Книга Сила Декстры (книга 3) - Евгения Лопес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ребята, вы здесь? – в комнату заглянул У-Руш. – К вам гости. Алан, с тобой хочет познакомиться лидер наших повстанцев. Его зовут И-Зур. Надеюсь, ты не против?
– Конечно, нет. Буду очень рад.
– Проходите, – позвал У-Руш, обернувшись в коридор.
Он распахнул дверь пошире, и в нее один за другим вошли трое мужчин. Старшему было около тридцати пяти; карие глаза его смотрели горячо и пытливо, подбородок чуть выдавался вперед, свидетельствуя о решительном, упрямом характере. Он поздоровался с Аланом по номийскому обычаю, взяв руки землянина, сложенные лодочкой, в свои.
– Добрый вечер, Алан. Твой визит сюда, в Мару – огромная честь для нас. Мы, номийцы, никогда не забудем, что обязаны тебе и твоим друзьям жизнью. Меня зовут И-Зур, а это, – он показал на своих спутников, – Я-Ман и Е-Нош.
Алан обменялся приветствиями с остальными, представил им Хадкора, и по приглашению доктора посетители разместились на диване.
– Алан, ты ведь знаешь о нашем движении Сопротивления?
– Конечно, – кивнул он.
– Скажи, пожалуйста, что ты думаешь о нем? Нам очень важно твое мнение.
– Ну… – Алан задумался, стараясь сформулировать дипломатично. – Считаю, что идеи у вас – верные.
И-Зур улыбнулся с нескрываемым удовлетворением; его спутники оживились, задвигались, словно почувствовав себя свободнее.
– Господин У-Руш, – И-Зур повернулся к старику. – Включите, пожалуйста, телевизор. Сейчас будут новости. Там есть на что посмотреть!
У-Руш включил панель на противоположной стене; на экране развернулась карта Декстры; повсюду, на всех материках, пульсировало множество красных точек.
– Восстание, начавшееся в Тхоне, теперь охватывает все больше и больше городов, – комментировал диктор.
– Видите? – торжествующе улыбнулся И-Зур. – Наше Сопротивление разрастается, стремительно! Я уверен, мы победим.
– Но ведь это настоящая война, со множеством жертв, – покачал головой У-Руш.
И, словно иллюстрацией к его словам, изображение планеты на экране сменилось кадрами, снятыми в каком-то населенном пункте: взрывы, огненные росчерки снарядов, пылающие, разрушенные дома, человеческие трупы, ползущий по газону раненый, алый кровавый след на зеленой траве…
– Да, война, – подтвердил Е-Нош, молодой парень с растрепанными вьющимися волосами, раскосыми глазами и широким, словно чуть приплюснутым, носом. – Но справедливая война.
Доктор внимательно взглянул на него.
– А вы, все трое, что, уже не работаете в шахте?
– Не только мы трое, – гордо приосанился И-Зур, – нас много. Да, мы уже не работаем, обучаемся военному делу. Еще неделя, максимум две, и тоже отправимся воевать.
Алану вспомнилось увиденное днем на пустыре: «заботливые» наставники-вергийцы и шахтеры, теперь уже, по-видимому, бывшие, с вергийским же оружием в руках…
– И вы уверены, что ваши требования, к правительству стоят огромного количества смертей, страданий и пролитой крови? – усмехнулся У-Руш.
– Но по-другому нам не добиться лучшей жизни! – пылко воскликнул И-Зур. – А так, как живем мы, номийцы, жить уже нельзя, невозможно! Почему мы должны терпеть постоянную нищету? Все принадлежит Главной партии! Мы требуем разрешения частной собственности. Сколько людей могли бы открыть свое дело и зарабатывать достойно! Почему нам навязывают правителей? Мы хотим выбирать их сами! В конце концов, почему простым людям на Номе запрещено практически все, в том числе, например, Интернет? На остальных планетах им пользуются все желающие!
– Я хочу, – вступил в разговор Я-Ман, тридцатилетний коренастый крепыш с широкими скулами, – чтобы у моих детей были возможности. Чтобы они могли учиться…
– Похвальное желание, – согласился У-Руш. – Только вот эти дети… Чем они хуже твоих детей?
Он указал на экран, где шел репортаж из больницы: в реанимации, опутанные проводами и трубками, лежали малыши; по коридору санитары везли на каталке крошечную девочку с оторванной ногой, заходившуюся в крике…
От жуткой картины боль резанула Алану сердце; О-Кина отвернулась и торопливо вытерла глаза рукавом; Хадкор закусил губу и отвел взгляд в сторону; И-Зур побледнел.
– Но другого способа нет, – тихо, с трудом выговорил он.
– Может быть, все-таки стоит еще подумать, а не бросаться в бой очертя голову? – спокойно предложил У-Руш.
– Ну, не знаю… – упавшим голосом ответил лидер повстанцев.
Гнетущая, унылая тишина повисла в воздухе; внезапно Е-Нош поднялся, поправляя упавшую на глаза длинную вьющуюся прядь.
– Мы подумаем, – каким-то болезненно звонким голосом вдруг выпалил он. – Обязательно подумаем. Обещаем.
– Да, – встряхнулся И-Зур, вставая тоже. – А сейчас мы пойдем. Спасибо вам.
Когда гости ушли, У-Руш выключил телевизор и вздохнул.
– Да, тяжелые времена… Впрочем, уже поздно. Пора спать. Алан, ты не против расположиться здесь на диване?
– Мне все равно, – пожал плечами землянин.
– Я принесу постель, – встрепенулась О-Кина.
Она выбежала из комнаты, и, вернувшись через пару минут, быстро и аккуратно постелила простынь, положила подушку и одеяло. Пожелав спокойной ночи, дедушка и внучка удалились. Алан улегся на диван, оказавшийся вполне удобным, и вскоре заснул.
Следующим утром Алан вновь провел около часа неподалеку от штаба. Он следил за передвижениями вергийцев, надеясь вычислить хотя бы несколько минут, когда помещение могло пустовать. Тогда, думал он, как-нибудь нейтрализовав часовых, можно все же проникнуть внутрь… Если попросить у кого-нибудь из номийских повстанцев парализующий пистолет. Однако, как открыть сейф, даже если чудом удастся добраться до него? Ответа на этот вопрос у него не было…
К тому же дело усложнялось тем, что длительное нахождение рядом со штабом выглядело, конечно, подозрительно; наблюдать более часа в день было крайне рискованно. Поэтому вскоре он вернулся, по пути мучительно перебирая варианты различных планов по захвату ключей, находя в каждом множество недостатков, и так и не пришел ни к какой определенности…
После обеда «навестил» Эниту; они пообщались знаками, потом он просто сидел и смотрел на нее, усилием воли выдерживая ободряющее и обнадеживающее выражение лица, которое должно было означать: «Потерпи немного, скоро я все решу и увезу тебя отсюда. Это совсем ненадолго. Я постараюсь быстрее…» Энита улыбалась грустно и понимающе…
А вновь придя в дом У-Руша и его внучки, обнаружил нечто новое и интересное…
Утром Хадкору сняли послеоперационные швы, и теперь О-Кина, сидя, как и вчера, на краю его кровати, мазала целебным снадобьем шрамы, которые действительно стремительно заживали и уже почти не были видны. Вот только движения ее, мягкие, бархатные, больше напоминали ласки, чем медицинский уход; а взгляд, которым она смотрела на вергийца, туманился от нежности…
