Книга Ходячие мертвецы. Вторжение - Роберт Киркман

Крики заглушили голос проповедника и заставили Норму стиснуть зубы. Толпа обступила гиганта, начала праздновать победу, напоминающую Норме об избирательных кампаниях второсортных политиков. Она подала Майлзу сигнал, и два недовольных слушателя тихо скрылись в тенях за ореховыми деревьями.

Почтенный Иеремия Гарлиц, окрыленный неистовой поддержкой, не заметил скептиков, поспешно покинувших сцену.

Глава пятая

На следующее утро, прямо перед рассветом, когда колонна включила моторы в шуме грохочущих команд и кашле от угарного газа, Иеремия занял свой недавно обретенный трон за рулем побитого кемпера, принадлежащего ранее отцу Мерфи, в том же потертом водительском кресле, где размещался костлявый зад предыдущего лидера в течение долгих месяцев. Проповедник вначале сомневался, когда ему предложили вести любимый «Виннебаго» святого отца с фотографиями папы римского и спортивных команд Малой Лиги[14], коих спонсировала церковь, но в конечном итоге он решил, что есть в этом некая элегантная симметрия.

Теперь Иеремия с гордостью выехал на главную дорогу, имея в арьергарде силу целой колонны, а ранний утренний туман опустился подобно серому стальному занавесу на пасмурный рассвет. В воздухе витал резкий запах гари, и небо было такое низкое и мрачное, похожее на старый уголь, как будто только что выкопанный из-под земли. В этой части Флориды в воздухе витало ощущение первобытного мира: все вокруг такое болотистое и с пушистым налетом плесени – на каждом заборном столбе, каждом почтовом ящике, дорожном знаке и линии электропередачи.

Риз и Стивен ехали сразу же за кемпером в побитом «Эскалейде», оба уже почти вылечились с помощью караванных запасов медикаментов и комплектов первой помощи. За внедорожником двигалось больше четырнадцати машин, в каждой – шокированные, уставшие от угрозы эпидемии последователи умершего священника. Голосование, которое сделало из Иеремии нового лидера – просто оборванные бумажки со словом «да» или «нет», собранные в шляпу, – было практически единодушным, и лишь два члена колонны, чьи личности все еще не были известны Иеремии, выразили несогласие.

Ничего, он будет внимательно следить за нравственным обликом людей и, может быть, однажды выведет на чистую воду эту парочку филистимлян, что имели безрассудство проголосовать против него. Прошлой ночью Иеремия объяснил своим новоявленным сторонникам, что частью новой политики будет скорее исследование соседних штатов, чем прилегающих береговых территорий. Он уверил их, что в Джорджии, Алабаме и Южной Каролине больше возможностей обнаружить нетронутые ресурсы. А вот о чем он не сообщил своим последователям, так это о семени мысли, что проросла в его мозгу. Семя это заронило тайное избавление от отца Мерфи, и с тех пор идея развивалась. Возможно, это было величайшее вдохновение, воспылавшее в душе Иеремии Гарлица, с тех пор, как он задумался о церкви апокалипсиса.

Они пересекли границу штата Джорджия около пяти часов вечера того же дня. До окраин Атланты добрались к полуночи. Почти без горючего, голодные, больные и истощенные долгой дорогой, они устроили стоянку на лесистом холме недалеко от той кошмарной местности, через которую Иеремия и его последователи путешествовали в Вудбери. Безмолвный ли горн призывал Иеремию обратно в это богом забытое место? Было ли оно личным Гефсиманским садом Иеремии, таинственным лесистым холмом, на котором Христос вкушал свой последний ужин и был впоследствии схвачен и арестован центурионами? Этой ночью большой проповедник позвал Стивена, Риза, Лиланда и Джеймса к своему очагу.

– Парни, самое время предпринять поход за топливом, – объявил он при мерцающем свете огня.

– Я хочу, чтобы вы четверо отправились до рассвета, взяв две машины, чтобы пересечь как можно большее расстояние, – Иеремия давал указания уверенно, его предводительская мантия уже стала второй кожей. – Ищите газ, дизельное топливо, даже придорожные забегаловки, в которых все еще могут быть печи с маслом.

Мужчины разошлись, чтобы подготовиться к заданию, а проповедник провел оставшуюся часть ночи, бодрствуя в кемпере, хлеща холодный растворимый кофе, рисуя скетчи, делая заметки – в общем, разрабатывая стратегию того, как претворить свою грандиозную идею в жизнь… или смерть, как он думал с увлечением. Это идея сделает его могущественнее любого из переживших эпидемию – настоящим одноглазым королем. Он работал почти все время до рассвета, и в конечном итоге глубоко заснул на диван-кровати кемпера, не заметив того факта, что один из членов его нового племени шпионил за ним всю ночь. Тень полной афроамериканки пряталась снаружи, в зарослях подлеска, меньше чем в тридцати шагах от заднего бампера фургона. Она специально вслушивалась во все – включая тихое бормотание проповедника, от случая к случаю разговаривающего с самим собой, что-то несвязное о древних «языках» – большая часть из этого непонятна ей. На начальной стадии расследования все, что она знала, – этот проповедник, несмотря на природную харизму и ораторские способности, безумен, как Шляпник, и, возможно, так же опасен, как ядовитая змея.

В тот день Иеремия собрал совет перед своим кемпером, сидя на плетеном уличном стуле, а малышка с кудрявыми волосами, по имени Мелисса Торндайк, спала у него на коленях, как домашний питомец, с большим пальцем во рту. Проповедник выглядел абсолютно расслабленным в кругу из машин и временных баррикад. Дымя помятой доминиканской сигарой, он потягивал растворимый чай, воротник рубашки был расстегнут так, что видны волосы на верхней части груди, и вел беседу с главами двух семейств – Честером Глисоном и Рори Торндайком, оба бывшие рабочие, рубаха-парни, прекрасные образцы для новой армии Иеремии. На самом деле проповедник готовился начать мотивационную речь о стае ходячих и их цели во время Упокоения, когда его прервал голос Стивена Пэмбри:

– Брат Иеремия!

Большой мужчина непроизвольно вздрогнул и, прежде чем вытолкнуть наружу хотя бы одно слово своей подготовленной речи, обернулся и внимательно посмотрел через плечо на четверых мужчин, появившихся из леса. Они вернулись с севера, тяжело дыша, с широко распахнутыми и горящими от нетерпения глазами. Стивен шел первым, его ветровка была застегнута до горла, а вязаная шапка натянута на перевязанный лоб. Он сильно хрипел от волнения, неровное дыхание вырывалось из груди с дребезжащим хрипом. Позади другой мужчина с большим пластиковым контейнером бензина торопился и пытался его нагнать, лица обоих горели от волнения и пота.

– Успокойся, брат, – произнес большой проповедник, поднимаясь со стула, и осторожно отдал девочку обратно отцу. Он бросил взгляд на Честера и Рори.

– Почему бы вам, парни, не отнести малышку обратно к маме? Дайте мне минутку, чтобы поговорить с ребятами.

Каждый из глав семейств кивнул и в спешке ушел на другую сторону лагеря, а Стивен Пэмбри приблизился, не дыша: