Книга Дьяволы судного дня - Грэхем Мастертон

— Дан, мы должны заварить снова эту дыру. У нас еще есть время.

Я взглянул на чернеющее отверстие, из которого все еще вырывался со свистом воздух.

— Это существо убило твою мать. Если ты действительно в это веришь, мы должны избавиться от него раз и навсегда.

— Ты веришь в успех? — прошептала она, ее глаза расширились.

— Не знаю. Я только хочу выяснить, что там внутри. Хочу узнать, что же это такое, что заставляет человека выворачиваться наизнанку.

Я вновь взмахнул молотком. Затем стал наносить удары по башне один за другим, расширяя отверстие.

Через двадцать минут дырка стала размером с большую сковородку.

Отец Антуан, все еще стоящий на снегу, спросил:

— Вы видите что— нибудь, друг мой?

Я осторожно заглянул в дырку:

— Пока ничего.

Взяв в руки лом, я залез на самую верхушку башни и подсунул один конец лома под крышку. Затем налег на лом всей своей массой. Крышка начала медленно подниматься, как у банки с томатами, когда ее вскрывают ножом. Наконец, когда шов окончательно разошелся, крышка откинулась без усилий. Я стоял, задыхающийся и вспотевший, но работа наконец— то была закончена. Я сказал Мадлен:

— Дай мне фонарь.

Когда она передавала фонарь, я заметил, что лицо ее было бледным. Я направил луч внутрь «шермана». Высветились командирское место, орудие, место стрелка. Я заскользил лучом в другую сторону и наконец увидел это. Черный мешок, пыльный и грязный, зашитый, как почтовая сумка. Он был размером с чемодан средней величины.

Мадлен коснулась моего плеча.

— Что это? — испуганно прошептала она. — Что ты видишь?

Я выпрямился.

— Не знаю. Какой— то черный мешок. Я думаю, нужно спуститься вниз и вытащить его.

Отец Антуан прокричал:

— Мсье! Не надо залезать в танк!

Я взглянул на мешок еще раз:

— Иначе не достать.

Я не хотел спускаться в этот проклятый танк и брать мешок, но понимал, если мы подцепим его ломом или какой нибудь палкой, то можем повредить его. Он выглядел довольно старым и прогнившим, может быть, ему было лет тридцать, может, даже больше ста. Один рывок — и то, что внутри, могло высыпаться наружу.

Пока Мадлен придерживала крышку. я осторожно взобрался на башню и спустил ноги вовнутрь. Хотя ноги у меня основательно замерзли, возникло странное ощущение, что кто— то внутри танка собирается схватить их. Я как можно бодрее сказал:

— Всю жизнь мечтал увидеть, как выглядит танк изнутри, и спрыгнул в холодное таинственное нутро…

Танки сами по себе вызывают чувство страха, когда они передвигаются и стреляют, даже если и не принадлежит демоническим силам. Но когда я оказался внутри, в холодном и мертвом пространстве, с одним— единственным фонарем, я почувствовал спазмы страха и отвращения и хотел только одного — поскорее выбраться отсюда.

Я глубоко вздохнул. Здесь все еще держался запах, но уже не такой сильный.

Я направил луч на мешок. Что— то или кто— то находился внутри него. Теперь, рассмотрев ближе, я увидел, что ткань еще старее, чем я мог себе вообразить. Возможно, это был кусок средневековой сутаны или савана.

Я вытянул руки и прикоснулся к ткани. Чувствовались какие— то твердые и царапающие предметы. Это выглядело как старый, разлагающийся мешок с костями.

Я кашлянул.

— Мадлен, я собираюсь передать это тебе, ты мне поможешь?

Она кивнула.

— Не сиди там долго. Отец Антуан, по— моему, очень замерз.

— Постараюсь.

Я укрепил фонарь так, чтобы он освещал то место, где я нахожусь, и опустился на колени рядом с мешком.

Ценой огромного нервного напряжения мне удалось сомкнуть руки вокруг черной мягкой ткани и подняться на ноги. То, что в мешке, — кости или нечто иное — перевалилось в другой конец с тихим неприятным звуком. Но ткань не порвалась, и я уже был в состоянии взять его в руки как следует и передать Мадлен. Она нагнулась и обхватила руками мешок.

— Порядок, тяни.

В один момент, в один ужасный момент, как только Мадлен взяла мешок и стала тянуть наверх, я мог поклясться, что ощутил движение, как будто внутри находилось живое существо. Там, наверное, сдвинулась кость или воображение сыграло со мной злую шутку, но я отдернул руки от мешка так быстро, словно он был раскаленным.

Мадлен задохнулась.

— Что там? Что случилось?

— Быстро брось этот мешок куда— нибудь в сторону! — завопил я. — Быстро!

Она в спешке вытащила его наружу, и несколько секунд в грубом отверстии на месте крышки ничего не было видно. Я услышал, как это шлепнулось на землю. Прихватив фонарь, я вылез на башню. Никогда еще созерцание снега и мрачных серых небес не доставляло мне больше радости и удовольствия.

Отец Антуан приблизился к танку со стороны, где лежал черный мешок. он держал перед собой Библию и распятие, и глаза его остановились на нашей странной находке. Они были подобны глазам человека, созерцающего истинное доказательство того, что жена ему изменяла.

— Наконец, черт побери, — сказал он.

Я осторожно потрогал мешок ногой.

— Это все, что там было. Кажется, в мешке полно костей.

Отец Антуан не отрывал от мешка глаз.

— Да, — ответил он. — Костей демона.

Мадлен медленно подошла ко мне.

— Я не знал, что у демонов есть кости, — задумчиво произнес я. — Думал, они существуют только в воображении.

— Нет, нет, — ответил священник, — было время, в средневековье, когда демоны и горгульи жили на земле в образе живых существ, тому есть много доказательств. Пол Лукас, средневековый путешественник, рассказывает, как он встретился с демоном Асмодеем в Египте. Говорят даже, что в двенадцатом веке демон Самуэль расхаживал по улицам Руана.

Мадлен напомнила:

— Но мы еще не знаем — кости ли там. Это может быть чем угодно.

Отец Антуан засунул Библию в карман.

— Конечно, конечно. Мы можем забрать мешок ко мне в дом. У меня есть кладовка, где мы запрем это. По— моему, для первого раза мы познакомились с ним неплохо.

Я взглянул на Мадлен, но она пожала плечами. Если священник хотел унести мешок к себе домой, я не видел особых причин запрещать ему это делать. Я просто надеялся, что эта штука не проснется и не будет мстить кому— нибудь из нас за то, что мы побеспокоили ее так бесцеремонно в этот холодный декабрьский вечер.

Я открыл багажник «Ситроена», вдвоем мы перенесли пыльный, грязный мешок через дорогу и осторожно уложили в машину. Затем я собрал инструменты. Отец, Антуан, сняв шляпу и отряхнув ее от снега, сказал: