Книга Таинственный граф - Элизабет Бэйли

— Sans doute[8], я же целую вечность не брился.

— Я не об этом. — Она снова улыбнулась, немного грустно. — Хотя и это тоже хорошо. — Она присела на край постели. — Вы уже не такой бледный, Анри, явно идете на поправку.

— Все благодаря вам.

Анри хотел взять ее за руку, но она не ответила на его движение. Он легонько обхватил ее предплечье.

— Вы спасли меня, Грейс, и мне кажется, я вас еще не поблагодарил.

— И не надо, — резко ответила она. — Мне достаточно того, что вы живы.

Наступило молчание. Грейс смотрела в глядевшие на нее зеленые глаза, гадая, что прячется за их задумчивым выражением. У него такое прекрасное лицо, из-за того, что сбрили бороду, оно кажется исхудавшим, подумала Грейс. Ей стало совестно из-за того, что, испугавшись сплетен, она почти перестала ухаживать за Анри.

— Я немножко вас забросила, — сказала она извиняющимся тоном. — Была занята… а вы поправляетесь.

Она ожидала, что он станет возражать, но он молчал. Его пальцы разжались, он отвел глаза.

— Я доставил вам столько хлопот. Грейс пожала плечами.

— Да, но дело не в этом. У меня была работа. Он снова устремил взгляд на Грейс.

— Это работа за деньги?

Она огладила руками синее платье, вычищенное стараниями Джемаймы.

— Да. У меня есть деньги, но немного, вот я и прирабатываю… письмом. Нишу в основном письма. Ну, еще составляю рефераты для школьного учителя, обзоры для окружной управы и всякое такое.

Анри задумался. Как так получилось, что молодая женщина явно благородного происхождения вынуждена зарабатывать на жизнь — и это в Англии, где, как он знал, в приличных семействах не принято отказывать своим родственникам в помощи и лишать их средств к существованию?

— Вы не знаете, мадемуазель Грейс, где моя одежда? — спросил он.

Ее почему-то покоробило от столь официального обращения. Она показала рукой через кровать.

— Она вычищена, лежит вон там, на сундуке, ждет, когда вы сможете встать.

Анри посмотрел, куда она показывала. На сундуке действительно была аккуратно сложена его одежда. Не было только пальто. Грейс словно прочла его мысли.

— Джемайма все еще трудится над пальто. Оно высохло и задубело от грязи, и она пытается его отчистить. Но боюсь, с ним ничего не удастся сделать, если не постирать.

— Ничего, сойдет и так.

— Нет, не сойдет, — возразила Грейс. — В нем будет неудобно и холодно. Да и вообще, каждый, кто на него посмотрит, сразу подумает, что его вываляли в грязи.

Анри молчал. Грейс явно ждет от него каких-нибудь подробностей, но ей лучше не знать лишнего, так будет безопаснее для нее самой.

— А что с моими сапогами, они тоже никуда не годятся?

— Да нет, Рубен отодрал от них грязь, а когда они высохли, как следует почистил, так что они стали почти такие, как были.

Грейс смотрела на него так, словно все еще ожидала, что он расскажет ей что-то.

— Хорошо хоть так, — сказал Анри. — Обувь важнее, чем одежда.

Грейс сжимала и разжимала пальцы, пристально глядя на них. Наконец она подняла на него серьезные глаза.

— Анри, что произошло той ночью?

— Вы спрашиваете о том, как я получил ранение?

— Ну, естественно, не о том, как вы оказались в этой постели! — Глаза у нее были сердитые.

— Вы сами просили меня ничего не говорить в присутствии доктора, я так и делаю. Кстати, когда он снова придет? Diable[9], я потерял счет дням!

— Сегодня понедельник, семнадцатое число, если это для вас так важно.

Он чуть пожал плечами, глаза его лукаво блеснули.

— Да нет, свидания я вроде не назначал.

— Это хорошо, что вы послушались меня и молчали, когда доктор был здесь в субботу. Но я не доктор Фрит. Он-то по крайней мере определил, что вы крепче, чем он думал.

— Я тоже это подозревал, — сказал Анри. — Знаете, Грейс, это опасно, вы сами понимаете. Будет лучше, если я ничего не стану говорить.

Она помрачнела.

— Значит, вы все еще мне не доверяете?

— Да нет, дело вовсе не в этом. Просто я не хочу делать вас — как это у вас называется? — своей сообщницей.

Грейс покачала головой.

— Я и так уже ваша сообщница, Анри, неужели вы этого не видите? Откройтесь мне. Я не смогу вас защитить, если не буду знать правду.

Его рука сама потянулась к ней. На этот раз она не отстранилась, и он крепко сжал ее пальцы.

— Вы не можете меня защитить, Грейс. Скоро они поймут, что я француз. Когда приходил тот человек?

— Четыре дня назад, и, наверное, придет снова сегодня или завтра. И если доктор Фрит скажет Мейберри, что вы в удовлетворительном состоянии, мне будет тяжелее уговорить его оставить вас здесь.

Анри промолчал. Грейс со вздохом убрала руку и, не глядя на него, встала.

— Я оставляю вас. Отдыхайте.

Он окликнул ее, когда она была уже у двери. Грейс, что с вашей ногой?

Грейс обернулась и взглянула на него с недоумением, словно он сморозил глупость. Внезапно лицо ее осветилось улыбкой, она тихо засмеялась.

— У меня одна нога короче другой. Это мой ботинок так стучит. У него толстая подошва, чтобы я ходила ровнее.

С этими словами она вышла, а Анри остался, прислушиваясь к постукиванию ее ботинка по ступенькам и размышляя, не это ли несчастье послужило причиной того, что у Грейс такая нелегкая жизнь. Удивительно, как легко она к этому относится, наверное, так свыклась, что уже и не замечает.

Грейс обрадовалась, увидев внизу Джо Пайпера. Не успела она сойти с последней ступеньки, как он вышел из кухни вместе с дочерью.

— Джо, а я не знала, что вы здесь! Что нового?

Джемайма приложила палец к губам, многозначительно посмотрев наверх. Они направились в гостиную.

— Папа хочет вам что-то сказать, мисс Грейс, — прошептала она.

Грейс вошла в гостиную, мучимая дурным предчувствием, уж больно таинственный вид был у Джо. В том, что это касается Анри, она не сомневалась.

— Ну что?

Джо помялся, вертя в руках шляпу.

— Я не виноват, что Джемайма рассказала мне кое-что, чего вы не хотели, чтобы кто-то знал, мисс Грейс, но…

— Мне пришлось сказать тебе, папа, мисс Грейс не станет меня ругать. Ну скажи ей!

Джо Пайпер собрался с духом.