Книга Научи меня любить - Кимберли Рэй

Девушка повернулась и подошла к кофейному столику, радуясь тому, что не нужно смотреть на Джека и ощущать его опасную близость. От него исходило такое манящее тепло. А когда он улыбался…

Ее сердце сбилось с ритма. Пальцы нащупали ежедневник.

— Посмотрим, — протянула Пейдж, открывая его. — По вторникам и четвергам у меня вечером занятия в кружке кулинарии.

— А, как раз перед видеозарядкой, вижу, вижу, — раздалось у нее за спиной. Чуть повернув голову, она увидела, что Джек заглядывает в ежедневник через ее плечо. Он стоял так близко, что его аромат снова одурманил ее, исходившее от него тепло достигло ее кожи. — Что будешь готовить завтра?

— Блюдо под названием «банье». Это такие французские пончики, обжаренные в масле и посыпанные сахарной пудрой.

— Звучит аппетитно.

— Да, они вкусные.

— Ты такая соблазнительная, — промурлыкал Джек, наклоняясь к ее губам, обдавая жарким дыханием. — Я все еще помню твой вкус. Закрываю глаза и чувствую тебя.

— Я… — Она инстинктивно облизала губы и вспомнила, как сладки были его поцелуи, как он ласкал ее, соблазнял, мучил.

— Так ты дашь мне попробовать?

— Я еще даже теста не замесила.

— Я не про пончики. А про тебя, крошка. Про тебя.

Его гипнотизирующий взгляд заставил ее забыть обо всех сомнениях и тревогах, поддаться этому необыкновенному притяжению. Губы Пейдж трепетали, руки дрожали и…

Бух! Ежедневник с грохотом упал на пол, вернув ее в реальность, где без нее неугомонная Синди продолжала с бодрым видом делать упражнения.

Девушка подняла книгу и раскрыла на нужной странице.

— По понедельникам, средам и пятницам у меня уроки консервирования и заготовок, — сообщила она. — А после них — занятия йогой.

— У тебя довольно широкий спектр интересов.

— Хочу все успеть, всему научиться.

— И не только для кухни.

Этот комментарий заставил ее поднять глаза на Джека. Сердце ее ухало как барабан, но она не смогла сдержать улыбку. Он был таким же очаровательным, как его брат. Сначала могло показаться, что Джек поверхностный, несерьезный человек, но взгляд его серых глаз говорил об обратном.

— Занятия йогой заканчиваются довольно рано. Мы могли бы заниматься этим после них.

— По понедельникам, средам и пятницам? — уточнил он. Пейдж кивнула. Он ухмыльнулся. — Думаю, мне это подходит. Но хочу тебя предупредить: буду задавать много домашней работы. Я становлюсь большим педантом, когда хочу достичь совершенства. Если не научишься с первого раза, будем повторять, пока не получится. Повторять и повторять.

— Домашняя работа… — Девушка не закончила свой вопрос и густо залилась краской, заметив его усмешку. — А. — Она отвела взгляд и сделала вид, что пристально изучает записи в ежедневнике. — Восемь вечера вас устроит?

— Вполне, — согласился Джек, захлопнув дверь.

Гостиная вдруг показалась ей маленькой и душной.

— Но сейчас не восемь, — попыталась протестовать Пейдж, когда он сделал шаг ей навстречу.

— Точно.

— И сегодня не понедельник, не среда, не пятница.

Еще два шага, и Джек подошел к ней вплотную.

— Точно.

— А вы не уходите.

— Да, как видишь. Все еще жду, когда же ты дашь мне насладиться твоим поцелуем. И прекрати наконец мне выкать. — И прежде, чем она успела не то что подумать, а хотя бы вздохнуть, он наклонил голову и коснулся ее губ.

Было в этом поцелуе что-то дикое, неистовое. Горячие влажные губы отдавались друг другу со страстью. Теперь Пейдж не могла рассуждать, не могла дышать. Только стонала, ошеломленная и потрясенная мощью желания и напором этого горячего голодного мужчины.

Но стоило ему услышать ее сдавленный стон, как все изменилось. Его губы стали мягкими и нежными. Джек ослабил объятья. Девушка обвила его шею руками и сделала то, о чем мечтала с той секунды, когда впервые увидела младшего Мишена, — ответила на его поцелуй.

Она не спешила. Медленно изучала его губы, язык, наслаждалась теплым дыханием. И на этот раз застонал Джек. Это был низкий тихий стон, заставивший Пейдж почувствовать их странную близость. На несколько кратких мгновений ей показалось, что он взволнован ее поцелуем не меньше ее самой.

А потом молодой человек отстранился.

— Завтра, — прошептал он, и, прежде чем она открыла глаза, до нее донесся стук закрывшейся двери.

Девушка стояла совершенно ошеломленная, на негнущихся ногах. Из оцепенения ее вывел рев отъезжающего мотоцикла. Она бросилась к окну и увидела удаляющийся огонек его задней фары. Потом и он исчез в ночной тьме. И Пейдж осталась одна.

Вот и хорошо, с облегчением подумала она. В конце концов, выгляжу я ужасно. Да и времени на занятие сегодня совсем нет.

Ей предстояло сделать еще многое, а она ощущала себя уже смертельно усталой. Да, конечно, хорошо, что Джек ушел.

Просто замечательно.

Пейдж всеми силами пыталась убедить себя в этом, глядя в темноту за окном и прислушиваясь к неровно бьющемуся сердцу. Все бы хорошо, но ее вдруг охватило чувство одиночества. Чувство, так хорошо знакомое ей в прошлом.

Чувство, которого она не хотела больше испытывать.

Когда она решит подарить кому-то свою любовь, то найдет достойного мужчину. Такого, кому нужны дом, жена, дети. Причем навсегда.

Такого, который будет прямой противоположностью непоседливому скитальцу Джеку Мишену.

Что же такое, ради всего святого, я сделал?

Этот вопрос мучил Джека, когда он прибавлял скорость и несся на своем ревущем мотоцикле по шоссе по направлению к ранчо Мишенов.

Он задумывал страстный и быстрый поцелуй. Хотел напиться ее дыханием так же, как когда-то опустошал одну за другой бутылки текилы, пытаясь забыть обо всем на свете. Чтобы не задавать себе глупых вопросов «зачем?» и «почему?». Просто получить удовольствие — обычное физическое удовольствие, от которого мутится в голове. И никаких премудростей. Именно так Джек всегда относился к сексу. Это был способ сбежать от действительности. Без сомнения, приятный, но все-таки побег.

Но было что-то такое в Пейдж Кэссиди, что заставило его продлить поцелуй. Насладиться моментом. И заметить маленькие детали, на которые он прежде не обращал внимания. Как ее пальцы скользили по его коже. Как ее губы прижимались к его губам. Как она трепетала, когда ее грудь коснулась его…

Боже, какая, однако, жара. Ну конечно, это от жары лезут в голову всякие несуразные мысли. Черт подери, прежде всего не стоило продлевать поцелуй. Непростительная глупость!

Но он просто не смог совладать с собой. У него уже несколько месяцев не было женщины. Из Нью-Мексико он сразу приехал на ранчо, нигде не останавливаясь по пути. Джек не привык жить в условиях, когда вокруг нет ни одной представительницы прекрасного пола. Поэтому можно понять его желание не спешить и максимально насладиться жизнью после столь долгого, мучительного воздержания.