Книга Рейтинг лучших любовников - Светлана Лубенец

– А если я вас обману? Изнасилую и выгоню за дверь?

– Хуже мне все равно уже не будет, – ответила девушка и угрюмо уставилась в стену, оклеенную светло-зелеными обоями, на которую не было никакой нужды вешать картину с водопадом.

– И вам все равно, кому… как вы выражаетесь… отдаться? – удивился он и вдруг все понял. Он жесткими пальцами повернул к себе ее лицо и спросил, глядя в глаза: – Вам что, негде жить?

– Вроде того, – неохотно ответила она и опять уставилась в успокоительно зеленую стену.

– Ну… вы можете просто пожить у меня… некоторое время… пока все у вас не образуется, – предложил он.

– ЭТО никогда не образуется, – ответила она, особенно выделив голосом первое слово. – Если вы уже пожалели о своем предложении, я могу уйти. – И девушка спустила с дивана очень стройные ноги с тонкими щиколотками.

Он вдруг почувствовал, что не хочет, чтобы она уходила, и спросил, чтобы задержать:

– Как вас зовут?

– Вера, – ответила Вероника, навсегда отсекая от своего имени отцовскую часть «Ника». С этого момента ее будут звать только Верой, как маму.

– Не уходите, Вера, – искренне попросил молодой человек. – Честно говоря, сейчас я тоже переживаю далеко не лучший период своей жизни. Может быть, мы действительно сможем друг другу помочь?

– Может быть… – задумчиво ответила она и сняла через голову пушистый вязаный свитер. Под ним оказалась белоснежная спортивная маечка, а под ней – плотный атласный бюстгальтер, который красиво приподнимал грудь, но никак ее не демонстрировал.

Девушка завела руки за спину, щелкнула замочком и отбросила атласную тряпочку куда-то себе за спину. Перед глазами водителя «Волги» призывно качнулись две розовые груди, кожа которых поблескивала не хуже атласа бюстгальтера. Молодой человек еще пытался поточнее вспомнить высказывание Анатоля Франса о том, что мужчины, ошеломленные бюстом, женятся и на всем остальном, а девушка, успев за это непродолжительное время снять юбку, колготки и трусики, уже лежала пред ним обнаженной Венерой, с которой только писать картины. Честное слово, «все остальное» тоже стоило того, чтобы на нем жениться. Анатоль Франс знал в женщинах толк!

Вероника, которая теперь твердо решила называться только Верой, проявила все свои способности и знания в половом вопросе, чтобы этот незадачливый водитель женился на ней и избавил ее от отца. И водитель, которого, как оказалось, звали Вячеславом, не устоял. Женился. И полюбил ее, хотя до встречи с ней был убежден, что никогда не сможет забыть некую Мариночку, которая предательским образом бросила его, променяв на какого-то сопляка с новеньким джипом.

Югославскую «жилую комнату» Вера так и оставила пылиться у отца. Она только один раз посетила его квартиру (конечно же, в отсутствие Николая Петровича), чтобы забрать некоторые личные вещи, документы и фотографию мамы. О том, что вышла замуж, она ему не сообщила. Она пропала из квартиры отца, но он и не думал искать ее. Они оба были этим счастливы.

В конце концов Вера поняла, что нежданно-негаданно вытащила счастливый билет. Слава любил ее. Она это чувствовала. Но даже не это было главным. После того как Вера очнулась после уколов «Скорой помощи» и внимательнее вгляделась в лицо водителя «Волги», то поняла, что он был одного типа с Антоном Зданевичем, ее школьной любовью. Такой же темноволосый и кареглазый, со светлой гладкой кожей. Об Антоне Вера старалась не вспоминать, и старания ее не были напрасными: она не вспоминала. То, что Слава внешне походил на Антона, было очень кстати. Зданевича можно было окончательно похоронить в своей памяти. Можно считать, что Слава и есть Антон. Нет, гораздо лучше считать, что семнадцатилетний мальчишка Зданевич самым чудесным образом стал Вячеславом Андреевичем Кудрявцевым, который уже окончил институт и работает инженером на каком-то неслабом заводе, подает большие надежды и собирается дослужиться как минимум до должности главного инженера этого предприятия.

Вере казалось, что она тоже полюбила Славу. Во всяком случае, он не был ей неприятен. Отрабатывая квартиру, в которой он ее поселил, она поначалу старалась в постели сделать для него все, что он просил или даже не просил, а только хотел бы попросить. Она угадывала его желания, и он платил ей тем же. Рождению дочери Слава обрадовался чуть ли не больше, чем сама Вера. После родов она перестала особенно угождать мужу, потому что, во-первых, много сил и времени отнимала болезненная Машка, а во-вторых, она посчитала, что все положенное уже с лихвой отработала и начался новый период их жизни. Теперь они со Славой на равных, и любой может выдвинуться в лидеры их маленького семейного коллектива…

И вот надо же такому случиться, что Машка попала в лапы Катиного сына! Славка – это далеко не Верин папаша, Николай Петрович! Славка с дочки пылинки сдувает и вполне войдет в ее положение, когда она начнет петь ему песни про свою неземную любовь к Андрею. С Катей и Валентином Корзунами Вере придется бороться одной, без поддержки мужа.

* * *

Кате не нравилось то, что происходило с Андреем. Он опять начал исчезать из дома вечерами, как тогда, когда случилась история с запоем и вызовом специалистов по его прерыванию. Валентин относился к исчезновениям сына как-то очень легкомысленно. Он вообще относился к жизни слишком просто. Катю это бесило. Муж всегда был спокоен. Его ничто не могло вывести из себя и заставить потерять равновесие. Он сохранял ледяное спокойствие и тогда, когда сын был жутко, нечеловечески пьян и ничего не соображал. В тот роковой момент спокойствие Валентина, конечно, было очень кстати, и, возможно, то, что отец держал себя в руках, и спасло жизнь сыну. Сама Катя находилась в таком взвинченном состоянии, что не смогла бы даже додуматься, что запой Андрея можно прервать медицинским способом. Да-а-а… Если бы не Валентин тогда…

И тем не менее мужнина невозмутимость приводила Катю в такое раздражение, что иногда ей хотелось расцарапать ему лицо или как минимум что-нибудь разбить. Может быть, даже его любимый чайный бокал с портретом Петра I.

…Катя познакомилась с Корзуном при очень банальных обстоятельствах. На выходе из универсама оборвались ручки пластикового пакета, и по бетонным ступенькам во все стороны покатились яблоки, помидоры, сосиски и прочая снедь. Некоторые покупатели и прохожие стали собирать яблоки и помидоры, но большую часть продуктов спас Валентин и даже подарил Кате другой пакет, большой и красивый, с ярким попугаем.

В универсам Валентин тогда так и не пошел. Он отправился провожать Катю, потому что ручки пакета с попугаем (теоретически) тоже могли взять да и оторваться. И кто тогда даст девушке еще одного попугая? Второго Валентина может вовремя рядом и не случиться.

Катя не противилась проводам, потому что молодой человек ей понравился. Он был очень высоким и широкоплечим темноглазым брюнетом, которым она всегда симпатизировала. Кроме того, ей было приятно, что Валентин старше ее, что уже окончил институт и работает в знаменитом НИИМиСе – научно-исследовательском институте металлов и сплавов.