Книга Сокровища Монтесумы - Кристин Кайл

Мэтт слышал о ягуарах, хотя сам никогда их не видел, так как никогда не заезжал достаточно далеко на юг Мексики. Теперь стал понятен смысл этих пятен на рисунке.

Мисс Карлайл, я считаю необходимым предупредить вас. Очень многие считают, что я весьма неплохо играю в покер. Вы уверены, что хотите рискнуть своими деньгами?

Она пристально посмотрела на него.

А у меня есть хоть какой-нибудь шанс получить талисман другим путем?

— Нет.

— Тогда я предпочитаю иметь хотя бы ничтожный шанс, чем совсем никакого.

Мэтт был искренне восхищен ее дерзостью. Ему претила мысль отбирать у нее деньги, но он чувствовал, что если сейчас откажется принять ее вызов, она уйдет из его жизни и, скорее всего, навсегда.

Хорошо, мисс Карлайл. Заключаем сделку. Кто бы из нас ни взял верх в игре, он уйдет домой с камнем. Встретимся завтра в салуне Зайгера в семь часов. Спросите меня у охранника, такой огромный детина, размером со шкаф. Его зовут Нэт.

Она обеспокоенно взглянула на него. В ее глазах отразилось недоумение.

— А зачем салуну охранник? Это что, место с сомнительной репутацией? Я не желаю оказаться в дурацком положении, мистер Деверо!

— Мэм, на свете просто не существует респектабельных салунов, — протянул Мэтт с широкой усмешкой. — Нэт работает вышибалой, то есть он должен вовремя избавляться от подонков, которые представляют собой потенциальную угрозу. Никто из владельцев салунов не хочет наживать себе лишние неприятности. Что касается вас, то Нэт просто проведет вас через другой вход в один из отдельных кабинетов, в котором я буду вас ждать. Женщинам не позволяется появляться в главном зале салуна.

— Какая глупость! Присутствие леди могло бы хоть не много смягчить грубые нравы и заставить мужчин вести себя благовоспитанно.

Мэтт уставился на нее с веселым удивлением.

Думаю, что это как раз то, чего мужчины, посещающие салун, и стараются изо всех сил избежать.

Легкая краска смущения залила высокие, точеные скулы мисс Карлайл.

Была ли причиной тому шутка Мэтта или же она смутилась, обнаружив перед ним свою наивность? Мэтт с сожалением смотрел ей вслед, раздумывая, как бы ему еще раз пригласить ее на танец, но только не на глазах у половины всей элиты Альбукерке. Была бы его воля, он бы танцевал с ней весь вечер. Но если бы он решил пригласить ее на третий танец подряд, то ее репутация сразу же оказалась бы подмоченной и начались бы пересуды по поводу серьезности его намерений.

Кроме того, он обещал второй танец Мелани. Мэтт вздохнул и отправился искать женщину, которую должен был сопровождать на этом балу. Пока они танцевали, ее вкрадчивая, но откровенная манера заигрывать настолько вывела его из себя, что он совсем потерял из виду мисс Карлайл.

Наконец, когда его терпение было уже на исходе, музыка стихла. Мэтт передал Мелани другому, горящему от нетерпения партнеру и занял весьма удобную позицию возле двери, прощупывая своим зорким взглядом толпу.

Боюсь, она уже ушла, — раздался знакомый голос сзади.

Мэтт обернулся, чтобы поздороваться со своим лучшим другом. Сет Морган прекрасно чувствовал себя в черном вечернем костюме даже без своего значка шерифа. Его густые светлые волосы и роскошные усы отливали бронзой в свете электрических ламп. Мэтт сразу же приготовился к обычным подначкам своего друга, едва только заметил насмешливый блеск в его светло-карих глазах.

— Кто ушел? — с невинным видом спросил он.

— Да та потрясающая красотка в платье цвета морской волны, кто же еще?

Только долгие годы тренировки и навыки профессионального игрока помогли Мэтту сохранить невозмутимое выражение лица.

Ты говоришь о мисс Карлайл? С чего это ты взял, что я ищу именно ее?

Сет выразительно фыркнул:

Не скромничай. У меня пока еще есть глаза. Должен тебе сообщить, что тебе завидовали все холостяки в этом зале. Впрочем, некоторые женатые кавалеры также, если уж быть до конца откровенным.

Мэтт усмехнулся, причем подсмеивался он исключительно над самим собой. Он мог бы быть коротышкой с толстым пузом и сигаретой в зубах, и все же мисс Карлайл приняла бы его приглашение на танец. А все из-за талисмана.

Это очень странно, ты не находишь? — продолжал Сет. — Леди приложила столько усилий, чтобы одеться на бал, и все только затем, чтобы станцевать один-единственный танец. При этом она оказала честь именно тебе. Как говорится, о вкусах не спорят.

И особенно странно то, что она не пожалела усилий, чтобы превратиться из грязной бродяжки в обольстительную сирену. Мэтт улыбнулся, понимая, что его нежелание говорить о мисс Карлайл только подстегнет любопытство друга.

— Не составишь мне компанию завтра вечером у Зайгера? Намечается интересная игра.

— Хорошо. Увидимся завтра.

Будет лучше, если он станет держать планы мисс Карлайл до поры в секрете. Появление красивой женщины, а особенно истинной леди за игорным столом станет настоящей сенсацией.

Шериф отошел, оставив Мэтта один на один со своими противоречивыми мыслями.

Никогда еще ни одна женщина не пренебрегала им так явно. Он не привык чувствовать себя на вторых ролях, и теперь ему чертовски не нравилось это ощущение. И в то же время это был своеобразный вызов, который горячил ему кровь. У него появилось чувство предвкушения, сравнимое разве лишь с возбуждением во время игры, когда на кону большие деньги и нервы напряжены до предела.

Мэтт покачал головой и усмехнулся. Что ж, посмотрим, что скажет завтра гордая мисс Карлайл!

4.

В полдень следующего дня Элли стояла на улице, разглядывая маленькую вывеску в окне конторы государственного департамента, отчаянно борясь с желанием развернуться и убежать. Она даже до боли прикусила губу, разрываясь между долгом и страхом потерять все, расстаться навсегда со своими мечтами.

Ее семья не представляла, где она сейчас находится. Несмотря на отчаянные попытки отца, часто весьма хитроумные, завлечь ее обратно домой, Элли не хотела заставлять свою семью лишний раз беспокоиться за нее.

Нет сомнений в том, что к этому времени мексиканский президент уже телеграфировал графу, предлагая свою версию преступлений, совершенных его дочерью, и требуя возместить украденное золото. Элли живо представляла себе, как Уинстон Карлайл отпускает едкое замечание по поводу этого необоснованного обвинения и говорит что-то вроде того, что она никогда бы не совершила столь бесчестного поступка, а затем в приступе гнева мечется по дому оттого, что она вновь ослушалась и ускользнула у него между пальцев.

Элли улыбнулась своим мыслям. Она знала, что отец ее любит, несмотря на все требования и ультиматумы. И хотя временами он сетует, что она не похожа на ее младшую сестру Эмбер, Элли — единственная, кто разделяет его страсть к археологии.