Книга Два на два не делится - Тереза Карпентер

– Я вижу, что вам совсем не все равно. – Несомненно, утрата друга его задевает глубже, чем он позволяет большинству людей видеть. Это показывает уровень его мучений. – Но вы ничего не могли сделать, чтобы спасти их.

– Мне неприятно быть беспомощным.

Рейчел часто не могла установить дружеские отношения с людьми, потому что у нее не хватало слов успокоить их. В этом была ее проблема. Она умела говорить только от сердца.

– А сейчас нам надо подумать о малышах. Чего ждали от нас их родители? Что мы должны сделать?

– У близнецов нет родителей из-за меня. – Это признание далось Форду с трудом.

– О чем вы говорите? Тони и Кристал погибли во время землетрясения в Мексике.

– Да. И я послал их туда. Проклятье! Я купил им билеты и проводил буквально к смерти.

Он вышагивал взад и вперед. Снег хрустел под его тяжелыми башмаками.

– Не понимаю. – Она еще не видела его таким взволнованным. Он пронзил ее сердитым взглядом.

– Все сделал я. Я послал их в Мексику. Тони и Кристал постоянно ссорились. В частности, спорили, что делать с близнецами. Я подумал, если они смогут уехать от ежедневных забот хотя бы ненадолго, пожить вдвоем, то, может быть, придут к согласию. Научатся понимать друг друга.

– И вместо этого они погибли.

– Да.

И Форд проклинает себя. Странно и смешно. Но он, видимо, так долго вынашивал эти мысли, что простые слова не воспримет. С ним надо по-другому.

– Неудивительно, что вы испытываете чувство вины. – (Он моргнул, глядя на нее. В голубых глазах потрясение.) – Что? Вы ожидали сочувствия? Но ведь речь идет о моей сестре.

– Правильно. – Он опустился на пень, на котором колол дрова, и закрыл лицо руками. – Вы правы. Это заслуженное обвинение.

– Черт возьми! – Рейчел намеренно говорила резким тоном. – Это все ваша вина.

– Постойте минутку. – Форд поднял голову и распрямил плечи.

– Вы обязаны мне. – Рейчел продолжала морочить ему голову. – Вы обязаны близнецам. Потому что отняли у нас нашу семью. Есть единственный способ поступить благородно – отказаться от опеки.

– Проклятье! Что вы говорите? – Он вскочил с пня и загородил ей дорогу.

– Да, проклятье! – Она уперла руки в бока и вздернула подбородок. – И еще вы должны сообщить мне номер, который выиграет на этой неделе в лотерее.

Его темные брови сошлись на переносице.

– О чем вы сейчас говорите?

– О выигрышном билете в лотерею. Близнецы и я сумеем использовать деньги. Ведь вы ясновидящий, правильно? Иначе как бы вы узнали, что в Мексике будет землетрясение?

– Нет, я не ясновидящий.

– И не будет лотерейных номеров? – недовольно протянула Рейчел.

– Никаких лотерейных номеров. – Форд подошел ближе и пальцем поднял ее подбородок.

– И вы не вините себя в смерти Тони и Кристал?

– Поскольку у меня нет способностей ясновидения, не виню. – Он посмотрел ей в глаза, и она увидела молнии, сверкавшие в них. – Думаете, вы очень сообразительная?

– Есть немного, – усмехнулась девушка и посерьезнела. – Никто не винит вас, Форд. Не позволяйте таким мыслям мучить вас.

Он взял ее за плечи и повернул к дому.

– Надо проверить, спят ли близнецы. А то Коди проснется и найдет место, куда засунуть палец.

– Во всяком случае, у меня хватило сообразительности разделить детей на время сна.

– Хорошая идея. Да, этот парень залезет, куда захочет. Ничего от него не спрячешь.

– Он покорил вас, правда? – захихикала Рейчел, награждая его взглядом сквозь ресницы.

– Я ни в чем не признаюсь.

– Трус.

– Осторожно, в спецназе это опасное слово.

Она толкнула его плечом.

– Я не боюсь вас.

– Не боитесь. – Он засмеялся.

Рейчел остановилась на первой ступеньке крыльца, которое вымыла перед тем, как пошла его искать. Посмотрев Форду в лицо, она увидела боль в его бездонных голубых глазах.

– Вы все еще чувствуете ответственность за случившееся?

– Давайте скажем так. Вы мне дали материал для обдумывания. – Взгляд скользил по ее лицу, Форд подался вперед. Она поняла, что поцелуй уже не за горами, и опустила голову.

– Нет.

– Вы особенная женщина, Рейчел Адамс. – Он, тронув ее сердце, запечатлел теплый поцелуй на щеке. – Как бы мне хотелось, чтобы все было по-другому.

Форд моментально проснулся. Первое, что поразило его, – нежный запах женщины в его объятиях.

Он открыл глаза и увидел, что лежит на софе. Но постель не разобрана, и он полностью одет. Женщина, свернувшаяся в клубок рядом с ним, к его разочарованию, тоже полностью одета. Он был не против еще раз увидеть ее живописное сексуальное белье.

Нужно встать и подкинуть дров в камин.

Но Форд вовсе не собирался двигаться.

Пока Рейчел так мирно спала, прижавшись к нему.

Весь прошедший день они были заняты. Он рубил дрова, она мыла пол, и оба присматривали за детьми. После обеда он и Рейчел устроились на софе на приличном расстоянии друг от друга, наблюдали, как Коди и Джоли играют в манеже, и обсуждали всевозможные темы.

Коди поправился и принялся снова придумывать шалости. Добродушная Джоли принимала все с терпением античного стоика. А взрослые говорили о детях и о фильмах и книгах. Вспоминали текущие события и военные конфликты. Форд рассказал о случае, когда его ночью десантировали на чужую территорию только для того, чтобы вырвать из земли гигантское дерево. А Рейчел поделилась своими любопытными наблюдениями за животными. И он громко хохотал.

Оказалось, она ведет колонку в журнале – о проделках животных. И ей даже предложили собрать книгу из этих зарисовок.

Да, так они разговаривали обо всем на свете. Это было абсолютно не в его характере. У него не хватало терпения, и он всегда уклонялся от таких бесед.

Сегодня вечером все получалось по-другому.

Сидя рядом с Рейчел, Форд наслаждался спокойной, веселой, подбадривающей болтовней и миролюбивыми паузами. У нее был острый язык, его это забавляло, хотя иногда он не знал, что ответить.

Во время одной из таких молчаливых пауз, наверное, они и заснули. И когда дрова в камине прогорели и в комнате стало холодно, они прижались друг к другу для тепла.

Рейчел хорошо себя чувствовала в его объятиях. Каждый ее вдох, каждый выдох касался его кожи. Шевелил волосы на груди, выглядывавшие из расстегнутой рубашки. Ее шелковистые волосы в такт дыханию ласкали его щеки и пахли цветущими персиками. Он прижал волосы к подушке, взял ее левую руку в свою правую и положил на сердце.