклялась себе, что если выживет, то она сделает все, чтобы весь мир узнал об этой чудовищной по своей жестокости бомбардировке мирного кишлака, в котором проживали в основном женщины, беспомощные старики и малые дети. В тот момент Джессика не могла поверить в то, что советские летчики способны сравнять с землей целый кишлак из-за нескольких моджахедов, с которыми она намеревалась сегодня утром уйти в горы к Ахмад Шаху.

Вжимаясь от панического страха в землю, Джессика всякий раз прощалась с жизнью, когда слышала резкий свист падающей бомбы. После того как краснозвездные ястребы улетели, она еще долго лежала, пригвожденная к земле.

Наступившая тишина была для нее не менее страшной, чем пережитый только что авианалет. Все дворы и улицы разбомбленного кишлака были усеяны телами убитых людей и домашних животных, а дома превратились в груды камней. Сфотографировать трупы, среди которых было много разорванных в клочья детей, у Джессики просто не хватило духу.

Торопясь как можно быстрее покинуть разбомбленный кишлак, Джессика поднималась по гребню с единственным выжившим в кромешном аду моджахедом по имени Усман. Когда они остановились немного передохнуть, откуда-то из ущелья до них донесся нарастающий рокот вертолетных лопастей – это на их многострадальный кишлак заходила пара поджарых, похожих на кровожадных крокодилов ударных вертолетов Ми-24. Не сговариваясь, Джессика с Усманом бросились к ближайшему валуну и, укрывшись за ним, с ужасом наблюдали второй акт трагедии, разворачивающейся прямо у них на глазах.

Под крыльями зависшей над кишлаком первой пары «крокодилов» разомкнулись замки подвесной системы, и вниз полетели какие-то необычные авиабомбы с округлыми торцами, как у бочек из-под керосина. Одна упала посреди двора, где стоял привязанный к дереву ишак, а другая плюхнулась на дорогу прямо под ноги копошащимся в придорожной пыли бачатам. От удара о землю оболочки бомб мгновенно разрушились, и из них, как джин из бутылки, вырвалось наружу тяжелое вязкое облако, вмиг окутавшее весь кишлак густым желтым туманом. Распыленная маслянистая субстанция зловеще искрила и мерцала в лучах стоящего в зените солнца. Вторая пара пятнистых «крокодилов» всадила в колыхавшееся, как огромная медуза, аэрозольное облако несколько ракет, что вызвало его воспламенение.

Лихорадочно щелкая затвором своего фотоаппарата, Джессика поймала момент, когда произошел подрыв накрывшего кишлак желтого облака. Через видоискатель «Никона» она увидела вспышку и огненный шар, клубившийся внизу, как от взорвавшейся атомной бомбы. Раскаленные газы объемного взрыва огненным ударом накрыли лабиринты дувалов, и так изрядно пострадавших от утренней бомбежки. Когда дым немного рассеялся, с неба посыпалась сажа, а в воздухе еще долго стоял запах бензина и резинового клея. На месте же кишлака теперь были сплошные руины. Земля стала похожа на лунную поверхность с раскиданными по ней обгоревшими трупами. Так Джессика стала свидетелем применения «вакуумной бомбы», о которой она раньше слышала по «Голосу Америки», будто русские испытывают ее в Афганистане на живых людях. Называлась эта бомба ОДАБ-500 – объемно-детонирующая авиабомба – боеприпас с содержимым из жидкого взрывчатого вещества, требующего целой системы зарядов для рассеивания и подрыва детонирующего облака. В том, что «Голос Америки» не солгал, теперь она убедилась воочию, да еще и успела все сфотографировать.

До лагеря моджахедов в Панджшере Джессика с Усманом добрались только на третий день. Джессика чувствовала себя комфортнее в снежную бурю на Эвересте, чем на здешних высокогорных тропах, где ей приходилось идти за своим проводником след в след. Все тропы и тропинки в долине были усеяны минами, которыми советская авиация щедро осыпала чужие для них горы. Как происходило минирование с воздуха, Джессика вскоре увидела сама. Уже знакомые ей пятнистые «крокодилы» парой летели вдоль цепочки темных следов, оставленных на леднике прошедшим там караваном, и методично отстреливали кассеты мин, аккуратно устилая ими всю караванную тропу. Противопехотные мины в форме лепестка вылетали из кассет и забуривались в фирн, поднимая фонтанчики снега. По этой только что заминированной на их глазах тропе предстояло пройти и Джессике с Усманом – другого пути через перевал не было. Заминированная вертолетчиками тропа сначала петляла по краю ледника, а потом постепенно уходила вниз и тянулась вдоль хребта по крутому склону, над которым угрюмо нависали отвесные скалы. Тропа вилась у подножия этих скал, и местами приходилось пробираться по таким узким полкам, что Джессике оставалось только удивляться смелости караван-баши, которые отваживались водить здесь нагруженные караваны, ведь любой неосторожный шаг грозил срывом в пропасть. Не бояться высоты Джессика научилась еще на Эль-Капитане, преодолев этот невероятно гладкий гранитный монолит по юго-западной стене в связке со своим бойфрендом Майком. Тогда их главным врагом была не устрашающая высота, а невероятная жара, от которой плавились скалы, но сейчас бы Джессика предпочла вновь оказаться на раскаленной как сковородка стене Эль-Капа и умирать от жажды, чем идти по заминированной горной тропе. Опасаясь случайно наступить на мину, она шла предельно внимательно, не отвлекаясь на любование красотой хребтов Гиндукуша.