Книга Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски - Марина Крамер

– Котенок… красавица моя… – прошептал он ей на ухо, поглаживая грудь под водой. – Я так люблю тебя… – Его губы заскользили вниз по шее, прошлись по правому плечу, снова вернулись к уху.

«Ну, давай, давай, – про себя подстегивала Марина. – Давай, скажи то, чего я жду от тебя все это время! Ну, скажи же…»

Хохол поднялся на локтях, упираясь ими в борта джакузи, вынырнул почти до половины, и Коваль перевернулась, скользя губами по выпуклой груди и накачанному прессу вниз. Она всегда умела довести его до края, до той грани, за которой уже невозможно ничего контролировать, и Хохол любил это ощущение собственной беспомощности, зависимости от любимой женщины.

Когда его звериный рев взмыл к потолку, Коваль улыбнулась и приникла к его груди всем телом.

– Го-о-о-споди! Проси, что хочешь… – прохрипел Женька. И это было как раз то, чего она и добивалась:

– Мы едем в Россию, все втроем, на пару недель.

Хохол, очнувшись, отпихнул ее от себя:

– Что?!

– Что слышал, – спокойно ответила Марина, раскинув руки на бортах джакузи.

– Значит, для этого – все?

– А ты думал, что от неземной любви к тебе? – насмешливо отозвалась она, и Хохол, взревев, дал ей пощечину:

– Сука! Стерва чертова! Развела?! Меня развела?!

– Сам развелся, – по-прежнему спокойно парировала Марина, смочив водой горящую щеку. – Ну, что остановился? Давай, бей меня дальше, не стесняйся – ты ведь сильнее, я не стану сопротивляться.

Хохол сразу опомнился, хотя в душе все кипело от гнева на хитрую и беспринципную в чем-то любовницу.

– Зачем тебе в Россию? – хмуро спросил он, стараясь не смотреть на красное пятно, оставшееся от его пятерни на нежной бледной коже. – Жить надоело?

– Да кому я там нужна? Кто меня помнит-то? Три года прошло, официально я мертва. – Марина скользнула в воду, окунув плечи. Ее ноги снова уперлись в грудь Хохла, он перехватил их и стал осторожно массировать, так, что она закрыла глаза и совсем расслабилась, получая удовольствие. – М-м-м, родной, сейчас ты уговоришь меня…

– Если бы так же легко, как на секс, я мог уговорить тебя никуда не ехать, – вздохнул Хохол, продолжая свое занятие. – Но ты явно все уже спланировала и просто решила поставить меня в известность.

– За что получила пощечину, как шлюха на рынке, – не открывая глаз, заметила Марина, и Женька поцеловал ее тонкую щиколотку:

– Котенок… прости, не смог сдержаться…

– Теперь синяк будет, ручища-то у тебя каменная, – пожаловалась Коваль, прикасаясь пальцами к щеке.

– Давай лед положим.

Он выбрался из джакузи и скрылся в комнате, поколдовал там и вскоре вернулся с полотенцем, в которое были завернуты кубики льда:

– Подержи вот так… – Он приложил узелок к ее щеке, а сам снова забрался в воду, потянулся к крану и сделал погорячее. – Замерз, пока бегал.

– Хочешь, я тебя погрею? – улыбнулась Марина, прижимая к щеке полотенце со льдом.

– Да уж, ты меня недавно так погрела, что подумать страшно, – усмехнулся он, снова забирая ее ноги и начиная мять. – Зачем тебе нужна эта поездка, скажи мне?

Марина не ответила, положила голову на край джакузи и закрыла глаза, чувствуя, как щека немеет от холода, а тело расслабляется от массажа. Она уже почти не вспоминала о том, как полгода передвигалась только на руках у Хохла или в инвалидном кресле. Все это было результатом ранения в позвоночник, и это еще легко отделалась, считала Марина. На ноги встала, снова начала ходить, хотя нога и болит при перемене погоды – чего еще желать? Да и Хохол никогда не забывал про массаж на ночь…

– Уснула, что ли? – поглаживая ее ноги, спросил Женька. – Может, на кровать? Время есть…

– У нас вся ночь впереди… – пробормотала Марина. – Я договорилась с Сарой…

– Ах ты, хитрая стерва! – засмеялся Хохол, притягивая ее к себе. – Все продумала? Ну, радуйся – тебе удалось. Я расслабился, потерял бдительность и готов теперь на все, что только ты скажешь…

Она прижалась грудью к его груди, обняла за шею и поцеловала. За столько лет Марина неплохо изучила привычки и предпочтения своего любовника, его характер и повадки, а потому манипулировать им ей не составляло никакого труда.

Собственно, как и большинство мужчин, Хохол видел в ней прежде всего сексуальную женщину, привлекательную и желанную, и это всегда помогало Коваль легко добиваться своей цели, пообещав взамен награду. В большинстве случаев она умело ускользала от расплаты, но не с Хохлом – с ним она получала удовольствие.

Они ночевали в отеле, впервые за три года оставшись вдвоем, без Егорки. Просто лежали на огромной кровати номера для новобрачных обнявшись – и не могли уснуть. Каждый думал о своем…

– Знаешь, Женька, я даже не представляла, что смогу вот так сильно привязаться к кому-то после смерти Егора, – тихо проговорила Марина, уютно устроившись под рукой Хохла. – Мне казалось, что все в жизни кончилось… Но ты оказался рядом, ты смог убедить меня в том, что я ошибаюсь… Нет ничего, чего ты из-за меня не вытерпел…

– Я об этом не думаю, – медленно поглаживая ее обнаженное плечо, проговорил Хохол. – Я и сам не знал, что смогу устроить свою жизнь по-другому. Говорят, есть сценарий, который нельзя сломать. Раз сел в тюрьму – все, тебе только одна дорога – зона, снова и снова. Круг, который не разорвать. Мало кому удается, единицам, а большинство так и бродит по этому кругу всю жизнь, сколько отмерено. А мне повезло. И, знаешь, думаю, что если бы не ты… Так и шло бы все – косяк, суд, зона, откидка, снова косяк… – Хохол лег на бок, осторожно вынув руку из-под Марининой головы, повернул Коваль лицом к себе. – Понимаешь? А ты меня от этого уберегла, показала, что и по-другому бывает.

Она смотрела в его просветлевшее лицо и видела, насколько ему дорого все, что связывает их. В серых глазах плескалась нежность, а чуть обветренные губы вдруг тронула легкая улыбка:

– Я очень тебя люблю, Маринка…

Вместо ответа она дотянулась до его губ и поцеловала, чувствуя вкус сигареты. Марина уже не представляла себе жизни без этого человека, без его заботы и помощи, без его любви…

Три года назад, Россия

– Значит, так, Хохол…

Бес в дорогом строгом костюме мерил шагами кабинет в своем загородном доме и старался не смотреть на развалившегося в кресле Хохла. Даже эта непринужденная и откровенно хамская поза отморозка Жеки сейчас не раздражала пахана, хотя в другое время он ни за что не позволил бы подобного. Но сегодня был совсем другой случай – не до придирок.

В глубине души Григорий Андреевич Орлов по кличке Бес испытывал что-то вроде угрызений совести. Он прекрасно понимал, что сидящий перед ним человек потерял не просто хозяйку – любимую женщину, остался с маленьким пацаном на руках, причем пацан этот – его, Гриши Беса, двоюродный племянник. Но закон требовал, чтобы Жека Хохол признал тот факт, что стоять над бригадой Наковальни у него права нет. Хотя… Бес был представителем так называемой «новой формации» воров и не слишком придерживался старых законов, да и кто их помнит-то уже? Если уж смотреть по существу, Жека Хохол был наиболее реальным кандидатом на место покойной Наковальни, потому что ее отморозки привыкли к нему и не делали различий между ним и самой Мариной. Однако почему-то вдруг взбрыкнул Мишка Ворон – категорически заявил, что не потерпит за одним столом с собой беспредельщика Хохла. Не прислушаться к его мнению Бес не мог и вот теперь маялся, не зная, как начать неприятный разговор.