Книга Лицо под вуалью - Рут Ренделл

– Миссис Сандерс, вы хотите сказать мне, что ваш сын находился на автостоянке в торговом центре «Баррингдин», когда вы там были? – уточнил Майкл.

В Дороти боролись разные чувства, скрытые сначала румянцем, а потом сменившей его бледностью, а также ширмой зеленого и черного цветов. Но она не собиралась выдавать их. Потребность защищать сына была не настолько ей чужда, как сначала подумал Вексфорд: он даже заметил, как страстно, недоверчиво, испытывая отвращение к себе, эта дама любит своего ребенка. Но, вероятно, она не смогла устоять перед искушением сделать выпад против профессии, которую не одобряла. Теперь она говорила с крайней осторожностью, и темп ее речи снизился, как в электронном устройстве, чтобы облегчить понимание.

– Он должен был находиться там, но его не было. Он приехал, и наша машина стояла там, но его… – она сделала паузу и тяжело вздохнула, – его там не было.

* * *

Дальше Сандерс объяснила, что хотела сказать, то и дело запинаясь. Сначала, когда она увидела машину и тело, то решила, что это Клиффорд лежит там мертвый. Она не видела покойницу, поскольку тело было накрыто, и, думая, что это ее сын, откинула коричневый бархат с его лица. Это был не Клиффорд, но она все равно испытала большое потрясение. Ей пришлось сесть в автомобиль и отдохнуть, прийти в себя. Сын собирался заехать за ней, как делал всегда по четвергам – всегда. Их договоренность оставалась прежней, хотя его расписание в школе могло меняться. Произнося эти слова, Дороти бросила взгляд на свои часы. Клиффорд отвозил ее в торговый центр, ехал на встречу со своим психотерапевтом, а потом возвращался за ней. Она не умеет водить машину. В этот четверг они договорились, что сын приедет на второй уровень автостоянки к шести пятнадцати. Оказавшись в торговом центре, она сделала прическу в салоне Сюзанны на верхнем этаже центра – еще одна неизменная привычка, – а затем сделала покупки и вернулась на автостоянку в двенадцать минут седьмого.

Испытав шок от вида мертвого тела, а потом немного придя в себя – Вексфорду с трудом верилось в такую ее слабость, – свидетельница пошла искать Клиффорда. Она ходила и искала его, и эти ее слова подтверждал Арчи Гривз. В конце концов она пошла к воротам для пешеходов.

– У меня был нервный срыв, – произнесла она, с одинаковым монотонным нажимом выговаривая каждое слово.

– Где тогда находился ваш сын? Нет, вам не нужно отвечать на этот вопрос, миссис Сандерс. Вы ему скажите, что он нас интересует, и нам придется поговорить с ним позже, – сказал Дороти Вексфорд. – Мы все сделаем перерыв, и он сможет подумать. Как вам такое предложение?

Женщина двинулась к двери, сказав, что кто-нибудь должен отвезти ее домой. Она двигалась, словно сомнамбула, или как будто скрывая почти все свои мысли и чувства – может быть, важные и поразительные. Миссис Сандерс была такой худой и жилистой, что можно было ожидать от нее быстрых движений, однако она двигалась так же медленно, как какое-то скользкое, шарообразное морское создание. Как только она вышла, Бёрдон сказал:

– Она хочет сказать, что он чокнутый?

– Я считаю, это зависит от того, насколько ты строг и… – Вексфорд с легкой улыбкой посмотрел на коллегу, – насколько несовременен. Он явно способен удержаться на своей работе, и водить машину, и вести нормально беседу. Ты это имеешь в виду?

– Ты же понимаешь, что не это. Судя по ее словам, он очень похож на роль кандидата в психопаты Лесли Арбел.

– «Наиболее явной особенностью характера является эмоциональная незрелость в самом широком и самом полном смысле этого слова. Такие люди импульсивны, беспомощны, не желают признать результаты опыта и не способны извлекать из них выгоду… – Вексфорд на мгновение замолчал, а потом продолжил: – иногда они могут приложить большие усилия, но у них совершенно отсутствует настойчивость, говорят правдоподобно, но неискренне, требовательны, но равнодушны к призывам о помощи, и можно быть уверенным только в том, что в них нельзя быть уверенным. Они верны лишь своей неверности, не имеют корней, непостоянны, мятежны и несчастны».

Бёрден приоткрыл рот.

– Это ты придумал?

– Конечно, нет. Это определение Дэвида Стаффорд-Кларка, данное психопату, – по крайней мере, часть определения. Я выучил его наизусть, потому что подумал, что оно может пригодиться, но не помню, чтобы оно когда-нибудь мне понадобилось. – Вексфорд ухмыльнулся. – И еще мне понравилась эта проза.

Выражение лица Майкла указывало на то, что он не знает, что такое проза.

– Думаю, оно очень полезное, – заметил он. – Хорошее. Мне понравилась эта часть: «Можно быть уверенным только в том, что в них нельзя быть уверенным».

– Оксюморон.

– Это еще одно психическое заболевание? – поинтересовался инспектор, и Вексфорд лишь покачал головой. Тогда Бёрден спросил: – Эта твоя цитата – так написано в книге? Можно мне ее прочесть?

– Я тебе одолжу свой экземпляр. Думаю, ее уже не издают: прошло лет двадцать с тех пор, как я ее прочел. Но ты не сможешь применить это к Клиффорду Сандерсу, знаешь ли. Ты с ним почти не разговаривал.

– Это можно исправить, – мрачно ответил Майкл.

* * *

Было темно, когда Вексфорд проехал по улице, на которой жил, и подъехал к своему дому. На дорожке к гаражу стояла машина «Порше» Шейлы. Полицейский ощутил маленький перебой в сердце и тут же упрекнул себя. Он очень нежно относился к своим дочерям, а Шейла была его любимицей, но на этот раз он не горел желанием ее видеть. Тихий вечер, вот что предвкушал старший инспектор: возможно, он станет последним спокойным вечером на долгое время, так как Вексфорд не верил в предсказание Бёрдена насчет несложности этого дела. А теперь ему предстоит тратить время не просто на разговоры, а на разговоры о серьезных вещах.

Эту первую вспышку огорчения вскоре сменило раздражение совсем другого рода. Шейла поставила свой автомобиль на дорожке, ведущей к гаражу, потому что полагала, что отец уже дома – она даже предположила, что это его выходной, как и должно было быть, и что его машина уже стоит в гараже. Теперь ему придется бросить автомобиль на улице. Что ж, возможность излить душу матери важнее всего. Вексфорд представил себе, как его дочь каждые десять минут говорит, что ей нужно бежать и переставить машину раньше, чем дорогой папочка приедет домой…

Эта мысль его развеселила, и он улыбнулся про себя, слыша внутри себя очаровательный, слегка задыхающийся голос Шейлы. Он ничего не скажет, решил Вексфорд, о тех статьях, где говорилось о перерезанной проволоке и о ее предстоящем разводе, он не скажет ни слова упрека и, конечно, не поделится своим разочарованием или огорчением, от которого помрачнеет ее лицо. Проходя мимо, полицейский слегка провел рукой по «Порше», по его длинному, сверкающему, почти горизонтальному заднему стеклу. Неужели она ездит на нем на демонстрации? Хотя это был всего лишь маленький «Порше», к тому же черный…

Может, она подойдет и поцелует его в щеку? Или проявит сдержанность? Знать это заранее было невозможно. Хозяин дома вошел с черного хода, прошел по коридору на кухню, повесил куртку и услышал, как ее голос в гостиной – голос Беатрис Санси, Антигоны, Норы Хелмер, а теперь еще и леди Одли – задрожал и умолк. Вексфорд вошел в комнату, и дочь сразу же бросилась к нему, в его объятия.