Книга Богатство или счастье? - Элли Десмонд

Эшли оделась. Она надела коротенькую юбку, едва прикрывавшую бедра, и топик, завязывающийся на спине хитроумной тесьмой. Посмотрев на часы, она решила, что сейчас самое время позвонить брату.

– А я думал о тебе весь день, сестричка, – обрадовался Майкл. – Ну, как дела у нашего миллионера?

– В целом хорошо, только травма головы все еще вызывает определенные проблемы, – уклончиво ответила Эшли.

– В каком смысле? – заинтересовался брат.

– Долго объяснять. – Она не хотела посвящать его во всю запутанную историю с потерей памяти. – Но моя помощь может понадобиться в течение еще некоторого времени. Исключительно дружеская помощь, – отрезала она, услышав, что Майкл уже набрал воздуха для того, чтобы сделать какое-нибудь двусмысленное замечание.

Четыре года назад она решила не говорить брату об истинных причинах своего брака. Она боялась, что он будет считать ее продажной женщиной, за деньги готовой вступить в любые отношения с мужчиной. А потерять уважение и доверие брата оказалось бы для нее катастрофой, потому что он – самый близкий ее родственник. И он, и она были тогда младше. Спустя четыре года вся эта комедия с разыгрыванием перед Майклом роли брошенной жены, казалась уже совершенно излишней. Но признаться в том, что четыре года врала в лицо самому близкому человеку, значило так же утратить всякое расположение брата. Так что волей-неволей ей приходилось продолжать спектакль.

– Но все же, хотя бы в двух словах, что с Родриго? – продолжал настаивать любопытный Майкл.

– Он ударился головой и теперь не помнит последние несколько лет своей жизни. – Эшли попыталась обрисовать ситуацию максимально кратко.

– Так это же здорово! – Как всегда ее брат проявлял кипучий оптимизм, являвшийся предметом тайной зависти сестры. – Теперь, когда он забыл все ваши ссоры и разногласия, вы можете попробовать все начать заново.

– Никакого «заново», – поспешила возразить Эшли, украдкой вздохнув, – я просто хочу ему помочь. Как друг.

Когда, поговорив с Майклом, она спустилась вниз, Карлос проводил ее в просторный, но уютный зал, освещаемый свечами в старинных канделябрах. Резной стол из красного дерева, фарфоровая посуда, серебряные приборы – во всем были видны роскошь и вкус. В хрустальной вазе стояли белоснежные лилии.

– Как красиво, – восхитилась Эшли и увидела входящего в столовую Родриго.

Он тоже был приятно удивлен обстановкой, однако вслух выражать свой восторг посчитал ниже своего достоинства. Интересно, в честь чего все это? – подумал он. Может у Эшли сегодня день рождения? Или у них годовщина свадьбы?

– Мы что-то празднуем? – спросил он вслух. Эшли покраснела, что, к счастью, было не очень заметно в полумраке, и нервной рукой взяла бокал с вином.

– Твое возвращение из больницы.

– Отлично. Я предлагаю нейтральную и в то же время весьма интересную для меня тему для разговора, – сказал Родриго. – Расскажи о своей семье.

Что ж, действительно, вполне безобидная тема, мысленно согласилась Эшли.

– Да, собственно, рассказывать особенно не о чем…

– Твои родители… они погибли, да? – осторожно произнес он.

– Да, в автомобильной катастрофе. Мне было тогда четырнадцать, а моему брату Майклу – девять.

– И кто взял над вами опеку?

– Мы жили с нашим двоюродным дядей. – Эшли не видела причин, по которым ей надо было бы скрывать от мужа свое не очень счастливое детство. – Майкл сейчас учится в колледже.

– Здесь, в Калифорнии?

– Нет, в Нью-Джерси. – Эшли немного напряглась.

– А еще какие-нибудь родственники у тебя есть?

– Нет. Мои бабушка и дедушка умерли еще раньше родителей. Бабушка у меня была чистокровная испанка и не понимала ни слова по-английски. Она, наверное, даже больше помогла мне в изучении языка, чем школа, в которой я его учила.

– Почему же ты не говоришь по-испански со мной? – спросил Родриго на своем родном языке.

Она помотала головой и продолжила по-английски:

– Ну, уж нет. Я понимаю гораздо больше, чем могу сама выразить.

– Навык приходит с практикой, – улыбнулся он.

– Нет, нет. – Эшли упрямо не желала переходить на испанский. – Я сначала честно пыталась общаться с тобой на твоем языке, но ты только надо мной смеялся. Ты говорил, что моя речь очень старомодна. А сколько шпилек по поводу своего произношения я вытерпела, так это вообще не передать!

– Бедненькая, я дразнил тебя. – Это его заметно развеселило. Эшли спохватилась, но было уже поздно: они оба забыли о негласном вето на разговоры об их совместном прошлом.

Она нахмурилась. Нет, он не дразнил ее. Скорее, его тогда разозлило то, что она поняла весь его разговор с адвокатом о завещании деда. Ведь он специально тогда вел обсуждение этого вопроса на испанском, чтобы никто ничего не понял. К его чести сказать, он почти не выдал своего раздражения. Лишь в первую минуту смотрел на нее испепеляющим взглядом. А уже потом, когда они ехали подписывать документы, касающиеся их фиктивного брака, Родриго, как будто между делом, заметил:

– Пожалуйста, Эшли, не вздумай говорить с адвокатом по-испански. Услышав твою речь в кафе, он сказал, что твоя интерпретация моего родного языка звучит как смесь вульгарной латыни и иврита. Надо признать очень точное определение, особенно если учесть, что некоторые сказанные тобой словечки я встречал только в литературе девятнадцатого века.

Эшли, всегда гордившаяся своими познаниями в испанском, была буквально раздавлена и поклялась себе больше не произносить в присутствии Родриго ни одного испанского слова.

– Нет, ты не дразнил меня. – Вспомнив все это, она старалась говорить как можно сдержанней. – Просто ты сам попросил меня не разговаривать по-испански в твоем присутствии.

Лучше уж чего-то недоговорить, чем снова попасть в какую-нибудь дурацкую ситуацию, подумала наученная горьким опытом Эшли. Она полностью сконцентрировалась на еде, которая была отменной. Как минимум три раза Карлос наполнял вином ее бокал. Она отказалась от кофе и заявила, что хочет отдохнуть, потому что очень устала.

Было видно, что Родриго это ее заявление несколько удивило и разочаровало. Он хотел было что-то возразить, но передумал и промолчал. И все-таки, когда Эшли уже встала из-за стола, муж поднялся вместе с ней, помог ей отодвинуть тяжелый стул и, взяв ее под локоть, настоятельно попросил:

– Прежде чем уйти, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Причем я обязательно хочу услышать ответ и не приму никаких отговорок, касающихся моего здоровья.

– Не обещаю, – медленно и неуверенно проговорила Эшли, почувствовав опасность.

Но его глаза смотрели на нее так пристально, что она знала: ей придется ответить.

– Чьим решением было спать в разных спальнях?