Книга Сердце из нежного льда - Светлана Лубенец

Больше всего Ларису поразила Аллина прическа. Настоящий блестящий шлем – волосок к волоску! А что, если по этой части и попытаться с ней сразиться? У нее, Ларисы, тоже очень сильные и густые волосы, и тоже, между прочем, прямые! Если она пострижется, то они, возможно, будут лежать не менее красиво. Да и вообще! Давно пора распрощаться с косой. Она теперь живет в столичном городе, а не в паршивом заштатном Новореченске, где и сходить-то, кроме речного вокзала, некуда. Что-то не видела она в Ленинграде женщин с косами! У всех стильные стрижечки или пышные прически.

Укрепившись таким образом в собственном решении, Лариса отправилась в парикмахерскую. Когда она распустила свои волосы, они накрыли ее всю до колен, как плащом, и смотреть на это чудо сбежалась вся парикмахерская. Лариса стояла перед зеркалом и чуть не плакала. Она вспоминала, как впервые разделась перед Сашей, вот так же стыдливо закрывшись волосами. А он онемел от этого необычного зрелища и сначала целовал лишь кончики пшеничных прядей, а потом, специально медля и растягивая удовольствие, долго добирался до ее тела… А потом волосы мешали, и приходилось их срочно скручивать жгутом или быстренько заплетать опять в косу, чтобы забрасывать за подушку, иначе в постели не повернуться было ни ему, ни ей. Ларисины волосы были семейной реликвией. А распускать их на ночь и расчесывать стало для обоих ритуалом. Саше нравилось, зарываясь в густое золото ее волос, искать в них пышное розовое тело…

Парикмахерши дружно уговаривали Ларису не сходить с ума и не покушаться на такое богатство, но она, с трудом сдерживая рыдания, твердила только одно:

– Будем стричь…

Прическа, которую она заказала, к ее лицу и фигуре абсолютно не подошла. Лариса окончательно лишилась шеи и стала казаться еще толще, чем была. Бесконечно набегающие на лицо пряди с непривычки мешали ей до головной боли, и она приспособилась заправлять их за уши. При этом голова своими очертаниями стала напоминать грушу с печальным измученным лицом. Но самым ужасным оказалась даже не потеря косы, а вместе с ней и яркой индивидуальности, а то, что Саша этой потери даже не заметил. Он и не вспоминал, что совсем еще недавно любил расчесывать ее волосы и любоваться их блеском в свете тусклого ночника. Ритуал перехода от бытовухи к таинствам интимной жизни был утрачен без всякого сожаления со стороны Саши. Да и таинства-то никакого больше не было. Был голый, торопливый секс, который не приносил ни одному из супругов ни удовольствия, ни отдохновения. Лишившись косы, Лариса ничего не приобрела. Саша не заметил ни нового синего костюма, который она сшила в Аллином стиле, ни смены колера косметики. И она поняла, что чисто внешними признаками Сашу не пронять, а возможно, что и вообще ничем не пронять, а потому бороться следует с источником зла, а именно с Аллой Константиновной Белозеровой.

Первым этапом в этой борьбе стало ее посещение Аллы Константиновны на дому.

– Что вы от меня хотите? – спросила Ларису Алла.

– Чтобы вы оставили моего мужа в покое! У нас дети!

– Мне ничего от него не нужно, – устало сказала Алла и отвернулась к окну.

– Зато ему от вас нужно! – занервничала Лариса. Ей хотелось видеть глаза соперницы, чтобы понять, говорит она правду или прикидывается. Алла, будто поняв это, повернулась к ней лицом:

– Я могу пообещать вам, что Александр Леонидович никогда больше не переступит порога этого дома, и это единственное, что я могу для вас сделать.

– Ну и что с того!! – взвизгнула Лариса. – Вы можете продолжать встречаться, где угодно, а я требую вашего окончательного разрыва!!!

Алла раздумывала, какой аргумент в свою пользу еще привести, когда раздался звонок в дверь. Она извинилась и пошла открывать. Лариса двинулась за ней, и правильно сделала, потому что на пороге стоял ее собственный муж.

– Вот!!! Пожалуйста!!! – закричала она. – Говорила, что не переступит, а он переступил – и хоть бы что!!!

– Лариса?! – остолбенел при виде жены Звягин. – Что ты тут делаешь?

– Я?!! Я защищаю свой семейный очаг, а вот что ты тут делаешь?!!

Лицо Ларисы раскраснелось, нос покрылся мелкими капельками пота. Она больше, чем когда-нибудь, походила на рыхлую, переспелую грушу, но не догадывалась об этом. Звягин, слегка отодвинув жену, переступил-таки порог Аллиной квартиры и срывающимся голосом сказал:

– Лариса, я официальным образом прошу у тебя развод… О девочках не беспокойся. Я обеспечу их всем необходимым, и ты…

Он не договорил, потому что Алла сатанински рассмеялась. Она хохотала и хохотала, да так, что потекла и размазалась по щеке тушь. Чета Звягиных застыла от ужаса, ибо совершенно не могла понять, что происходит. Отсмеявшись, Алла вытерла слезы тыльной стороной ладони и сказала:

– Если ты думаешь, Сашенька, что мне нужен твой развод, то ты здорово ошибаешься!

– Я… я… думал, что если мы официально поженимся, то…

Алла опять рассмеялась:

– С чего ты взял, что я хочу, чтобы мы, как ты трогательно выражаешься, официально поженились?

– Так что же… неофициально…

– Да никак! – жестко заявила Алла. – Ты мне не нужен ни официально, ни неофициально! И… – Алла выразительно помахала обеими руками в направлении выхода, – убирайтесь из моей квартиры… оба!!

Потрясенные Звягины из квартиры убрались. Алле казалось, что она нашла наилучший способ решения назревшей проблемы, но, как потом оказалось, ошибалась. Пока она этого не знала, то радовалась тому, что не успела влюбиться в Александра так, как когда-то в Счастливчика. Ей было горько и обидно, что она обманулась и подставилась, досадно, что опять глупо, по-детски размечталась, но не более того. Она поняла, что жизнь преподала ей еще один урок, сделала для себя соответствующие выводы и укрепилась в ненависти и презрении к представителям так называемого сильного пола.

А потом и начался тот кошмар, которого Алла никак не ожидала. Лариса Павловна Звягина повела себя очень нетрадиционно. Ей бы радоваться, что любовница мужа дала ему полный отлуп, а она почему-то очень оскорбилась за своего Александра Леонидовича. Правда, с Ларисиной точки зрения, все было очень логично: она всегда гордилась мужем, а тут вдруг какая-то профурсетка позволила его так щелкнуть по носу. Она должна быть за это наказана. И Лариса начала рыть носом под Аллу Белозерову. К тому времени жена зама по науке Звягина уже возглавляла институтскую бухгалтерию, а потому на самых законных основаниях назначила инвентаризацию казенного имущества. Белозеровой, как материально ответственному лицу, было предъявлено чуть ли не обвинение в расхищении социалистической собственности. В лаборатории, за которую Алла отвечала, не досчитались двух настольных ламп, калькулятора, трех блоков питания, одного вентилятора, одного телефонного аппарата и одной подставки для перекидного календаря. Начальник отдела с трудом отбил Аллу у бухгалтерии, взяв всю вину на себя, но нервы ей потрепали здорово. Несколько раз именно на Алле заканчивались деньги, когда Лариса Павловна в качестве кассира выдавала сотрудникам института зарплату. Когда Алла отходила от кассы, другим сотрудникам денежные купюры тут же находились, а Белозерова, чтобы лишний раз не контактировать с Ларисой Павловной, заказывала деньги с депонента. Алле пару раз забывали начислить премию, потеряли ее больничный лист, потом пропуск, а потом фотографии, которые она принесла для нового пропуска. Все эти происки Ларисы Алла переносила бы героически, потому что чувствовала себя перед ней немного виноватой, если бы не сам Звягин. Куда делось все его обаяние и умение строить межличностные отношения! Сначала он подкарауливал Аллу во всяких местах и умолял о любви. Алла его уже презирала, а потому уговорить ее было невозможно. Однажды вслед за ней он ворвался в ее квартиру и пытался чуть ли не изнасиловать, полагая, что, расслабленная и обезоруженная в его железных объятиях, она выбросит наконец белый флаг. У него ничего не получилось, ибо Алла уже тогда знала пару-тройку приемов, как обезвредить особо назойливых приставал.