Книга Повторный брак - Элла Уорнер

Тем не менее эти мысли позволили заново оценить ситуацию – у нее было время подумать, пока она сушила волосы. Конечно, замечательный вечер, полный любви и радости, нежности и смеха, – это прекрасно, никто не спорит, но еще не повод принимать решения, способные изменить жизнь. Единственное, в чем Глэдис теперь уверена: для Дэйва она по-прежнему желанна. Но будущее от этого не становилось более определенным. Что бы ни говорило сердце, голова должна оставаться ясной.

Впрочем, легче сказать, чем сделать. Она пришла к такому выводу, когда Дэйв, вернувшись с меню ресторана, начал обсуждать достоинства того или иного блюда. Он просто заражал Глэдис своим отличным настроением и весельем. И женщина почувствовала, что ее сомнения исчезают как дым.

Следующие два часа показались Глэдис едва ли не самыми счастливыми в жизни. Они с Дэйвом ждали заказанного ужина, отдыхая на диване, пили чудесное белое вино с орешками и оливками и вспоминали лучшие моменты своего супружества. Дэйв включил «Звездную пыль» Стива Бэрнетта, они танцевали, а потом вместе пропели последний куплет и оба радостно рассмеялись.

Когда ужин прибыл, голодная парочка с жадностью набросилась на еду и ела без остановки, словно одно то, что они были вместе, подхлестывало аппетит. Или, по крайней мере, так казалось Глэдис.

Несмотря ни на что, она понимала: все это только игра и рано или поздно им с Дэйвом придется заговорить о том, почему они разошлись. Нельзя же начать все с чистого листа…

Или все-таки можно?

Да и нужно ли, в самом деле, вспоминать скверные времена? Главным образом они ссорились из-за нехватки денег – что ж, больше такой проблемы не существовало. Зачем все портить, возвращаясь к тому, что уже не имеет значения, давным-давно прошло?

Чудесная гармония, рождавшаяся между ними, убаюкивала и успокаивала Глэдис. Без сомнения, Дэйв тоже не собирался разрушать ее светлое настроение. В его поведении не было ничего, что напоминало бы о тяжком и болезненном прошлом. Казалось, они оба заново открывают друг в друге то, что когда-то свело и связало их вместе.

Когда они покончили с ужином, Дэйв поставил романтическое «Болеро» Равеля и настоял на том, чтобы Глэдис прилегла на софу и отдохнула, пока он пойдет на кухню и сварит кофе. Он сказал, что ухаживать за ней доставляет ему удовольствие.

Какое блаженство, думала Глэдис, лениво потягиваясь и откидываясь на кожаные подушки. Просто рай земной. Внезапно ей захотелось раз и навсегда вычеркнуть прошлое из памяти. Может быть, она была действительно слишком категорична, слишком жестоко осудила Дэйва за измену. К тому же в те времена их отношения и без того были достаточно напряженными, а жизнь – весьма и весьма далекой от совершенства.

Им не хватало денег на то, чтобы развернуть бизнес так, как хотел Дэйв; не хватало денег, чтобы – обзавестись детьми, как мечтала Глэдис. Им постоянно приходилось откладывать что-то на потом, до тех пор пока Дэйв не достигнет успеха. А он уже тогда был уверен, что это непременно произойдет. Глэдис же особенно тяжело было отказаться, хотя бы на время, от ребенка. То, что другие семьи, гораздо беднее них, могли себе позволить детей, лишь сильнее заводило и раздражало ее.

Потом в один ужасный день позвонила Вивьен и сообщила, что матери предстоит операция на сердце и операция серьезная. И Глэдис решила помириться с матерью. Что, если она вдруг умрет?..

Дэйв был против того, что Глэдис посещает мать в больнице одна. Он прекрасно знал, как враждебно Софи Ньюмен относится к нему самому и к их супружеству. Понимая, что он прав, Глэдис боялась огорчать мать перед операцией и настояла на своем.

И вот в один из таких визитов к матери…

Но тут пришел Дэйв с двумя чашечками и кофейником на подносе и оборвал череду горьких воспоминаний. Он скользнул взглядом по ее халатику, и глаза его одобрительно заблестели. Глэдис наслаждалась произведенным впечатлением, но внезапно ей захотелось все-таки сказать о прошлом.

– Дэйв…

– Да? – Он тепло улыбнулся.

– Я прощаю тебя за Джулию, – быстро проговорила она, желая покончить с этим раз и навсегда. – Я знаю, в то время у нас была не слишком хорошая жизнь, и во многом это моя вина.

Его лицо застыло. Он прикрыл глаза и медленно поставил кофейник на поднос. Глэдис поняла, что ее слова вовсе не принесли ему ни радости, ни облегчения – скорее, наоборот.

– Я ценю твою… – он остановился; губы его кривила полупрезрительная гримаса, – снисходительность в отношении меня и Джулии. Уверен, ты находишь свой поступок очень благородным… – Его глаза холодно сверкнули. – Но я не желаю, чтобы ты прощала меня за то, чего я не делал.

Глэдис не верила своим ушам. Неужели он снова, примется все отрицать? К чему продолжать лгать, когда она прямо сказала ему, что измена больше не будет стоять между ними, что все прощено и забыто? Почему он не хочет признать свою вину – ведь ей же уже все равно, она же ясно показала это?.. Глэдис смотрела на Дэйва с болью и изумлением.

Звонок в дверь вовсе не снял напряжения. Должно быть, подумалось Глэдис, это официант из ресторана пришел забрать посуду. Она была благодарна ему – пауза давала время все обдумать, покуда Дэйв открывает дверь.

Возможно ли, чтобы Дэйв говорил тогда правду? Но как же свидетельства против него? Зачем Джулии понадобилось обвинять его в столь серьезном проступке, если он ни в чем не был виновен? К тому же Джулия действительно была беременна – это было слишком очевидно…

Лихорадочные размышления Глэдис были внезапно прерваны гневным голосом, доносившимся из прихожей.

Голосом Майка!

Но он-то здесь как оказался?

– Вы совратили мою невесту! Полиции уже все известно. Вы похитили ее! Отойдите, или вам придется отвечать по всей строгости закона.

Дэйв рассмеялся и отступил, пропуская Майка.

– Глэдис, – крикнул он, – похоже, один из твоих друзей явился тебя спасать!

Она едва успела справиться с первым потрясением, когда в комнату ворвался Майк. Дэйв следовал за ним по пятам. Лицо Майка горело яростной решимостью, было видно, что он не потерпит никаких возражений или сопротивления. Он невольно напомнил Глэдис быка, в бешенстве рвущегося навстречу тореро. Ее еще хватило на то, чтобы поплотнее запахнуться в халатик и подняться на ноги.

– Майк, что ты здесь делаешь? – воскликнула она в ужасе; положение, в котором она оказалась, было явно незавидным. – Почему ты не на конференции? Как ты…

– Твоя мать позвонила мне, когда узнала, что тебя увез твой бывший муж, – объяснил он и умолк, только тут заметив, как она одета.

Его глаза медленно расширились, лицо пошло алыми пятнами и даже как-то разбухло от гнева, рот сжался в прямую линию; он тяжело дышал, словно от быстрого бега. Глэдис пыталась найти хоть какие-то слова, чтобы разрядить ситуацию, но ничего не получалось.

– Что он с тобой сделал? – выдохнул наконец Майк. – И чем вы здесь занимались?