Книга Последняя игра - Катерина Гейтс

– Посиди со мной, – кокетничаю я.

– После игры, – улыбается он и проезжает мимо.

За десять часов, которые длилась первая игра, я трижды поела и посетила три парка, везде, минута в минуту, касаясь одних и тех же трещин на асфальте колесиками роликов, проезжали вестники, их лица выражали не столько радость, сколько благостное настроение от сопричастности к великому событию. Замечая меня, каждый из них поднимал руку и радостно улыбался: «Кира, привет!» Каждому я предлагала посидеть со мной, но получала вежливый отказ. Я сидела одна, даже бабушки с внуками обходили меня стороной, пила большими глотками холодный лимонад и наблюдала за происходящим. Где в это время был Ян, я не знаю. Но уверена, у него был способ следить за каждым парком и работой каждого вестника в отдельности. Ровно в 8:50 на моё плечо легла рука, я повернула голову и увидела своего дядю, в светло-голубой рубашке и синих джинсах, он улыбаясь смотрел на вестника, заканчивающего последний круг по парку.

– Как тебе ребята, Кира? – спросил Ян.

– Молодцы, – кивнула я, – целый день на жаре пируэты исполняют.

– Исполняли? – поднял одну бровь мой дядя.

– Вроде нет, – пожала плечами я.

Вестник сел рядом с нами.

– Добрый вечер, Ян.

– Привет, Никита, – пожал ему руку мой дядя, – все уже закончили? – Никита кивнул.

Я представила, как все вестники синхронно садятся на скамейки в парках, и улыбнулась.

– Чему улыбаешься? – спросил меня Ян.

– Представила, как во всех парках ребята на роликах одновременно подъехали к лавочкам и сели.

– Эти могут, – ответил мне дядя, и оба мужчины, сидящих рядом со мной, улыбнулись.

Как обычно, Ян вез меня домой, курил и стучал пальцами по рулю, я дремала на заднем сиденье.

– Кира, – тронул меня за плечо Ян, – поднимайся, я мороженое принёс.

Я протерла глаза и огляделась, мы не в машине Яна, мне не пятнадцать лет, вокруг зеленая трава, а за спиной у меня стена старой башни.

– Я уснула?

– Наверное, – ласково потрепал меня по плечу Ян, – ешь мороженое, я посижу с тобой.

Он сел, вытянув ноги, прислонившись белоснежной рубашкой к шершавой стене.

– Я должна что-то тебе сказать? – подняла я голову.

– Скажи, – кивнул Ян.

– Мороженое очень вкусное, – заулыбалась я, и Ян похлопал меня по колену.

– Не волнуйся ни об Игоре, ни о Калининграде, – вполголоса сказал он, – все будет нормально. Приезжай только поскорей.

– Постараюсь, – я доела мороженое и посмотрела на часы, которых на руке не оказалось, я принялась хлопать себя по карманам.

– Нам пора, – поднялся Ян и протянул мне руку, – часы на столе остались.

Возле автобуса Ян не стал давать мне напутствий, лишь огорченно потер зеленые пятна на джинсах, а потом ослепительно улыбнулся и крепко обнял меня.

– Будь умницей, – прошептал он мне ухо, и на моих глазах выступили слёзы, – ты единственное, что осталось у меня в этой жизни, – после этих слов у меня ком встал посреди горла, а Ян поцеловал меня в макушку и запрыгнул в автобус, словно ему было вовсе не сорок, а лет пятнадцать.

Я отвернулась и сглотнула, горло было напряжено; если чуть-чуть расслаблюсь, начну рыдать. Второй день приступы любви к родственникам. Я облегченно вздохнула, когда услышала шум отъезжающего автобуса. Села на тёплый тротуар и с удовольствием разрыдалась, вытирала слёзы тыльной стороной руки, всхлипывала и судорожно сглатывала, как в детстве. Было почти осязаемое чувство, что кто-то стоит за моей спиной, готовый накинуть на мои плечи куртку или подать платок. Я оглянулась и увидела только небольшой продуктовый магазин, на крыльце курил пожилой мужчина, которому было совершенно наплевать на то, что на его пороге уже битый час рыдает девушка.

Наплакавшись вволю, я поднялась на ноги и медленно, даже как-то неуверенно двинулась в сторону моря. Над ним была видна узкая красная полоска заката, на улице было безлюдно, с наступлением темноты город замирал, я с удовольствием вдохнула соленый теплый воздух.

Похлопала себя по карманам – телефона тоже с собой не оказалось. Интересно, что делает Лизка? Ян сейчас дремлет в пыльном автобусе, пахнущем бензином и его детством, во сне слегка досадуя на пятна на рубашке, подаренные башней, и на зелень от травы на брюках.

«Ты единственное, что у меня осталось в жизни», – вспомнила я слова дяди и остановилась. А бабуля? Когда я последний раз ей звонила? Я начала вспоминать и зашлась приступом кашля, сплюнув мокроту с кровью, я вытерла рот и бросилась домой, в голове стучало: «Срочно позвонить, срочно».

Я влетела в комнату, Лизка громко сопела, уткнувшись лицом в подушку, и даже не проснулась, когда хлопнула дверь, а следом и форточка. И вот я уже набираю номер и жду ответа, сказать, что я нервничаю – ничего не сказать, волнение и ужас охватили меня так, что ноги стали деревянными. Я сижу на полу, в полутьме, под сопение моей подруги и слушаю длинные гудки.

– Кирочка, – удивленный сонный бабулин голос, я с шумом выдыхаю и начинаю кашлять, она терпеливо ждет, – Что-то случилось?

– Ян приезжал, бабушка, сегодня уехал.

– Я знаю, как ты себя чувствуешь? – родной близкий голос.

– Я очень сильно испугалась, – я прижимаю трубку к лицу, – Ян так странно прощался со мной. Я подумала, что в Москве что-то случилось.

– Он в последнее время стал вести себя странно, ты права, – рассудительно ответила бабуля, – постоянно готовится к игре, в издательстве не появляется. К нему приходил твой пожилой знакомый.

– Игорь? – я напряглась. – Давно?

– Игорь, невысокий, молчаливый мужчина. Позавчера приходил, как мне показалось, Ян специально назначил встречу с ним у нас дома, чтобы … – бабушка замолчала.

– Чтобы что?

– Чтобы я позвонила тебе. А я решила, с какой стати я буду звонить, мы же договорились, что ты звонишь мне сама, правильно?

– Правильно, – выдохнула я и улыбнулась. – Когда я провожала Яна на автобус, он меня обнял и сказал, что я единственное, что в его жизни есть. Я ужасно испугалась, ведь у него еще есть ты.

– Спасибо, внучка, – в далекой Москве моя бабушка, уже дремавшая в кровати, улыбнулась, умиляясь моим словам, и добавила – иди, спи.

– Спокойной ночи, – прошептала я в трубку, чувствуя, что страх постепенно отступает.

Лизка крепко обняла меня во сне, я закрыла глаза, погладила её по голове и продолжила вспоминать предыдущую игру.

После того как Маша сделала мне макияж, я стояла у зеркала в полный рост и вглядывалась в свои совершенно изумрудные глаза, удивляясь её мастерству.

– Кира, тебе нравится? – спросила она.

– Очень красиво, – подтвердила я, – это одежда Софии?