Книга Место преступления - Фридрих Незнанский

— Разумеется, в рекламе. Я и почище предложения видал, — и под сто двадцать предлагали.

— Ясный пень, чистый обман. Но дело в том, что Краснов на него каким-то образом попался. И, что самое подозрительное, не дожил до дня выплаты суммы с процентами. Она могла состояться только месяц спустя. Это если бы «Мега» не «накрылась, понимаешь? Ну, и как тебе нравятся эти кладбищенские пирамидальные тополя? Ничего не напоминают? Бабочки в глазах не мелькают? А компания эта была зарегистрирована в Смоленске в позапрошлом году и, надо полагать, все это время набирала силы, чтобы начать грамотное окучивание населения. Через своего агента, находящегося здесь, в Боброве. Непонятно только почему? Разве здесь миллионеры живут? И сертификаты компании какие-то неразборчивые, стертые. Экспертиза, конечно, разберется, но надо же документ передать каким-то образом в Москву. На местных экспертов я бы не полагался, пока лично не познакомлюсь с кем-нибудь из них. Но это, опять-таки, не сегодня.

— Филя, я тебя понял, это реальная зацепка, молодец. Толковый след. Катя постаралась?

— Она, конечно, но, полагаю, сама еще не поняла сути происшедшего. А эти охотники, я уверен, приходили именно за ними. Попади эти документы к ним, и господам мошенникам не придется раскошеливаться. Это — очень крупная против них улика, и они на все пойдут, чтобы ликвидировать ее. Отсюда и расклад становится очевидным. Как говорится, подстава за подставой. Наверняка и это «ООО» аккуратно и, главное, вовремя дало дуба, чтобы всплыть в тех же водах, но уже под другим флагом. У меня есть похожий пример, правда, помельче, но там тоже потерей изрядной суммы дело закончилось, правда, копейками по сравнению с этой. Просто хозяйке свою корову пришлось продать, чтобы с долгом расплатиться. И, что тоже характерно, с тем же ростовщиком. Как там чукча-то твой, Сан Борисыч, говорил? «Однако, теньденьсия»! Короче, давайте, господа финансисты, подключайтесь. А уж я — по оперативной части. Вот и Кате с мальцом охрана нужна. Я, конечно, предпринял кое-что, но это больше для смеха, временная мера — на день-другой. А дальше они начнут действовать всерьез. Делай вывод, Сан Борисыч.

— Твое предложение?

— У меня есть мысль пойти ва-банк с этим ростовщиком. Для начала. Выяснить его возможные связи с той компанией. А в том, что они имеются, я не сомневаюсь. Но, с другой стороны, это — чревато. Думаю, Юрка уже мог бы начать колебать почву у них под ногами. Ну, чтобы они потеряли контроль, понимаешь? А для этого с нашей стороны должна быть обеспечена абсолютная безопасность семьи Краснова.

— Я понял тебя. У Юрки завтра последний день в суде, после чего он свободен. Сказал, что выедет на машине, подумай, где ему остановиться. А я вам нужен?

— Понимаешь, какое дело? Я буду бегать, Юрка — с достоинством передвигаться, а Катя, хоть и взаперти вместе с сыном, но остается фактически очень удобным объектом для шантажа. И они, я чую, не преминут воспользоваться предоставленным случаем. Тут еще и соседей надо проверять, похоже, из той же команды. А телохранителя у меня тут нету. Что прикажешь делать?

— Значит, и мне надо? — недовольным тоном сказал Турецкий, но Филипп вмиг разгадал тайну интонации — определенно, Алька там, рядом, и внимательно вслушивается в их разговор. Ну, Саня!

— Придется, Сан Борисыч, как ни жаль мне отрывать тебя от важнейших государственных забот. Один я просто не справлюсь. Да, кстати, а приехать ты можешь вместе с Юркой, то есть вполне официально, якобы в качестве физической защиты. И с транспортом, как я понимаю, Катя нам не откажет, это чтоб не гнать из Москвы две машины. — Он посмотрел на женщину, и та усиленно закивала, понимая, что речь идет в первую очередь о безопасности ее и сына. — Говорит, без вопросов. И еще… Знаешь, я сейчас передумал. На всякий случай финансовый договор я оставляю у Кати. Она снова спрячет документы в том же месте. День у меня сегодня будет долгий, и таскать их с собой я не хочу, все равно мне и читать-то некогда. Наконец, последнее, запиши адрес: Лесная, семнадцать. Хозяйку зовут Фросей, у нее в бывшем коровнике — моя сумка. Это — тоже на всякий случай. Все, действуйте, ребятки…

Филипп усмехнулся и отключил мобильник. Лицо Кати, как ему показалось, немного разгладилось, исчезли сосредоточенные морщинки со лба, словно прояснился взгляд синих глаз, — женщина будто похорошела. Оно и понятно: почувствовала надежную защиту, реальную возможность которой ей подсказала слегка небрежная уверенность московского сыщика.

— А этот… — она запнулась, не зная, как сказать, — ваш товарищ, он — кто?

— Сейчас исполняет обязанности директора агентства. Александр Борисович Турецкий. В недавнем прошлом, до ранения, был первым помощником генерального прокурора России, государственный советник юстиции, ну, генерал в вашем понимании.

— И он… что? — она будто испугалась.

— Да ничего, — хмыкнул Филя. — Очень опытный следователь, сыщик, надежный товарищ… Чего еще? Вот и посмотрит, чтоб вам никакая опасность не угрожала. Это к нему Вера-то ваша и пришла за помощью. От своей подруги узнала о нашем агентстве. Ну, а Турецкий выслушал и говорит: давай, выручать надо «прекрасную вдову»…

Филя рассмеялся, но сразу смолк, заметив, что после ею слов женщина сконфузилась, почувствовала себя неловко от его шутки. Надо же, черт дернул!..

— Извините, Катя, я не хотел вас обидеть, просто нечаянно сорвалось с языка. Мы — сыщики — народ простой, стрелять, как правило, не любим и достаем оружие только тогда, когда уже другого выхода нет. Поэтому с приездом Сан Борисыча считайте себя в полной безопасности. А эти бумаги, — он достал сложенные документы из-за пазухи, — положите обратно, на то же место. Отдадите их Турецкому или адвокату Гордееву. Можете не волноваться, мы все — друзья и коллеги. А к вам в дом я, наверное, больше не наведаюсь, разве что в исключительном случае. И еще. Если вы ни от кого не ждете звонков, трубку городского аппарата не снимайте и двери, пожалуй, тоже никому не отворяйте, даже по предъявлению милицейского удостоверения. Отвечайте, что так вам приказано посетившим вас ночью подполковником, ясно? Ну, а через дверь можете рассказать им о его ночном посещении. Добавьте, что к вам с минуты на минуту должен прибыть адвокат из Москвы, вот пусть с ним и беседуют, если им так не терпится. А дом штурмовать они не рискнут, слишком опасно для них. Но будут уговаривать, потом угрожать, пообещают ОМОН вызвать и взломать дверь, — не обращайте внимания. Нет, и только через адвоката.

Катя растерянно кивала. Очень симпатичная все-таки женщина, — даже в горе своем. Ладно, утешители найдутся…

— Ну, вот и все, а я побегу дальше. И самое последнее: запишите мне номер вашего мобильника, а также моего — для себя, и в случае любой «непонятен», неясности там или конкретной опасности звоните немедленно. Эти аппараты они еще не прослушивают, так я думаю, но разговаривайте все же негромко и из кухни. — И уже покидая дом, словно вспомнил: — Да, извините, не очень приятно спрашивать вас, но мне надо знать, когда, какого числа и в какое время дня или ночи погиб ваш супруг? И когда сообщили об этом вам?