Книга Кукольник из Кракова - Рэйчел Ромеро

Глава 8. Лаканика и Конец света

В первый день сентября, когда лето подошло к концу, радио Кукольника объявило, что в Польшу пришла война.

С запада пришли немцы, а с востока – русские. Словно палачи, решившие уничтожить эту страну, они разделили Польшу на две части.

Три недели Каролина и Кукольник в страхе жались друг к другу в магазине, когда в небе ревели самолеты «Люфтваффе». Кукольник молился. Он перебирал пальцами розовые бусины, словно они, как стежки Каролины, могли исполнять желания. Но его молитвы оставались без ответа. И тогда Кукольник принимался ходить взад-вперед по магазину или, слушая радио, переставлять незаконченных кукол на рабочем столе. Дикторы коротко объявляли о передвижениях войск и потерях, которые становились все более и более неопределенными.

Кукольник потирал рукой деревянную ногу – наверное, вспоминая поля сражений и тяжелые годы юности, которые он провел на войне. Морщины на его лице становились все резче, тени залегали все глубже.

– У меня даже нет пистолета, чтобы защитить нас, – говорил он. – Я его продал, когда вернулся домой, – не хотел его больше видеть.

Каролина несколько раз пыталась нажать большую тугую кнопку радиоприемника, пока наконец ей удалось его выключить. Она не могла его больше слушать – хороших новостей теперь не было.

– Немцы еще не пришли в Краков, и тебе пока не нужно ничего делать, – сказала она.

– Но они придут, – ответил Кукольник.

Каролине нечего было возразить ни сейчас, ни на следующее утро, когда булочник, с которым она из принципа никогда не соглашалась, высказал ту же мысль.

– В город почти не поступают продукты, – сказал Домбровский. – Я испек несколько последних буханок хлеба, и больше муки у меня нет.

Несмотря на тревогу, он все равно дал Кукольнику буханку хлеба и не взял за нее ни единого злотого.

– Если немцы нас убьют, когда войдут в Краков, на что мне будут деньги? – сказал Домбровский.

Булочник, как и многие люди, казался Каролине полным противоречий. Обычно он был груб с Кукольником, но иногда и вправду мог быть добрым.

И не успел Кукольник его поблагодарить, как Домбровский вышел из магазина и побрел в свою неработающую булочную, к своим шумным детям. Каролине вдруг захотелось, чтобы они выбежали ему навстречу, – она так давно не видела ни одного ребенка. Уже две недели Кукольник не открывал магазин, и столько же они не видели Рену.

Все ли с ней в порядке? Война такая огромная, а она – всего лишь маленькая девочка. Каролина хорошо помнила, что это такое – оказаться между огромных скрежещущих зубов истории и не знать, куда бежать.

* * *

К концу сентября радио сообщило, что члены правительства Польши выехали в Париж. Вожди сказали, что они не сдаются, но собрать армию, чтобы вернуть Польшу, смогут лишь за пределами страны.

– Настоящее правительство вернется, правда? И выгонит немцев? – спросила Каролина.

Обычно она без труда читала газеты, но теперь слова плыли у нее перед глазами. Она не хотела читать их, а тем более – верить им. Как такое могло случиться? Каролина прибыла в этот мир, чтобы найти волшебство и спасти свою страну от крыс, а люди не смогли предотвратить войну на своей земле.

– Я не знаю, – грустно сказал Кукольник.

Он так стиснул газету в руке, что типографская краска отпечаталась на пальцах и они стали похожи скорее на пальцы одного из поэтов, сочиняющих в кафе, чем на пальцы владельца магазина.

Каролина помолчала, глядя на Кукольника, бессильно уронившего газету, а потом спросила:

– Что же нам теперь делать?

– Думаю, жить дальше, – ответил Кукольник. Он осторожно протянул руку через стол, и Каролина обхватила столько его перепачканных краской пальцев, сколько смогла. Ее стеклянное сердце отчаянно билось. – Может быть, немцы оставят нас в покое. В конце концов, они победили. Польская армия сдалась. Им больше незачем нас мучить.

– Может быть, – согласилась Каролина, хотя в ее словах было гораздо меньше оптимизма. От армии, которая вторглась в чужую страну, нечего ждать милосердия. Она догадывалась, что скоро немцы займут освободившиеся места в правительстве, как это сделали крысы в ее стране.

* * *

Скоро мрачная тень войны накрыла и Краков, хотя этот великолепный город не бомбили так, как другие польские города. Немецким солдатам незачем разрушать город, в котором нет армии, чтобы его защитить, – мэр, вышедший встретить немцев, отметил это и просил войти в Краков мирно.

Немцы согласились, хотя сам мэр вскоре исчез – это происходило со многими героями в военные времена.

Каролина и Кукольник смотрели из окна магазина, как в город входили захватчики в черно-зеленой форме. Глядя на зеленые каски с ухмыляющимися черепами и скрещенными черными костями, Каролина с трудом верила обещаниям, данным мэру. Если захватчики не собирались причинять вреда жителям Кракова, то зачем они взяли себе этот мрачный знак?

– После прошлой войны немцы позволили Польше остаться независимой, но теперь хотят снова захватить ее, – пробормотал Кукольник через несколько дней, когда они с Каролиной вышли из магазина.

Ему не хотелось выходить, но у него оставались только одна буханка хлеба, подаренная булочником, и один кочан капусты. Не мог же он умирать с голоду, злясь на немцев, кроме того, они всегда по понедельникам ходили на рынок. Практические соображения взяли верх над национальной гордостью и у других: Главная площадь заполнялась торговцами, открывались лавки.

Перед входом в Суконные ряды, словно насмехаясь над Кукольником, стояли несколько солдат армии вермахта и, передавая друг другу сигареты, смеялись, вероятно, радуясь своей судьбе: они не только выжили во многих сражениях, но и победили.

Каролина, сидевшая в корзине, прижалась к боку Кукольника.

– Они не имеют права быть здесь, – прошептала она как можно мягче. – У них есть свои дома. Они должны вернуться к себе.

Кукольник натянуто усмехнулся.

– Так не бывает, – ответил он, понизив голос. – Они хотят доказать, что их страна – лучшая из всех. Поэтому люди и начинают войну.

– Я тоже думаю, что Страна Кукол – самое лучшее место, даже лучше Кракова. Но я же не собираюсь вторгаться сюда.

– Куклы более терпимы, чем человеческие существа, – сказал Кукольник. – Мы не слишком мудры.

Приблизившись к немцам, он напряженно умолк. Но они были так захвачены разговором, что едва глянули в его сторону. Он был для них очередным поляком, который ничем не отличался от других.

– Не надо было брать тебя с собой, когда они повсюду, – сказал Кукольник Каролине, когда они отошли от немцев.

– Зачем им трогать куклу? Это было бы глупо! В Германии наверняка много кукол, хватит для всех их сыновей и дочерей, – сказала Каролина, но на всякий случай покрепче ухватилась за ручку корзины, чтобы не выпасть из нее. Ей так же не хотелось попасть в руки немцам, как Кукольнику – потерять ее.