Книга Моя дорогая Ванесса - Хильда Никсон

— Вы не пытались давить и на меня.

Он улыбнулся:

— Вы же сразу сказали, что не намерены продавать. Этого для меня достаточно. Если когда-нибудь измените ваше решение, надеюсь, вы дадите мне знать. А что касается моего второго вопроса, то вы пока на него не ответили. Почему вы так твердо решили не продавать, хотя с поместьем связано много хлопот? Если бы вы его продали, у вас были бы средства купить два дома или один и еще остались бы деньги для путешествия вокруг света.

Ванесса поколебалась несколько мгновений, потом тихо пояснила:

— Основная причина, я думаю, заключается в том, что я обещала тетушке Мод не продавать поместье.

— О, можно разрыдаться! — застонал Майлс. — Обещания у постели умирающей! Самая худшая форма тирании. От них никогда не освободиться. И беда заключается в том, что они обычно даются при ненормальных обстоятельствах. Поместье станет для вас камнем на шее, но, я думаю, ваша тетушка этого не понимала.

Минуту или две Ванесса молча обдумывала сказанное. Майлс взглянул на нее с некоторым беспокойством.

— Не поймите меня превратно, Ванесса. Я просто думаю о вас. Я уже видел, как такое случалось с другими. Умирающий обращается с последней просьбой, а другой ломает всю свою жизнь, стараясь выполнить обещание, хотя зачастую это того не стоит. Умирающие — не совсем нормальные люди, они не несут ответственности за свои слова. Если бы ваша тетушка в полном здравии и твердой памяти взяла с вас обещание никогда не продавать имение, наверняка оставила бы вам какие-то средства на его содержание.

— Но она оставила. Я забыла вам сказать.

— На самом деле?

Казалось, Майлс больше ошеломлен, чем обрадован, но, когда Ванесса назвала ему сумму, покачал головой:

— Курам на смех, если вы позволите мне так выразиться. Это может оказаться хуже, чем ничего. Только вдохновит вас вложить много времени и сил в выполнение вашего обещания и потратить на это свою жизнь. Таких денег едва ли хватит прожить больше трех месяцев и оплатить налоги, счета за электричество и все такое.

Ванесса рассказала ему о своих планах сдавать в аренду амбар и выращивать горшечные растения на продажу.

Он пожал плечами:

— Не хотел бы вас отговаривать, но в амбаре ведь нет окон, не так ли? Это означает еще одни расходы для вас. И конечно, ваши горшечные растения не будут готовы к продаже по крайней мере еще шесть месяцев.

Ванесса попыталась обратить все в шутку:

— Я сейчас расплачусь!

Майлс махнул рукой:

— Не обращайте на меня внимания, Ванесса. Я не собирался вас расстраивать. Просто я очень беспокоюсь за вас. Могу быть рядом и подбадривать вас. Могу оказывать вам любую поддержку, помогая вам, как это делают Гамильтон и его сестра, но это не принесет вам ничего хорошего. Скорее, наоборот. Было бы лучше, по моему мнению, если бы вы восприняли пожелание тетушки как бред больного человека. Продайте дом и поместье Яну Гамильтону, продайте любому, кому захотите, но не убивайте себя, пытаясь заработать тут деньги, чтобы выполнить обещание.

Ванесса не знала, что ответить на такие неоспоримые доводы здравого смысла. Тетушка Мод действительно была чудаковата. И это свойственно всей их родне. Не грозит ли и ей опасность стать такой же фанатичной по отношению к своим растениям, какой ее тетушка была по отношению к птицам?

Но эти унылые мысли вылетели у нее из головы, как только они подъехали к питомнику и садовому центру.

Майлс уехал, пообещав вернуться за ней через полчаса, а она с интересом огляделась вокруг. В магазине было абсолютно все необходимое для сада. Ванесса даже решила, что она здесь будет постоянным посетителем, но потом сообразила, что у нее нет никакого транспорта, однако о собственной машине нечего и мечтать.

Ванесса купила лотки для сеянцев, почвенную смесь, розовую, белую и красную герани. Потом побродила снаружи среди ящиков, в которых набирала силу рассада. Продавец посмотрел на нее с любопытством, когда она купила четыре дюжины цинерарий, кальцеолярий и цикламенов.

— Вы открываете магазин? — полюбопытствовал он и был ближе к истине, чем сам думал.

Ванесса рассмеялась и пояснила, что покупает их для рождественских подарков, что тоже было близко к истине. Горшечные растения становились все более и более популярны в качестве подарков.

Майлс тоже широко открыл глаза, когда увидел массу купленных ею предметов.

— Вы именно этого и хотели? — серьезно спросил он, качая головой.

— Да, разумеется.

Ванесса нашла, что отсутствие в нем энтузиазма по отношению к ее начинаниям действует угнетающе. Однако была уверена, что он реагирует так из лучших побуждений.

Они сложили покупки в машину, и Майлс повез ее обратно домой на этот раз молча. Ванесса пребывала в тревожном раздумье. Будет ли успешным ее предприятие? Она, возможно, прекрасно справится и вырастит растения, но много ли людей захотят их купить? Была ли права тетушка Мод, взяв с нее обещание не продавать Пакс-Хилл? Майлс сделал очень верные замечания насчет «обещаний у постели умирающего». От них не возможно освободиться. Где, спрашивается, кончается уважение к пожеланиям дорогого человека и начинается ненужная сентиментальность? И в какой момент решительность превращается в упрямство?

Когда Ванесса вернулась домой, Фреда и Ян с их рабочими уже уехали, Джо убирал инструмент, собираясь тоже уходить.

— Мистер Гамильтон велел передать вам, что завтра заедет повидаться с вами, мисс.

— Спасибо, Джо. Доброй ночи.

Ванесса спросила Майлса, не выпьет ли он чашечку чая. Он в это время разглядывал большой участок, очищенный от сорняков.

— Они неплохо поработали, правда? — рискнула она прервать его раздумья.

Он кивнул:

— Во всяком случае, Гамильтон. Если он все-таки сможет убедить вас продать имение, то эти выкорчеванные сорняки прекрасно ему в этом помогут.

— Полагаю, это так, — наградила она его лукавой улыбкой. — Скажите, Майлс, а как поступили бы вы с домом и землями, если бы я продала их вам?

Он некоторое время серьезно смотрел на нее, затем вдруг рассмеялся:

— Вот я и попался, не так ли? Я особо не размышлял над этим, но нашел бы им более практичное применение, чем это сделал бы Ян Гамильтон. Во всяком случае, этот гигантский борщевик был бы мне безразличен.

Пожалуй, в этот момент он говорил искренне.

— Зайдете выпить чашечку чая? — повторила Ванесса приглашение.

— С удовольствием.

Она провела его в комнату, которую собиралась превратить в свой кабинет, и оставила разглядывать книги по естественной истории, а сама пошла готовить чай. Когда Ванесса вернулась, он рассматривал какие-то другие книги.

— Большинство из них скучные, как эта пыль, не так ли? — сказал Майлс. — И что же вы собираетесь с ними делать?